– Я пишу в вашей библиотеке уже вторую диссертацию! – выкрикнула доцентша. – И имею, кажется, право на некоторые льготы!
– А правила у нас едины для всех, – упрямо покачал головой директор.
– Но даже митрополит против! – привела последний аргумент доцентша.
Очередь студентов за ее спиной активно хихикала.
– Кто-нибудь объяснит, что случилось? – спросила Надя. – Мне вообще-то работать надо.
Но на Митрофанову никто больше не обращал внимания Директор, глядя мимо нее, обратился к Крючковой:
– Вам, в виде исключения, выпишут новый билет. Но больше, пожалуйста, так не поступайте. Иначе мы будем вынуждены с вами расстаться. Без права восстановления в библиотеке, понимаете?
Крючкова забухтела под нос, что она все равно будет поступать так, как угодно всевышнему, тем более что сам митрополит тоже не одобряет. Надя хлопала глазами, ей будто снился какой-то дурацкий, фантасмагорический сон.
– Как хотите, – холодно сказал директор и отправился прочь.
Крючкова продолжала ворчать, но с поражением, кажется, смирилась. Поковыляла к окошку регистрации.
Нинка, атакованная ворчливыми читателями, немедленно вернулась к работе. И только охранник сжалился над Надей, прошептал-объяснил:
– Ввели новые читательские билеты, со штрих-кодами, знаешь? А эта курица срезала штрих-код со своего билета. Говорит, грешно нумеровать людей… Апокалипсис и все такое. А мы ее тормознули. А она – орать. Вот, доигралась – директора пришлось вызывать.
Надя вздохнула: разве Крючковой что-нибудь нормальное в голову придет? Только и горазда – цветы ощипывать.
Она поспешно вернулась в зал. Ей повезло – начальницы до сих пор не было и в дверь никто не ломился.
А профессора, запертые в зале, самоуправства библиотекаря даже не заметили, так и сидят, все в своих талмудах.
Надя, пользуясь затишьем, заварила себе чаю и вместе с кружкой вернулась за стойку. Но глотка сделать не успела – явилась Крючкова со свежеоформленным билетом. Похвасталась:
– У меня теперь номер счастливый, три пятерки и две единицы.
Надя еле заметно пожала плечами: во дает доцентша!
Штрих-кодом на билете недовольна, но в том же билете циферки в номере складывает, счастье выискивает. Воистину, она какая-то стукнутая. Впрочем, кажется, все ученые такие.
Расписываясь за свои книги, Крючкова доложила:
– Хочешь, Наденька, я тебе секрет расскажу?
Надя грустно взглянула на остывающий чай: секреты доцентши – это надолго. Крючкова, как тетя Питти из "Унесенных ветром", вечно пыталась сплетничать. Но ее новости годились только для первого апреля, ни одна еще ни разу не подтвердилась.
Доцентша Надиного неудовольствия не замечала.
Она свои сплетни любила, холила их, лелеяла. Водрузила локти на стойку и обстоятельно начала:
– Выхожу я сегодня из дома, как обычно, в половине девятого. У меня ведь такая традиция: перед работой в библиотеке спокойно пройтись, сегодняшнюю задачу осмыслить и тщательно структурировать.
Надя прикрыла ладошкой рот и украдкой зевнула.
Проглядывала она "тщательно структурированные" крючковские труды – тоска смертная. Как и ее, так сказать, "секреты".
– А мой район, у метро "Сокол", сейчас активно застраивается. Я уже сколько в мэрию и префектуру писала, что негоже нарушать традиционность столичной застройки – но все равно окрестности продолжают уродовать, развернули там ужасные новостройки. Представляешь, Надюша, вырубают сквер и вместо него возводят бетонное чудище! А на заборе надпись: "Помидор" – это дом". Я все никак понять не могла, в чем тут дело, но, оказывается, это строительная фирма "Помидором" называется…
Надя наградила велеречивую Крючкову уничижительным взглядом и, наплевав на этикет, отхлебнула из своей чашки. Крючкова, чувствуя, что аудитория скучает, заторопилась:
– В общем, к делу. Прохожу я сегодня мимо этого "Помидора" – и знаешь, кого там вижу? Прямо на стройплощадке?!
