— Мистер Рейнуотер…
— Да?
— Я должна извиниться перед вами за вчерашнюю сцену. — Она даже спиной ощутила взгляд Дэвида. — Ну за то, что я сбросила зубочистки на пол, и за все, что наговорила. Поверьте, я сказала это сгоряча. Даже не знаю, что на меня нашло…
— Вы в последние дни сильно нервничали. Я полагаю, переживали из-за того, что произошло на ферме у ваших друзей.
Элла закончила менять постельное белье. Она выпрямилась и повернулась к Рейнуотеру.
— Все верно. Но дело не только в этом. — Молодая женщина на мгновение опустила голову, но тут же вновь взглянула ему в глаза. — Моя вспышка во многом объяснялась завистью.
— Завистью?
— Да. Завистью к тем успехам, которых вам удалось добиться в занятиях с Солли. Ведь, что бы я ни наговорила вчера, это действительно большие успехи.
Чувствуя, как краска приливает к ее лицу, Элла вновь повернулась к кровати и взялась за подушку. Молодая женщина взбила ее и положила по центру изголовья.
— Не знаю, как далеко вам удастся продвинуться в занятиях, но даже нынешние результаты свидетельствуют о моей собственной несостоятельности.
Элла застелила кровать покрывалом, аккуратно отогнув его на две трети около подушки. Довольная наведенным порядком, она обернулась… и замерла. Дэвид Рейнуотер стоял прямо перед ней. На ногах у него не было ботинок — одни носки, поэтому Элла не слышала, как он встал со стула и подошел к кровати. И вот теперь они стояли почти вплотную друг к другу.
— У вас нет никаких причин для зависти. Если мне и удалось чего-то добиться от Солли, это только потому, что у меня достаточно свободного времени. Вы — другое дело. У вас так много забот по хозяйству! И все это ради того же Солли, — он сделал паузу и все-таки закончил свою мысль: — Вы жертвуете собой ради сына.
Элла могла бы возразить, что это вовсе не так, но не хотела развивать данную тему. Вдруг бы Рейнуотер заговорил о той стороне ее жизни, которой она, по его мнению, пожертвовала ради Солли? Слишком опасной была такая беседа — особенно с этим человеком… и уж тем более здесь и сейчас.
Немного помолчав, она вернулась к разговору о Солли:
— Вы уделяете моему сыну так много внимания. Это очень великодушно с вашей стороны.
— Дело не в великодушии. Я просто вижу ситуацию такой, какая она есть.
Элла отвела взгляд в сторону.
— Так вы принимаете мои извинения? — спросила она.
— Конечно, хотя в них вовсе не было необходимости.
— Спасибо.
Она уже собралась было поднять с пола грязные простыни, как вдруг Рейнуотер шокировал ее еще больше — взял за руку. Эллу это настолько испугало, что она невольно глянула на их руки… и тут же начала сравнивать — длину и форму пальцев, размер ладоней. Она вдруг ощутила, с какой силой рука Рейнуотера сжимает ее собственную. Элла подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
— Это ужасно, что вы видели меня таким беспомощным, — тихо сказал Дэвид.
— Вам было больно.
— Держались вы очень спокойно.
— Увы, мое спокойствие было кажущимся.
— Протерли мне лицо…
— А чем я еще могла вам помочь?
— Не знаю, но мне действительно стало полегче.
— Я очень рада.
— Благодарю вас.
— Не стоит благодарности.
Так они стояли еще несколько минут — держась за руки и не сводя друг с друга глаз. Затем Элла выдернула свою ладонь и стала торопливо собирать грязное белье. Уже стоя в дверях, она сказала:
— Я скажу, чтобы Маргарет принесла вам обед в комнату.
— Не надо. Я спущусь в столовую.
— Мистер Рейнуотер, вам нужно отдыхать.
— Я спущусь вниз.
Так он и сделал.
На первый взгляд этот приступ прошел без серьезных последствий. Элла не знала, принимал ли Рейнуотер болеутоляющее (по ее предположениям, это был морфин) и делал ли уколы, однако его самочувствие улучшилось. Уже на следующий день Дэвид возобновил занятия с Солли, правда, предварительно обговорив это с Эллой.
— Я не хочу, чтобы вы снова разбрасывали наши учебные пособия.
Сказано это было с такой поддразнивающей улыбкой, что Элла ничуть не обиделась.
— Обещаю, что не стану швыряться зубочистками. Можете заниматься с Солли в любое удобное для вас время.
С тех пор эти занятия не прекращались ни на один день.
А еще Рейнуотер стал часто уходить из дома. Даже если он предупреждал Эллу заранее, то сообщал только то, когда вернется назад. Дэвид ни разу не упомянул о том, куда и зачем ходит. Впрочем, завтракал и обедал он по-прежнему в пансионе. Может быть, он ездил в Вако, где имелся кинотеатр, но зачем делать из этого тайну?
