Пьюбин уже хотел заявить протест, но в последний момент передумал.
— Да, — кивнул Флинн. — Это правильно.
На том преамбула и закончилась.
— Шамик Джонсон показала, что заработала дополнительные деньги, занимаясь сексом с несколькими молодыми людьми на той вечеринке. Правда ли это?
— Не знаю.
— Неужели? То есть вы ее сексуальными услугами не пользовались?
— Нет.
— И вы не слышали, чтобы другие члены вашего студенческого братства говорили о сексуальных услугах, оказанных им мисс Джонсон?
Флинн попал в ловушку. Ему предлагалось или солгать, или признать, что в общежитии нарушался закон. Он принял самое глупое решение — остановился на промежуточном варианте.
— До меня, возможно, дошли какие-то слухи.
Теперь уж у присяжных не могло остаться сомнений: перед ними лгун.
И я вложил в следующий вопрос максимум недоумения:
— Значит, возможно, до вас дошли какие-то слухи?
— Да.
— То есть вы даже не уверены, слышали ли их? — Судя по выражению моего лица, присяжные должны были сделать вывод, что я просто не верил своим ушам. — Но может, и слышали. Вы просто не можете вспомнить, слышали такие разговоры или нет. Правильно я понимаю ваши показания?
На этот раз поднялся Флер:
— Ваша честь!
Судья посмотрел на него.
— Мы разбираем дело об изнасиловании, или мистер Коупленд борется с пороком? — Он вскинул руки. — Раз уж его позиции в деле об изнасиловании слабы, он, видимо, решил обвинить этих мальчиков в домогательствах к проститутке?
— У меня такой цели нет, — возразил я.
Флер улыбнулся мне:
— Тогда, пожалуйста, задавайте свидетелю вопросы, связанные с предполагаемым изнасилованием. Не просите его вспоминать правонарушения, совершенные друзьями.
— Двигаемся дальше, мистер Коупленд, — подвел итог судья.
Чертов Флер!
— Вы взяли у мисс Джонсон номер ее телефона?
— Да.
— Зачем?
— Я подумал, что могу ей позвонить.
— Вам она понравилась?
— Она показалась мне привлекательной, да.
— Потому что вы поставили ей семь, даже восемь баллов по десятибалльной шкале? — Я махнул рукой, прежде чем Пьюбин успел подняться. — Снимаю вопрос. Вы позвонили мисс Джонсон?
— Да.
— Можете сказать нам, когда и, насколько, разумеется, вспомните, о чем вы с ней говорили?
— Через десять дней я ей позвонил и спросил, не хочет ли она прийти на вечеринку в наше общежитие.
— Вы хотели, чтобы она исполнила экзотический танец?
— Нет. — Тут я увидел, что он сглотнул, а глаза его чуть повлажнели. — Я пригласил ее как гостью.
Я выдержал паузу. Посмотрел на Джерри Флинна. Дал возможность и присяжным посмотреть на него. Что-то было у него в лице. Ему нравилась Шамик Джонсон? Пауза затягивалась. Потому что я пребывал в некотором недоумении. Раньше думал, что Джерри Флинн во всем этом участвовал: пригласил Шамик, подставил ее, — теперь возникли сомнения.
— Мистер Коупленд! — прервал мои раздумья судья.
— Мисс Джонсон приняла приглашение?
— Да.
— Когда вы сказали, что приглашали ее как гостью… вы подразумевали как подружку?
— Да.
Отвечая на мои вопросы, он рассказал, как встретил ее, как они пришли в общежитие и выпили пунша.
— Вы говорили ей, что в пунше есть алкоголь?
— Да.
Он солгал. И ответ звучал как ложь, но я хотел это подчеркнуть.
— Как происходил этот разговор? — спросил я.
— Я не понимаю вопроса.
— Вы спросили мисс Джонсон, не хочет ли она чего-нибудь выпить?
— Да.
— И она ответила «да»?
— Да.
— И что потом вы сказали?
— Спросил, не хочет ли она выпить пунша.
— А она?
— Ответила, что хочет.
— А что было потом?