Она выдержала эффектную паузу.
Надя ее уже и не слушала. Вежливо кивала и думала о своем.
– Ты только подумай, – повысила голос обиженная невниманием Крючкова, – там была наша Дарья Михайловна! Заведующая залом!
Надя чуть чаем не подавилась. Ну надо же такое выдумать!
– И что она там делала? – еле сдерживая ухмылку, поинтересовалась Митрофанова.
– Шла к возводимому дому. Вместе с прорабом.
В каске.
– В каске?
– В каске, – согласилась Крючкова.
– И в спецовке? – совсем развеселилась Надя.
– При чем тут спецовка! – обиделась доцентша. – Она была в своем сером костюме. Но на голове – каска, там все в них ходят, чтобы кирпичом, не дай бог, не ударило.
– И что Дарья на стройке делала? – стараясь быть серьезной, спросила Надя.
– Ну уж этого я не знаю, – едко ответила Крючкова.
И пообещала:
– Но увижу ее – спрошу. Обязательно.
Где она, кстати?
– Не знаю, – серьезно сказала Надя. – Наверное, кирпичом все-таки зацепило.., невзирая на каску…
Она не смогла сдержаться и хрюкнула.
Доцентша взяла труды и обиженно отошла от стойки.
"Интересно, откуда Крючкова берет свои чудо-сплетни? – подумала Митрофанова, отодвигая совсем уж остывший чай. – Плохое зрение? Глюки? Или просто фантазирует? Вот глупая Крючкова, совсем заболтала. Теперь из-за нее надо новый чай заваривать или кипяток доливать".
Но снова вскипятить чайник Надя не успела. День, не задавшись с самого утра, определенно шел наперекосяк.
Едва Надя спровадила Крючкову, как явилась рыжая Наташка из каталогов. Натаха, с тех пор, как поведала Митрофановой про своего пожилого любовника, определенно стала выделять Надю и считать ее чуть не лучшей подругой.
– Надька, у тебя в зале медицинские справочники есть? – вместо "здрасте" спросила она.
– Что? – удивилась Надя.
Наташка проскочила за Надину стойку и повернулась к Митрофановой боком:
– Вон, за ухом, смотри…
Откинула волосы, схватила Надю за руку и принялась водить ее пальцем за своей ушной раковиной. Митрофанова нащупала еле заметный прыщичек и раздраженно сказала:
– Ну, и что дальше? Прыщ у тебя вскочил! Ты же вроде волосы опять красила? Вот и заработала аллергию.
"Или твой старикашка плохо тебя трахает", – подумала Надя. Но, конечно, промолчала.
– А если это кондилома? – испуганно спросила Наталья.
– А хоть и кондилома – они же безвредные.
Все знали, что у Митрофановой мама была медсестрой, и потому Надя слегка разбиралась в болезнях-лекарствах. Вот и приходилось теперь служить бесплатным консультантом. А рыжая Наташка обожала придумывать всякие болезни – и к настоящему врачу бежала, только получив "добро" у Нади.
– Ну дай справочник, пожалуйста, я хоть почитаю, мало ли что. Может, мне к врачу надо, у вас ведь есть что-то по медицине, я знаю, – заканючила Наташка.
За залом всемирной истории действительно были закреплены два медицинских справочника – каких-то пятидесятых лохматых годов выпуска. Читатели ими сроду не интересовались, и потому оба томика были запихнуты во второй ряд на самой верхней полке, на расстоянии четырех с половиной метров от пола, под потолком.
Надя кивнула на стремянку:
– Хочешь – бери. Только смотри, там на цыпочки надо встать, иначе не дотянешься.
– Надьк, ну достань сама, а? – принялась клянчить Наташка. – Ты же лучше знаешь, где они стоят! А я высоты боюсь, и на пыль у меня аллергия…
– Как же ты в библиотеке-то работаешь – с аллергией? – едко спросила Надя.
– Я ж не на книгах, а в каталогах! – не растерялась Наташка.