Иногда Рейнуотер уходил ненадолго, а иногда покидал пансион сразу после ланча, а возвращался уже затемно. Конечно, он мог распоряжаться своим временем, как ему было угодно, однако Эллу мучило любопытство, в котором она готова была признаться только самой себе.
— И что, по вашему мнению, происходит? — спросила у нее однажды Маргарет.
Обе они находились в это время в большой гостиной — передвигали мебель, чтобы как следует вымыть полы и плинтусы. Минутой раньше мимо них прошел Рейнуотер и сообщил только то, что постарается вернуться к обеду. Понаблюдав в окно за тем, как отъехала его машина, Маргарет и задала Элле свой вопрос.
— Что значит происходит? — переспросила хозяйка с напускным равнодушием.
— Я спрашиваю, что происходит с мистером Рейнуотером? Куда это он вдруг повадился?
— Не знаю, Маргарет. В конце концов, это его личное дело. Уж никак не мое и не твое, — попробовала улыбнуться Элла.
Служанка старательно терла мокрой тряпкой плинтус.
— Может быть, он завел себе в городе подружку?
— Может быть.
Маргарет, фыркнув, покачала головой:
— Ох уж эти мужчины!
Элла предпочла на это ничего не отвечать.
Через несколько дней, зайдя на почту, она увидела там Лолу Томпсон. Лола держала за руку сына, дочка цеплялась за ее юбку, и при этом подруга Эллы перебирала целую пачку писем, которые только что достала из своего ящика.
На приветствие Эллы Лола, как всегда, ответила широчайшей улыбкой.
— Я получила письмо от кузины. Она снова беременна. Представляешь? И к чему им в такое время еще один ребенок? — Изнывая от жары, Лола обмахивалась конвертами, как веером.
— Я много думала о тебе в последнее время, — сказала Элла. — Ну как вы там живете? Как Олли?
— Олли? Чинит ворота. Заделывает дыры в стенах. Только что муравейник не помогает восстанавливать. Впрочем, муравьи сами справились. Олли работает не покладая рук, чтобы со временем мы могли завести новое стадо. Прибыли мы пока не получаем, но и тратим тоже немного. В общем, делаем все, чтобы выжить. Собственно, и выбора-то у нас нет.
— Я восхищаюсь вами, Лола.
— Думаю, самое плохое уже позади, — улыбнулась подруга. — Конечно, и мне бывает нелегко, но я стараюсь не расклеиваться при Олли и детишках.
— Если вдруг захочешь поговорить, позвони мне. Или лучше приезжай.
— Не хватало только того, чтобы я рыдала у тебя на плече, — фыркнула Лола. — Как будто у тебя и так мало проблем! Это с твоим-то Солли, ведь он отсталый паренек, да с хозяйством, которое ты ведешь без помощи мужа. Если уж кем и нужно восхищаться, так это тобой, Элла.
На «отсталого паренька» Элла не обратила внимания — она знала, что Лола Томпсон сказала это не со зла.
— Все равно приезжай, когда хочешь. Я буду рада.
Лола снова улыбнулась подруге:
— С удовольствием воспользуюсь твоим приглашением. Это так важно — поговорить с кем-то по душам. Мы, женщины, всегда поймем друг друга, правда?
Элла кивнула.
Подумав минуту-другую, Лола добавила:
— Думаю, то же самое можно сказать о мужчинах. Я так рада, что Олли познакомился с мистером Рейнуотером. Они встретились в тот самый момент, когда Олли так нужен был друг. Их беседы здорово помогли мужу.
Элла в удивлении воззрилась на свою приятельницу:
— Ты хочешь сказать, что мистер Рейнуотер видится с Олли?
— Ну да. До собраний и после них. Иногда он приезжает пораньше, а иногда остается после того, как все расходятся.
Удивление Эллы переросло в недоумение.
— О чем ты говоришь, Лола? О каких собраниях?
— Ну как же, — Лола украдкой оглянулась, как если бы проверяя, не подслушивает ли их кто-то. — Собрания.
Темноту прорезал свет фар, и к дому подъехала машина. Время было позднее, в соседних домах уже давно не светилось ни одно окно. Город затих, только в отдалении было слышно, как идет по железной дороге поезд.
Дэвид Рейнуотер ушел из дома после обеда, когда Элла еще работала на кухне. Сестры Данн, посидев какое-то время за картами, отправились в свою комнату. Мистер Хастингс, недавно вернувшийся из очередной поездки, поев, сразу ушел к себе. Закончив дела, Элла уложила Солли спать, а потом снова вернулась на кухню. Она дала Маргарет пакет фасоли и корзинку с кукурузными лепешками — служанка по дороге домой собиралась зайти в поселок бедняков и отдать продукты его жителям. Оставшись одна, Элла села на веранде и стала ждать, когда вернется ее постоялец.