Он откашлялся:
— Я сказал, что пунш с алкоголем.
Я вопросительно приподнял бровь.
— Так и сказали?
— Протестую! — поднялся Пьюбин. — Что значит «так и сказали»? Он говорил, что пунш с алкоголем. Ему задали вопрос — он ответил.
Адвокат был прав в данной ситуации. Я оставил эту ложь на их совести. Махнул рукой судье, показывая, что согласен, и начал задавать вопросы о вечере. Флинн держался тех показаний, которые уже давал полиции: Шамик выпила, начала флиртовать с Эдуардом Дженреттом.
— И как вы отреагировали на это?
Он пожал плечами:
— Эдуард — старшекурсник, а я только поступил в колледж. Такое случается.
— Так вы думаете, что на Шамик произвел впечатление возраст мистера Дженретта?
Вновь Пьюбин решил не протестовать.
— Не знаю, — ответил Флинн, — возможно.
— Между прочим, вы бывали в комнате мистера Дженретта и мистера Маранца?
— Конечно.
— Сколь много раз?
— Не знаю. Часто.
— Правда? Но вы сказали, что только поступили в колледж.
— Они все равно мои друзья.
Я изобразил сомнение:
— То есть вы заходили туда больше одного раза?
— Да.
— Или больше десяти раз?
— Да.
Сомнения на моем лице прибавилось.
— Хорошо, тогда скажите мне, какая у них стереосистема?
Флинн ответил без запинки:
— Динамики «Боус», подключенные к ай-поду.
Я это уже знал. Мы провели в комнате обыск. Все сфотографировали.
— А какой у них телевизор? С каким экраном?
Он улыбнулся, словно увидел расставленную мной ловушку:
— У них нет телевизора.
— Совсем нет?
— Да.
— Хорошо, тогда, возвращаясь к тому вечеру…
Флинн продолжал плести свои байки. Он веселился с друзьями. Увидел, как Шамик поднимается по лестнице, держась за руки с Дженреттом. Разумеется, он не знал, что произошло потом. А когда вечеринка закончилась, вновь столкнулся с Шамик и проводил ее на автобусную остановку.
— Она выглядела расстроенной? — спросил я.
Флинн ответил, что нет, как раз наоборот. Шамик улыбалась — чувствовалось, что ей весело. Она не шла, а порхала. Тут он, конечно, перегнул палку.
— То есть, когда Шамик рассказывала о прогулке с вами, о том, как вы поднялись в коридор второго этажа, где ее и схватили, она лгала?
Флинну хватило ума не клюнуть на приманку.
— Я рассказываю о том, что видел.
— Вы знаете людей, которых зовут Кэл или Джим?
Он задумался.
— Я знаю нескольких парней, которых зовут Джим. Но думаю, ни одного Кэла среди моих знакомых нет.
— Вам известно, что, по словам мисс Джонсон, двух мужчин, которые изнасиловали ее, — я не хотел протеста Флера, но закатил глаза, произнося, «по словам мисс Джонсон», — звали Кэл и Джим?
Он подумал над ответом. Решил сказать правду:
— Я об этом слышал.
— На вечеринке присутствовали люди, которых звали Кэл или Джим?
— Насколько мне известно, нет.
— Понимаю. Вы знаете причину, по которой мистер Дженретт и мистер Маранц могли себя так называть?
— Нет.
— Никогда не слышали, чтобы два этих имени произносились вместе? Я хочу сказать, до предполагаемого изнасилования?
— Не могу вспомнить.
— Итак, вы не можете объяснить, почему мисс Джонсон, давая показания, заявила, что насильники называли себя Кэл и Джим?
Пьюбин запротестовал:
— Откуда он может знать, почему эта психически неуравновешенная, обкуренная женщина лгала?
Я смотрел на свидетеля.
— Ничего не приходит на ум, мистер Флинн?
— Ничего, — твердо ответил он.
Я посмотрел на Лорен Мьюз. Она, наклонив голову, возилась с блэкберри. Потом подняла голову, встретилась со мной взглядом, кивнула.