– Ладно, сейчас достану, – буркнула Надя.
Действительно, проще слазить самой, а то эта неумеха или книги обрушит, или сама обрушится.
Она оставила Наташку за стойкой и ловко – спасибо ежедневной зарядке – вскарабкалась на стремянку. Наталья, игнорируя пришедшего за книгами старичка-профессора, немедленно поскакала за ней и затопталась рядом, восхищенно наблюдая, как Надя взобралась на последнюю ступеньку и балансирует на цыпочках, с трудом дотягиваясь до закопанных во втором ряду справочников.
Справочники оказались тяжелыми, и Надя, не желая стаскивать талмуды на руках, просто сбросила их вниз.
Книги тяжело шлепнулись об пол, подняв целую тучу пыли. В этот момент и вплыла в зал Дарья Михайловна.
(Действительно в сером костюме – но без каски.).
Начальница мгновенно углядела, что в зале непорядок: от справочника, упавшего на пол, оторвалась обложка, а подле стойки терпеливо топчется старичок-читатель.
– Та-ак, что тут у вас происходит? – прогрохотала Дарья Михайловна.
Надя кубарем скатилась со стремянки.
– Вот, попросили справочники, – виновато доложила Митрофанова.
– Кто попросил? – Дарья Михайловна взглянула на профессора. Тот непонимающе пожал плечами. Наташка стояла тихонько.
– Наталья попросила, – вздохнула Надя.
– Зачем тебе? – грозно воззрилась на Дуденко начальница.
– Прыщик вскочил. За ухом, – Наташка потянулась откидывать волосы.
– Фу, убери, – отвернулась Дарья Михайловна. – Вечно ты со всякой ерундой! Чтоб до вечера принесла, ясно? И обложку подклей, из-за тебя оторвалась!
Надя благодарно взглянула на начальницу – зря, выходит, боялась, что отвечать за разорванный справочник придется ей.
– Все, отправляйся, у нас работа, – приказала Наташке начальница. И гаркнула на Митрофанову:
– Что встала, Надежда? Не видишь, читатель ждет!
Надя виновато улыбнулась профессору и даже не стала ругать того за неразборчивый почерк. Пока исправляла его требования – закипевшая вода снова остыла. Надя поставила чайник в третий раз и вернулась за стойку.
– Ну, что тут у вас? – царственно вопросила Дарья Михайловна.
Она уже восседала в своем любимом кресле и, растопырив пальцы, любовалась маникюром. С ума сойти, у нее не просто подстриженные ногти, а настоящий маникюр, с лаком! У начальницы – маникюр! Нет, день сегодня точно какой-то ненормальный…
Надя взглянула на часы – почти одиннадцать. Шефиня, всегда являвшаяся тютелька в тютельку, сама опоздала на два часа. Впрочем, начальство у нас не опаздывает, а задерживается.
– Крючкова срезала с читательского билета штрих-код, был скандал, сам директор приходил разбираться.
А так все тихо, читателей почти нет, – доложила Надя.
– Клиника, – поставила начальница диагноз Крючковой и нахмурилась:
– А что ж ты, Надежда, тогда бездельничаешь? Кто мне еще вчера обещал каталоги разобрать?
Надя вспыхнула: вот они, блин, шефы-боссы-генералы! Сами шляются невесть где, а ты на них паши, как бобик! Она даже чаю с утра не успела попить – а к ней уже с претензиями.
– И справочники Наташке ты зря дала, – продолжала выступать начальница. – Начеркает там или страницы выдерет. Больше не давай, поняла?
Чайник закипел, выключился.
– Давай, Надежда, чайку мне организуй – и за работу!
Надя от злости стала кусать губы. Да что такое с Дарьей Михайловной? Раскомандовалась! Никогда с ней раньше такого не случалось. Командовала, конечно, но всегда в разумных пределах. Климакс у нее начинается, что ли?
– Ну и помада у тебя, Митрофанова, – окончательно припечатала ее шефиня. – У цыганок за пять рублей покупаешь?
Надя подавила желание вцепиться Михайловне в жидкие волоса и пробормотала: