– Говори тише, нас услышат охранники, – показала жена в сторону Дронго и Вейдеманиса.
Те действительно слышали весь разговор.
– Ну и пусть слышат! – окончательно вышел из себя Молоков. Серый пиджак сидел на нем, как на вешалке, болтаясь, когда он размахивал руками. – Пусть все знают, что твой братец, имеющий столько денег, даже пальцем не пошевелит, чтобы мне помочь.
– Ему надоело тебе помогать, – повысила голос Ратушинская. – Посмотри на себя. Ты из мужика уже давно в кисель превратился.
– Отцепись, – отмахнулся Молоков, – вечно ты мне все портишь, вместо того чтобы помогать.
– Не ори, идиот, – дернула его за рукав жена. – Пойдем скорее в дом, охранники уже на нас смотрят.
Когда они скрылись в доме, Эдгар усмехнулся.
– Семейные проблемы, – сказал он. – Иногда я думаю, что нам с тобой повезло. Хотя Джил мне всегда нравилась. Я до сих пор не понимаю, почему ты не женишься.
– Только не говори подобного в ее присутствии, – нахмурился Дронго. – Но вообще-то мне всегда бывает непонятно, как можно жить с женщиной, оскорбляя ее или слушая оскорбления с ее стороны. Если бы женщина сказала мне, что я превратился в кисель или бегаю как цуцик, то через минуту меня бы рядом с этой женщиной не было. Или я не прав?
– Тогда останешься один, – меланхолично заметил разведенный Вейдеманис. – Трудно бывает контролировать себя на протяжении всей жизни. Двадцать четыре часа в сутки. Любовь быстро испаряется…
– Возможно, – согласился Дронго. – А чувство собственного достоинства, уважение друг к другу? Они тоже испаряются?
– Семейная жизнь – это компромисс, – улыбнулся Эдгар, – когда он невозможен, стороны расходятся.
– А я всегда не любил компромиссы. Ни в жизни, ни в своей профессии, – возразил Дронго.
Они пошли в сторону дома. Уже подходя к дому, они услышали громкий, резкий голос Майи Арчвадзе. На втором этаже окно было открыто, и разговор супругов был слышен достаточно хорошо.
– Ты решил, что обязательно нужно их приглашать?
– Мне нужно знать, кто украл документы.
– Я знаю это и без приглашенного эксперта!
– Тише, – попросил Ратушинский, – окно открыто.
– Не нужно было его приглашать, – снова повторила Майя Александровна. – И тем более не было никакой необходимости в появлении вашего секретаря. Эта девочка бывает в нашем доме, ей не обязательно «доставать» нас и на даче.
– Она приехала подписать документы, – возразил Борис Алексеевич. – И ей нужно поговорить с господином Дронго. Иначе не было смысла его приглашать.
– Не было, – громко согласилась Майя Александровна, – и тогда не нужно было придумывать эту историю с подписанием документов.
Ее супруг закрыл окно.
– По-моему, в этом доме нам не очень-то рады, – заметил Дронго.
Он первым вошел в дом, за ним последовал Вейдеманис. В гостиной на диване сидели Молоков и его супруга. Увидев входивших мужчин, Молоков нахмурился.
– Охранники должны быть на улице, – неприязненно заметил он, глядя на вошедших. – Вам не обязательно входить в дом, чтобы доложить о своем дежурстве.
– Лучше перегоните нашу машину за дом, чтобы она не стояла на дороге, – предложила его супруга, протягивая ключи.
Дронго и Вейдеманис переглянулись. Ситуация была курьезной. В отличие от Дронго, который не любил садиться за руль, Эдгар водил машину профессионально. Он молча взял ключи и вышел из гостиной. Дронго огляделся и сел в кресло.
– Вы тоже можете идти, – махнула рукой Ратушинская, – я думаю, вам не обязательно сидеть с нами.
– Евгения Алексеевна, – обратился к ней Дронго, – у вас есть свои телохранители или вы привыкли распоряжаться охранниками вашего брата?
– Что? – не поверила услышанному Ратушинская. – Кто вы такой?