— Ваша честь, — обратился я к судье, — у меня еще есть вопросы к свидетелю, но, может, сейчас самое время прерваться на ленч?
Судья Пирс согласился.
Я направился к Лорен Мьюз, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.
— Все путем, — улыбнулась она. — Факс уже в прокуратуре.
Глава 19
Люси повезло: утром занятий у нее не было. Так что после выпивки и долгого разговора с Сильвией она смогла проваляться в кровати до полудня. Когда встала, сразу позвонила Кэтрин Лукас, которую выделяла среди других университетских психологов. Объяснила ситуацию с Сильвией, полагая, что Кэтрин лучше знает, как помочь девушке.
Подумала о сочинении, с которого все и началось. Лес. Крики. Кровь. Сильвия Поттер его не посылала. Тогда кто?
Идей не было.
Прошлой ночью она решила позвонить Полу. Пришла к выводу, что он должен знать о происходящем. Но может, к этому ее подтолкнула выпитая водка? Теперь, протрезвев, она задалась вопросом, а хорошая ли это мысль.
Часом позже она в Интернете нашла телефон Пола. Он занимал должность прокурора округа Эссекс… и, увы, овдовел. Джейн умерла от рака. Пол учредил благотворительный фонд ее имени. Люси хотелось бы понять, как ей ко всему этому относиться, но не могла разбираться с этим прямо сейчас.
Дрожащей рукой набрала номер. Когда ответила телефонистка, Люси попросила соединить ее с Полом Коуплендом. Когда она произносила имя и фамилию, защемило сердце.
— Приемная прокурора округа, — ответила женщина.
— Не могли бы вы соединить меня с Полом Коуплендом?
— Простите, а кто говорит?
— Я его давняя знакомая.
На противоположном конце провода не отреагировали.
— Меня зовут Люси. Скажите ему, это Люси. Мы не виделись двадцать лет.
— У вас есть фамилия, Люси?
— Назовите ему только имя, хорошо?
— Прокурора Коупленда сейчас нет на месте. Вы оставите номер, по которому он может вам позвонить?
Люси продиктовала домашний телефон, рабочий и номер мобильника.
— Он может спросить, по какому поводу вы звоните. Что сказать?
— Просто скажите ему, что это Люси. И дело важное.
Мы с Мьюз сидели в моем кабинете за закрытой дверью. На ленч мы заказали сандвичи в кулинарии: я — с курицей, а Мьюз — с мясом, размером с доску для серфинга.
Факс я держал в руке.
— А где твой частный детектив? Сингл Как-Ее-Там?
— Шейкер. Сингл Шейкер. Она придет.
Я сел, просмотрел свои записи.
— Хочешь порепетировать?
— Нет.
Мьюз улыбалась во весь рот.
— В чем дело? — спросил я.
— Мне не пристало такое говорить, ты мой босс и все такое, но ты просто гений.
— Да, — скромно кивнул я. — Наверное, так и есть.
И вернулся к записям.
— Оставить тебя одного? — спросила Мьюз.
— Нет, вдруг мне что-то понадобится.
Она взяла сандвич. Я удивился, что ей удалось его поднять без строительного крана.
— Твой предшественник, работая с громким делом, бывало, сидел, уставившись в пустоту. Словно входил в транс. Ты не входишь?
— Нет.
— Так я не отвлеку тебя, если задам вопрос о чем-то другом?
— Ты хочешь сказать, не связанный с этим делом?
— Именно так.
Я поднял голову:
— Если на то пошло, с удовольствием переключусь. Так что у тебя?
Она секунду-другую смотрела куда-то вправо.
— У меня есть друзья в отделе по расследованию убийств на Манхэттене.
Я уже начал догадываться, к чему она клонит. Откусил маленький кусочек сандвича.
— Суховат.
— Что?
— Курица суховата. — Я положил сандвич, вытер палец о салфетку. — Позволь угадать. Один из твоих друзей-детективов рассказал тебе об убийстве Сантьяго?
— Да.
— Они пересказали тебе мою версию?
— О том, что это один из парней, которых Летний Живодер убил в том лагере, пусть родители и не опознали его?