Большая парковка у нее за спиной почти пуста, там стоит лишь парочка автомобилей, ожидающих сигнала к началу охоты.
Малин с трудом бредет сквозь жару. Нынешнее утро дается тяжело. Без пяти восемь, однако уже мучительно жарко, она вспотела в своей футболке и белом пиджаке. Опять натянула юбку — в брюках невыносимо, хотя она почти никогда не носит юбку на работе. Юбка — символ женственности, слабости, принадлежности к другому миру. Ее мир — мужской мир, что бы ни думали по этому поводу феминистки, сидящие в Главном управлении полиции. Так что обычная одежда на работе — брюки.
Но только не в такую жару. Сегодня тоже не получится.
За завтраком она прочла о лесных пожарах на сайте газеты «Корреспондентен». Вся первая страница занята фотографией горящего леса, а в самой газете — подробные описания работы пожарных при попытке погасить огонь. Горит площадь в несколько гектаров. По причине засухи огонь пустил корни и жаждет новых завоеваний, впал в зависимость от земли, от живого. Пожарные команды Линчёпинга, Норрчёпинга, Муталы и Финспонга борются с огнем в запыленном лесу.
Янне хочет туда. Среди огня лучше, чем на Бали. Он мечтает зарыться в работу, заняться спасением других вместо того, чтобы попытаться понять себя, меня, Туве — нас всех.
А вот и репортаж о ее расследовании на целый разворот. Фотография вибратора и текст: «Полиция подозревает, что преступник использовал синий вибратор». Предрассудки. Карами. Шакбари. Догадки по поводу Lovelygirl.
Как, черт подери, просочилась в печать информация о вибраторе? Через Карин Юханнисон? Свена Шёмана? Возможно, проболтался Свен, прижатый к стене каким-нибудь журналистом.
Ну что ж, теперь это известно всем.
Дверь в полицейское управление открывается автоматически. За стойкой администратора сидит Эбба, ранняя пташка.
— Доброе утро, Малин!
Малин кивает в ответ.
Зак и Шёман на своих местах, хотя до утреннего совещания еще час.
Оно проводится всегда, независимо от того, рабочий день или выходной.
Оба внимательно изучают какие-то документы, однако обращают внимание на появление коллеги, одновременно поднимают на нее глаза, и Свен говорит:
— Да, Малин, пора уже!
— Добро пожаловать, Малин! — Зак рад, что хотя бы один раз сумел прийти раньше ее.
Свен, одетый в мятые белые льняные брюки, тоже явно рад ее видеть.
Увидев выражение его лица, Малин решает не рассказывать ему о своем посещении парка Тредгордсфёренинген вчера вечером, хотя и собиралась это сделать: Свен любит прочувствовать обстановку на месте преступления.
— Ну как, Малин, удалось вчера выпить пива?
«Нет, — думает Малин. — Но я зато пропустила рюмочку текилы, когда вернулась домой».
— У тебя немного утомленный вид, — почти по-отечески добродушно ухмыляется Зак.
Они решают начать совещание, не дожидаясь девяти. Опять игнорируют конференц-зал: вполне достаточно круглого стола в кухне. Сегодня здесь не много сотрудников в униформе или штатском, им не помешают.
У Свена вид более усталый, чем обычно, и Малин задумывается, откуда у него эта новая усталость. Поначалу грешит на жару, но потом замечает тонкий слой пыли на его волосатых руках. Пыль лежит на коже разводами, и Малин догадывается, что Свен встал очень рано и не один час простоял у токарного станка. Что и сказать: очень полезное занятие, когда вокруг лесные пожары и расследование буксует.
— В лесу черт-те что делается, — словно услышав ее мысли, говорит Зак. — Становится все хуже и хуже.
— Восемьдесят пожарных, — откликается Свен.
— А огонь уже почти добрался до озера Хюльтшён, — добавляет Малин.
В кухне становится тихо, все трое прихлебывают кофе из покрытых коричневыми пятнами кружек.
— Ну ладно, начинаем, — объявляет Свен. — У нас поблизости есть недавно вышедший на свободу насильник, которого мы должны проверить. Фредрик Юнассон, проживающий в Мьёльбю, тридцати двух лет от роду. Живет с мамой. Напал на женщину в ее подъезде. Попытка изнасилования и нанесение телесных повреждений.
— Этим пускай занимаются ребята из Мьёльбю, — отмахивается Зак. — А других насильников мы будем проверять — не только недавно выпущенных?
— Начнем пока со свеженьких. На большее у нас нет ресурсов, но я составлю список.
— А потом? — спрашивает Малин. — Что мы будем делать дальше с Бехзадом Карами и Али Шакбари? Мы должны проверить алиби Бехзада. Можем мы послать несколько сотрудников поговорить с теми, кто был на семейном празднике? У нас есть народ? Или нужно отзывать людей из отпуска?
— Форс, полегче! — усмехается Свен. — У нас нет ничего конкретного против этой парочки.
Карим наверняка имел со Свеном разговор, но тот никогда не откажется от рабочей версии только потому, что на него давит начальство или СМИ.
— Так у нас есть люди? — настаивает Малин. — Мы можем взять подкрепление из Муталы и Мьёльбю?
Отпуска — дело святое, иначе никто никогда не сможет отдохнуть.
— Можем привлечь парочку сотрудников в форме. Пусть проверят алиби.
— Кого именно мы можем задействовать?
— Йонстедта и Булоу.
«Отличные ребята, — думает Малин. — Молодые, бессемейные, но не качки и не солдафоны. Скорее, будущие следователи».
— Ты вправду думаешь, что те двое замешаны в деле? — с сомнением спрашивает Зак.
— Кто знает? — отвечает Малин.
Я послушала их голоса. Точно как говорил Свен: «Слушай, Малин. Слушай голоса, звучащие в расследовании». Недавно он еще добавил: «Только тот, кто слушает, может чему-то научиться, а тот, кто чему-то научится, может подойти к истине достаточно близко, чтобы ухватить ее».
— По поводу Тересы никаких новостей, — говорит Малин. — Если только за вчерашний вечер и ночь не возникло что-то новое. Может, Петер Шёльд или Натали Фальк решили дать какую-нибудь дополнительную информацию?
— Тишина со всех сторон, — отвечает Свен. — Получается, что она вполне могла исчезнуть неделю назад. А что нам дает эта идея насчет лесбиянок? — Он резко меняет тему.
Теперь Зак выглядит уверенным, зато Малин начинает колебаться.
— Ну, не начинать же нам гоняться по всему городу за лесбиянками только потому, что мы подозреваем использование вибратора? И потому, что на страничке в Facebook содержится намек на лесбийские отношения?
— Гоняться не будем, — отвечает Зак. — Но это версия, которую стоит проработать.
— В таком случае мне хотелось бы еще раз поговорить с Натали Фальк. Наедине.
— Хорошая идея, — кивает Зак. — Она, похоже, не любит стариков вроде меня.
Свен бормочет «да», поправляет ремень на брюках и продолжает:
— От Андерссона из технического отдела тоже пока ничего. Вероятно, он не обнаружил больше ничего интересного и только успел отправить запросы в Yahoo и Facebook.
Затем Свен делает глубокий вздох.
— Я проверил, где в нашем лене собираются лесбиянки. В Норрчёпинге якобы есть клуб, «Дежавю делайт». У нас, по моим данным, ничего подобного нет.
— Рынок ограничен, — усмехается Зак. — Все лесбиянки спешат перебраться в Стокгольм.
— Или еще дальше, — добавляет Малин.