– Совсем распустились эти охранники, – громко произнес Молоков. – Вместо того чтобы заниматься своим делом, они еще делают замечания.
В этот момент в гостиную вошла Юлия Геллер. Она прижимала к себе папку с бумагами. Увидев Дронго, она села в кресло рядом с ним.
– Сейчас Борис Алексеевич спустится к нам, – коротко сообщила она.
– Это новый охранник Бориса Алексеевича? – спросил Молоков, подчеркнуто презрительно указывая пальцем на Дронго.
– Нет, – рассмеялась Юлия, – это эксперт-аналитик, которого Борис Алексеевич пригласил к себе в гости. А где ваш напарник? – спросила она Дронго.
Молоков опустил руку и растерянно уставился на гостя. Ратушинская развела руками.
– Почему же вы нам сразу не сказали? – возмущенно спросила Евгения Алексеевна.
Лицо ее покрылось красными пятнами.
Глава 5
Супруги смотрели на Дронго, не веря собственным глазам. Ратушинская тяжело вздохнула.
– Ну почему вы молчали? – сказала она с укором, словно Дронго был действительно виноват.
– У меня не было времени объяснить вам, кто мы такие, – пояснил Дронго.
– А ваш друг? – напомнила Евгения Алексеевна. – Почему он ничего не сказал? И забрал у меня ключи.
– Вы попросили его переставить машину, а он не привык отказывать дамам, – улыбнулся Дронго. – И не нужно так нервничать. Ничего особенного не произошло. Он был рад оказать вам услугу.
– И вы слышали, как мы спорили, – вспомнил Молоков.
У него даже голос изменился. Он взглянул на жену, она мрачно кивнула в ответ.
– Мы не прислушивались к вашему разговору, – дипломатично ответил Дронго.
Евгения Алексеевна собиралась еще что-то сказать, но в этот момент в гостиную вошел ее брат. Он успел переодеться и был в темно-синих брюках, в светло-синем джемпере. Бросив быстрый взгляд на сестру и ее мужа, Борис Алексеевич подошел к Дронго и сел рядом на стуле.
– Кажется, мои родственники прибыли немного раньше, чем мы их ждали, – неприязненно заметил он, – но это даже лучше. Вы успеете их допросить, прежде чем приедут остальные.
– Как это – допросить? – нервно спросила Ратушинская. – Ты вызвал нас на допрос к себе домой?! Совсем с ума сошел? Какой допрос? Что ты себе позволяешь? Почему мы должны отвечать на вопросы твоего гостя?
Она взглянула на мужа.
– Извините меня, Борис Алексеевич, – набрался смелости Молоков, – но о каком допросе вы говорите? Разве нас собираются арестовать?
– При чем тут арестовать? – вспылил Ратушинский, и без того разнервничавшийся после разговора с супругой. – Это частный эксперт. Я пригласил его для элементарной проверки. Кто вас собирается арестовывать? Чего ты тут плетешь? На воре шапка горит, да?
– Ты опять за старое? – вмешалась Евгения Алексеевна. – Если ты пригласил нас сюда, чтобы оскорблять…
– Хватит! – прервал ее брат. – Я не собираюсь больше ничего говорить. Но и вы молчите. Поговорите с нашим экспертом и постарайтесь максимально честно ответить на его вопросы. Я не говорю, что вы виноваты. И никто не собирается вас арестовывать или допрашивать. Я неудачно выразился. Скорее, он с вами просто поговорит. Я думаю, этого достаточно.
Вошедший Вейдеманис молча передал ключи Евгении Алексеевне. Она судорожно схватила их и поблагодарила кивком головы. Было заметно, что она чувствует себя неловко.
– Значит, вы уже знакомы, – удовлетворенно кивнул Ратушинский. – Тем лучше. Значит, у вас не будет проблем.
– Мы хотели бы поговорить и с вашим секретарем, – напомнил Дронго.
– С Юлией? – удивился Ратушинский, посмотрев на девушку.
Та недоуменно пожала плечами.
