Я послал ему "риплай" <"Ответ" – от английского reply.>, что груз доставлен…
– А какой у него электронный адрес? – быстро спросил Полуянов.
– Ну, какая разница, – усмехнулся Игрек. – Ты же сам понимаешь: он никогда в этот почтовый ящик больше не войдет. И мы никогда не узнаем, кто его создавал.
– И все же? – настаивал Дима (он все хотел поймать Игрека на какой-нибудь мелочи).
– Adventurous – "собака" – blackfoot – "точка" – net.
– Первое слово – adventurous? – возбужденно воскликнул Дима. – "Авантюристка"! "Искательница приключений"! Очень, очень похоже на Полу – Неужели твоя Пола такая дура, – засомневался Игрек, – что станет подставлять себя с названием ящика?
– Все преступники прокалываются на мелочах. И еще потому, что считают себя умнее других.
– Но ко мне приходила не Пола, – возразил Игрек.
– Значит, к тебе приходил человек от Полы.
– Послушайте, господа, – прервала пикировку мужчин Надя. – Давайте разберемся: почему и зачем украли книги и рукописи? Так мы, может, скорее на заказчика выйдем. Ведь книги и рукописи редко крадут на заказ.
А еще реже – из-за них убивают. Раз убивают – значит, в них было что-то необычное, в этих книгах. Что-то очень редкое. Неужели мы не догадаемся: что именно?
– Я об этом думал тысячу раз! – с досадой воскликнул Полуянов.
– Что-то надумал? – остро взглянул на него Игрек.
– Да уж надумал! Вот, версии набросал. – Дима вытащил из кармана куртки желтый, сложенный вчетверо, листок. Развернул, заглянул в шпаргалку:
– Вот версия первая. Пола – коллекционер. Она фанатеет от старинных русских книг и рукописей. Она их собирает.
– Версия свежая. Хорошая, – кивнул Игрек, и Дима не понял, всерьез тот говорит или иронизирует над ним – Но ведь она, Пола, – вскричал Дима, – на самом деле, не коллекционер! По сути своей – не коллекционер. Она, по-моему, ничего не собирает. И не любит собирать.
Надя и Игрек внимательно слушали Полуянова. Того слегка кольнуло горделивое чувство: ему, а не Игорю, теперь удалось безоговорочно завладеть вниманием Нади.
Он продолжил:
– А может быть. Пола каким-то образом узнала, что в наших архивах содержится какая-нибудь чрезвычайно редкая рукопись. То, что будет несомненно дорого стоить, если выставить на продажу. Оригинал "Слова о полку Игореве", например. Или рукопись Шекспира…
– Но там не было ничего подобного, – сухо оборвал его Игрек.
– Откуда ты знаешь? – спросил Дима.
– Я просмотрел все книги и рукописи. Я не люблю, видишь ли, когда со мной играют втемную. А раз просмотрел – значит, знаю, что ничего подобного не было.
Если ты не забыл – я помню все. И всегда.
– Хорошо, – не стал настаивать Дима. – Говоришь, не было суперраритетов – пусть не было, – согласился он, хотя на лице его мелькнула досада: от того, что его вынянченная версия уничтожается одним коротким замечанием Игоря. – Продолжим. Версия третья. Может быть, Поле нужна была не книга – а что-то ценное, вложенное в книгу. Какой-нибудь план местонахождения сокровищ. Или, допустим, спрятанный в переплете бриллиант. Или написанное симпатическими чернилами письмо о золотоносном месторождении…
Надя смотрела на Диму одновременно и восхищенно, и иронически, как бы говоря: "Ох, фантазер!"
– Откуда она могла узнать о существовании подобного письма или плана? – перебил его Игорь.
– Так ведь Пола – русская! Русская на четверть!
И никакая она не Шеви, а натуральная Шевелева. Дед ее. Шевелев, эмигрировал из России в Америку после революции!
– Вот как… – задумчиво промолвил Игрек. Сделал несколько шагов по комнате, а потом сказал:
– А знаете, господа, ведь среди рукописей, которые я похитил, была тетрадь с воспоминаниями некоего полковника в отставке Шевелева…
Дима споткнулся на полушаге (он по своему обыкновению мерил шагами гостиную) и округлившимися глазами уставился на Игрека.
