Некоторые работают только через Интернет, но мне удалось разыскать семерых производителей. Один, из Бромли, в Южном Лондоне, весьма меня заинтересовал: всего десять дней назад он получил заказ на поставку скарабеев от мужчины с восточноевропейским акцентом.
– Потрясающе! – воскликнул Грейс. – И?…
– Я договорилась с ним о встрече на завтра.
– Я поеду с тобой.
Грейс заглянул в свои заметки.
– Норман, мы конфисковали из квартиры жертвы автоответчик. Его проверили наши технари. Я хочу, чтобы ты проверил всю полученную ими информацию.
– Есть там какие‑нибудь миленькие птички?
– Если тебе кто‑нибудь попадется, непременно пришлю подмогу.
– Меня заинтересовало это эскорт‑агентство, коль скоро у них в картотеке красотки под стать Джейни Стреттон.
Грейс промолчал, поскольку эта плоская шуточка, собственно, и не требовала ответа.
– Собираемся все здесь в восемь тридцать утра, – объявил он. – Простите, что испортил вам выходные.
Особенно он избегал встречаться взглядом с Гленном Брэнсоном, чью жену его частые сверхурочные доставали больше, чем кого бы то ни было. Впрочем, подумал Грейс, никто его сюда за уши не тянул. Поступив на службу в полицию Ее Величества, ты получаешь от королевы жалованье, а взамен посвящаешь этой работе всю жизнь.
О'кей, все это не обязательно указано в контракте, но такова была реальность. И если ты мечтаешь о спокойной жизни, здесь тебе ее не видать.
31
В Брайтоне задувало сильнее, чем в Лондоне, однако воздух прогрелся достаточно, чтобы не отказываться от задуманного ужина на свежем воздухе.
Из встроенного в гриль компакт‑диск‑плеера доносились «Гёрлз элауд», в такт им мигали огоньки светомузыки. Джессика, с развевающимися длинными волосами, в мешковатых джинсах, черном топике и усыпанных блестками туфлях, на пару с Келли, в коротких белых брюках, полосатой мужской рубашке и босиком, отплясывали на лужайке, дико изгибаясь, хохоча и явно получая огромное удовольствие.
Взлохмаченный Макс, в плотных серых шортах и еще более плотном свитере, продолжал изучать гриль с таким видом, будто это был космический корабль, ненароком приземлившийся у них на заднем дворе. На что, собственно, гриль и походил.
Это была довольно причудливая конструкция в футуристическом стиле из нержавеющей стали, блестящего алюминия и какого‑то черного, похожего на мрамор материала футов восьми длиной, занимавшая изрядную часть сада. Вдобавок к ней придавались четыре на редкость удобных складных стула. Конструкция походила на бар в одном из гипермодных лондонских отелей, где Том иногда встречался с клиентами выпить, чем на устройство для жарки сосисок.
В этот вечер Жираф проходил мимо их ограды раз двадцать: Том то и дело натыкался взглядом на торчавшую среди зелени макушку Лена Уэйнрайта, отчаянно старавшегося привлечь его внимание и завести длинную беседу о его новом приобретении. Однако сегодня у Тома не было настроения для пустой болтовни.
– Пап, а для чего вот это? – указывая на цифровой дисплей и стараясь перекричать музыку, спросил Макс.
Поставив бокал розового вина, Том принялся листать английский раздел инструкции по пользованию грилем толщиной с телефонный справочник Лондона.
– Мне кажется, он показывает температуру мяса внутри духовки.
Макс открыл и закрыл рот, как он всегда делал, когда его что‑то поражало, а затем озадаченно нахмурился.
– А как он это делает?
Том открыл духовку и указал на палочку датчика.
– В ней находится сенсор, который определяет внутреннюю температуру. Точь‑в‑точь как термометр.
– Ого! – На секунду глаза Макса вспыхнули, но потом он вновь посерьезнел и отступил на несколько шагов.
Точь‑в‑точь как термометр.
– Ого! – На секунду глаза Макса вспыхнули, но потом он вновь посерьезнел и отступил на несколько шагов. – Малость великоват, правда?
– Есть такое дело, – согласился Том.
– Мама сказала, что мы можем переехать, тогда нам понадобится сад побольше, так что лучше бы гриль не был таким здоровым.
– Серьезно? – удивился Том.
– Она говорит, что точно. Не хочешь поиграть со мной в гонки?
– Мне пора приниматься за готовку – мы скоро садимся ужинать. Ты не голоден?
Макс приоткрыл рот – он всегда решал для себя любой вопрос тщательно, даже такой простой, как этот. Том любил в нем это качество. Пока что казалось, что безрассудства матери он не унаследовал.
– Мм… да, наверное, я скоро проголодаюсь.
– Правда? – улыбнулся Том и потрепал сына по взъерошенной макушке.
Макс увернулся.
– Ты растреплешь мне все волосы!
– Думаешь?
Тот с серьезным видом кивнул.
– Хм, а мне‑то казалось, ты решил устроить там птичье гнездо.
Макс глянул на него еще более серьзно.
– По‑моему, ты пьян!
Том удивленно уставился на него.
– Пьян? Я пьян?
– Ты пьешь уже третий бокал вина.
– Ты что, считал?
– Нам рассказывали в школе, что нельзя пить слишком много вина.
Том пришел в еще большее изумление. Неужто теперь в школах посылают детей домой шпионить за тем, сколько пьют родители?
– Кто это сказал, Макс?
– Одна женщина.
– Это кто‑то из учителей?
Макс покачал головой.
– Наша диетонистка.
Том почуял сладкий аромат жареного мяса, доносившийся с одного из соседских участков. Он все еще разбирался с инструкцией, пытаясь понять, как зажигается газовая духовка.
– Диетонистка?
– Она рассказывала нам, чем полезно питаться.
Только теперь до Тома дошло, кого имел в виду сын.
– Ты хотел сказать – диетолог?
После нескольких секунд глубокого раздумья Макс кивнул.
– Мы не можем сыграть в гонки, прежде чем ты начнешь готовить? Всего один маленький заезд?
Наконец Том обнаружил нужную кнопку. В инструкции говорилось, что после включения агрегат должен двадцать минут прогреться. Келли и Джессика продолжали танцевать под новую песню.
– Один заезд.
– Обещаешь, что не выиграешь? – хитро прищурился Макс.
– Это было бы нечестно, тебе не кажется? – усмехнулся Том, идя следом за ним к дому. – Так или иначе, мне тебя не обставить – ты всегда выигрываешь.
Макс весело рассмеялся и, не дожидаясь отца, помчался наверх к себе в комнату, а Том заглянул на кухню, чтобы мельком взглянуть на новости, а заодно – допить бутылку. И понял, что Макс ошибся, если только Келли не помогала. Это был не третий бокал, а четвертый. И в понедельник он собирался позвонить классному руководителю Макса и поинтересоваться, какого черта тот подбивает учеников подсчитывать, сколько пьют их родители.
Но когда Том поднимался по лестнице – осторожно, чтобы не пролить вино, у него в голове возникла бесконечно более важная мысль. Он остановился на верхней площадке, размышляя.
– Пап, ты можешь выбрать любую машинку, но только не зеленую, о'кей? – окликнул его Макс. – Чур, зеленая моя!
– Хорошо, – отозвался он. – Зеленая – твоя.
Первую игру Макс выиграл запросто. Сидя на полу в комнате сына и сжимая в руке пульт дистанционного управления, Том никак не мог соредоточиться на игре.