– Поговорите, – согласился Борис Алексеевич. – Если вы считаете, что это поможет делу, можете поговорить.
– Нам нужна комната, где мы могли бы спокойно поговорить с вашими родственниками и секретарем, – попросил Дронго.
– Гостиная вас устроит? – спросил Ратушинский. – Можете оставаться здесь и спокойно работать. Никто вам не помешает. А ваш напарник может проследить, чтобы сюда никто не входил.
– Я думаю, что нам не помешают, – улыбнулся Дронго, – и надеюсь, что мы сумеем успокоить и вашу сестру, и господина Молокова. Мы не следователи, а всего-навсего эксперты, которые иногда помогают людям в решении сложных вопросов.
В гостиную вошла Майя Арчвадзе. Она успела переодеться и была теперь в светлом свободном платье. Увидев сестру мужа, она подошла к ней и сухо кивнула:
– Здравствуй, Женя.
Дронго обратил внимание, что женщины не стали целоваться даже для приличия.
Евгения Алексеевна кивнула в ответ столь же сухо.
– Здравствуй, Майя.
– Вы так рано приехали, – заметила хозяйка дома. – Мы не ждали вас так быстро.
– Виталий закончил свои дела, и мы решили выехать, – ответила несколько напряженным голосом Ратушинская.
Борис Алексеевич поднялся и, взяв свободный стул, пододвинул его супруге, после чего дождался, когда она сядет, и уселся рядом.
– Борис Алексеевич решил пригласить экспертов, чтобы установить, каким образом у него из дома пропали документы, – любезно сообщила Майя Александровна, глядя на родственников мужа. – Кажется, наши гости обещают найти человека, который украл их из кабинета в нашей квартире.
– Пусть ищет на работе, – предложил Молоков, недовольно взглянув на Юлию. – Я думаю, вы понимаете, что из родственников никто не мог их взять.
Молоков подчеркнул слово «родственников».
– Мы об этом уже говорили, – напомнила Евгения Алексеевна, – просто Майя Александровна это забыла, – с подчеркнутым сарказмом произнесла сестра Ратушинского. – Но я думаю, что наш эксперт довольно быстро разберется, кто и зачем взял эти чертовы документы. А где ваша подруга? Она ведь тоже была в тот день в вашем доме. Вместе с мужем.
– Моя подруга не имеет к пропаже никого отношения, – спокойно парировала Майя Александровна. Ее слова с заметным грузинским акцентом, казалось, звучали еще более глумливо, чем слова Евгении Алексеевны. – Я думаю, наши гости сами во всем разберутся.
Юлия сидела молча, не вмешиваясь в спор двух женщин. Сестра и супруга Бориса Алексеевича не очень любили друг друга, это было очевидно.
– Я думаю, господин Дронго обойдется без нашей помощи, – примирительно сказал Ратушинский. – Мы просто предоставим ему возможность работать без нашего присутствия.
Ему явно не хотелось, чтобы разговор в подобном тоне продолжался. Но его перебила сестра:
– Между прочим, вчера мы были на приеме в испанском посольстве. Напрасно вы не пришли.
– Я был занят, – отрезал Борис Алексеевич. – Вчера вечером у меня была важная встреча, – он не стал уточнять, где был и с кем встречался. Вместо этого он торопливо предложил: – Я думаю, наши гости захотят немного поработать, прежде чем мы соберемся на ужин. И пока приедут супруги Денисенко.
– Кстати, мы их там вчера видели, – продолжала Евгения Алексеевна. – Они весьма сожалели, что вас не было.
– Мы не могли вчера приехать, – в голосе Майи Александровны послышались металлические нотки, – у Бориса Алексеевича была важная встреча.
Ратушинский взглянул на часы. Потом выразительно посмотрел на супругу.
– Я пойду проверю, как там наш ужин, – сказала Майя Александровна, поднимаясь со стула.
Мужчины немедленно встали. Юлия Геллер поднялась вслед за остальными. Но Евгения Алексеевна даже не пошевелилась. Более того, она недоуменно смотрела на своего супруга, вскочившего вместе со всеми. Но не рискнула ничего сказать.