– Вот оно! – вскричал журналист, когда до него дошел смысл сказанного. – Вот, вот, вот оно!
– Что было в той тетради полковника Шевелева? – спокойно спросила у Игрека Надя.
– Ничего, – пожал плечами Игорь.
– То есть как "ничего"?! – воззрился на него Полуянов.
– Я имею в виду: ничего интересного. Рукописная тетрадь, переплетена в кожу. Заголовок: "Мемуар Полковника Ватутинского Полка Петра Алексеевича Шевелева". Ниже: "Писано в одна тысяча восемьсот шестьдесят втором году от Рождества Христова". И далее: сто восемьдесят страниц красивого рукописного текста.
Я прочитал его. Но… Но там действительно ничего интересного не было. Или загадочного, или интригующего…
Полковник в отставке в основном описывает собственную военную карьеру – Свои битвы от Кавказа до Севастополя. Хвалит себя и ругает командование.
– Игорь, – почти взмолился Дима, – но у тебя память – как у фотоаппарата! Ты ведь, если раз что прочтешь – действительно потом не забываешь. Неужели эта тетрадь – просто мемуары? Неужели в ней ничего интересного не было?
– Не было, – хладнокровно и уверенно ответил Игрек.
– Может, были сведения, где он закопал при отступлении полковую казну? Или какие-то ценности, отбитые у кавказцев? Или у англичан с французами при Севастополе?
– Ничего подобного, – решительно покачал головой Игрек.
– Значит, – с досадой и презрением сказал Полуянов, – ты просто не заметил. Или – не обратил внимания. Или – не хочешь говорить.
– Или – это было писано симпатическими чернилами… – иронически продолжил его мысль Игрек.
Дима, однако, взорвался:
– Да! Да! Именно! Симпатическими!
Надя поморщилась от его крика и спокойно произнесла:
– А ведь эта тетрадь может быть ключом ко всему – Да! – страстно выкрикнул Дима. Он был благодарен Наде за поддержку. – Пола раза четыре ездила в Россию. Начиная еще с восьмидесятых. И жила у нас по месяцу, по два. Что ей, спрашивается, в Союзе надо было?
Так часто и подолгу? Что, она красотами Кремля любовалась? Ясен пень, она что-то у нас искала!
– Возможно, тетрадь – ключ, – рассудительно произнес Игрек. – Но ключ – к чему?
– А вот это мы спросим у нее, – запальчиво бросил Дима.
– – Если она захочет отвечать.
– А если не захочет, будет объясняться в полиции. Ты посмотри: все один к одному. Название почтового ящика – "авантюристка". Далее. В Москве похищена тетрадь ее прадеда или прапрадеда. У нее на вилле проживал филолог Васин. Васин теперь убит… Неужели этого мало, чтобы задать Поле вопросы?
– Задавай, – глядя прямо в глаза Диме сказал Игрек.
Полуянов слегка сбился.
– И задам, – заявил он с вызовом.
– You're welcome <Пожалуйста (англ.).>, – усмехнулся Игорь.
– Где у тебя телефон?
Игрек без лишних слов сходил куда-то за стойку и принес Диме трубку.
* * *
– Звонит мистер Димитри Полуянов? – с раздражением переспросила Пола.
Она сидела в кресле в своей огромной ванной комнате с окнами во всю стену с видом на залив и делала педикюр.
– Да, – покорно и жалобно ответил Пьер. – Полуянов.
– Я, кажется, просила тебя, – гневно сказала Пола, – чтобы он никогда меня больше не беспокоил!
Пьер виновато развел руками и с вожделением уставился на ее недокрашенные ногти. Порой ему позволялось выполнять за нее эту процедуру. Однако в последнее время он ее не заслужил. Совсем не заслужил.
– Мистер Полуянов говорит, – Пьер с огромным трудом оторвал алчущий взгляд от ее ступней, – что у него очень срочный разговор. И важный для вас, мэм.
Он говорит, что это связано с тетрадью, которую переводил мистер Васин. И со смертью профессора Васина.
– О черт. Давай сюда.
Пола потянулась за трубкой..
* * *
– Пола? – сказал в трубку Дима. – Я сейчас приеду к тебе. Нам надо поговорить.
Надя и Игрек повернулись к Диме и внимательно смотрели на него – ловили каждое слово. Слышимость была такой, что Надя без труда разбирала все реплики Диминой собеседницы – вот только ее варварский английский (словно каша во рту) не всегда понимала.
– Ты мне не нужен, – резко бросила Пола. – Я не хочу тебя видеть.
– Пола, – очень мягко произнес Дима, – но тогда тебе придется говорить с полицией. И они зададут тебе много вопросов. О тетради полковника Шевелева. О русском профессоре Васине. И о его убийстве.
Дима высказался – и замолчал.
Секунду в трубке длилась пауза.
Наде на мгновение показалось, что Дима разговаривает с этой Полой чересчур интимно: как хорошо знакомый человек. Близко знакомый.
Это ощущение ушло, когда она услышала, как холодно Пола ответила – выдохнула в трубку:
– Приезжай.
* * *
Трубка с размаху полетела в мраморную стену ванной.
Раскололся пластмассовый корпус. В разные стороны разлетелись микрофон, наушник, панелька с микросхемами.
– Черт!! – заорала Пола. – Черт, черт, черт!
Пьер стоял, прикрыв глаза, склонившись в почтительном молчании.
– Черт возьми, гребучий Пьер! – завизжала она. Я же просила тебя: избавить меня от этого русского!!
Пьер не отвечал – он знал, что в подобных случаях возражать или оправдываться бесполезно.
– Он сейчас едет ко мне. Я не желаю его больше видеть! Понял? Не желаю! Никогда!
– Да, мэм, – бесстрастно ответил Пьер, поклонился и вышел из громадной ванной комнаты.
Позже он пришлет сюда Венеру убрать осколки радиотелефона. Позже – не ранее, чем через полчаса, когда гнев госпожи остынет.
А пока ему предстоит дело поважнее.
Пьер вышел из дома, завернул за угол. Достал из сюртука личный мобильник и набрал номер, по которому он звонил только в самых крайних случаях.
Глава 14
– Едем, – сказал Дима и обвел взглядом своих компаньонов.
– Едем, – бесстрастно согласился Игрек.
Надя кивнула.
Игрек поставил на барную стойку пустой стакан из-под виски, щелкнул пультом, и в доме наконец-то стих Моцарт.
Надя с Димой направились к двери. Игрек бросил:
"Я оденусь", – и взлетел по лестнице на второй этаж.
Через пару минут он вернулся.
Полуянов оглянулся от двери.
Игрек засовывал за брючный ремень пистолет. Дима развернулся и решительно пошел к нему.
– Стой! – выкрикнул он.
Игорь улыбнулся:
– На всякий случай.
– Дай его мне.
– Он не заряжен.
– Давай сюда!
Игрек пожал плечами и протянул пистолет Диме – как положено передавать оружие: дулом к себе, рукоятью – к партнеру.
– Вот патроны.
Он достал из кармана пару обойм и протянул их Полуянову.
– Обращаться умеешь?
– Не хуже тебя.
Дима загнал в пистолет обойму и твердо сказал:
– Мы поедем вместе. И на моей машине. И ты – за рулем.
– Хорошо. Конечно, – слабо улыбнулся Игрек. Ты не доверяешь мне?
– Я с трудом верю грабителям. Так что – выходи первым. И помни, если что: пистолет – у меня.
– Ты будешь стрелять мне в спину? – с улыбкой спросил Игрек.
– Посмотрим. Во всяком случае, ни секунды не задумаюсь, чтобы сдать тебя полиции.
– Хорошо, хорошо, – умиротворяюще произнес Игрек. – Как скажешь.
Он отворил дверь на улицу.
* * *
Первой на крыльцо вышла Надя. За ней следом – Игрек. Последним – Дима.
Захлопнулась дверь дома.
Надю испугали известия об убийствах, таинственных тетрадях, заговорах… "Кажется, я из московского огня попала в американское полымя, – подумала она. – Стоило тратить кучу денег на поездку. Последних денег".