Сами солдатские лагеря заметно отличались от того, что привык видеть российский военнослужащий, побывавший хоть раз в поле – кроме больших общих и хозяйственных палаток барачного типа, много солдат спало по двое-четверо в небольших личных палатках-полусферах, подобных тем, что пользуются большой популярностью у туристов-горников. Сделаны они из прочного и легкого нейлона со сборным каркасом из стеклопластика, а в сложенном состоянии занимают места не больше трехлитровой банки. Иногда туда залезало то, что вызывало некий страх, перемешанный с любопытством – верблюжьи пауки. Честно сказать, я до сих пор не знаю, как правильно называется эта зверюга, но выглядит она инопланетным пришельцем. Бледное, щетинистое, грязно-желтое членистоногое вырастает до абсолютно невероятных размеров – размах ее лап пожалуй более 20 см, и бегают они на удивление быстро. Солдаты ловили этих гадов и устраивали «паучьи бега» и «гладиаторские бои» – твари ненавидели друг друга и оказавшись рядом всегда дрались на смерть. Размеры и явная принадлежность к паукообразным косвенно свидетельствовали о какой-то невероятной ядовитости, но пострадавших от укусов верблюжьего паука никто еще не видел – то ли солдаты их ловили весьма осторожно, толи у них страшна одна внешность. Хотя арабы, со свойственным им гротескной манерой все преувеличивать и привирать, рассказывали жуткие истории, как верблюжий паук прыгает на брюхо верблюду и ест его плоть, или как одна такая тварь буквально месяц назад выела глаза двоюродному племяннику троюродной тети, остановившемуся вздремнуть в пустыне. Военные токсикологи, правда, подтверждали, что с некоторой натяжкой такое вполне возможно – в отличие от обычных, верблюжьи пауки не сосут соки из своей жертвы, а едят ее живьем подобно каким-то пустынным крабам, и действие их яда напоминает сильный местный анестетик вроде новокаина. То есть чисто теоретически такая тварь способна отожрать полморды, да так, что и не заметишь!
Глава 7
Кроме арабов, много любителей слухов оказалось среди журналистов – например, очень популярны были байки о так называемом «третьем фронте». В реальности существовало два фронта – северный и южный, а третьим фронтом называли направление, где воюет генерал Доллар. По слухам многие иракские военачальники просто дали команду своим подчиненным разбегаться подобру-поздорову, так как были подкуплены. Вполне вероятно, что ЦРУ подобные операции проводило, но все-таки главная причина бегства с поля боя была куда более прозаичней – элементарный страх за жизнь. Слишком свежи были воспоминания о Первой Иракской войне, где Саддамовская армия пыталась на полном серьезе противостоять Америке. У солдата тогда был единственный шанс уцелеть – сдаться в плен. Коалиционная пропаганда умело использовала этот фактор, и листовки, призывающие отказаться от сопротивления, сыпались на головы солдат так же часто, как и бомбы. Призывы не умирать за Саддама, дни которого сочтены, а позаботиться о своих семьях, гарантии непреследования дезертирам подействовали весьма разлагающе на арабскую армию, и без того никогда не славившуюся особо сильным боевым духом. Дезертирство приобрело массовый характер. Именно дезертирства, а не сдачи в плен хотело коалиционное командование – дезертир печется сам о себе, а с пленными сколько мороки! Вообще даже сегодня видна гнилость Баасистского режима – его идеология, в общем-то националистическая с сильным фашистским элементом, оказалась весьма чужда рядовому арабу, который плевать в общем-то хотел на некие сверхценные государственные интересы. Сейчас, когда либералы-демократы поговаривают о «вьетнамизации» конфликта с неизбежным поражением и выводом войск вне зависимости от достижения политической стабилизации, хотелось бы обратить внимание на то, что старых партейцев в новом иракском сопротивлении почти нет. Есть новые борцы за ислам, куда более тупые, но куда более боеспособные, чем бывшие национал-патриоты из партии Баас. А конфликт больше пошел по пути «ливанизации» с некой «чеченизацией», где даже взятие заложников ставит перед собой политическую цель, как второстепенную. Первостепенной целью является коммерция, пусть это и противно слышать истеричкам из CNN и ВВС – заложничество стало превращаться в доходный бизнес местных религиозных бандитов, унаследовавших от баасистов одну лишь пустозвонную националистическую риторику – деньги они на людях делают, причем покруче, чем в Чечне. Хорошая голова иностранного специалиста меньше чем за миллион не идет, а всякие там кореи с филипинами платят безоговорочно. Ну и известность на весь мир после каждой отрезанной головы, плюс почитание и страх «по месту работы». А умильную морду по поводу остального иракского народа на фоне «некоторых отщепенцев» тоже делать не стоит – большинство мирных «освобожденных» обывателей почли бы за честь в таких делах поучаствовать.
Телекомпания Аль-Джазира, которую в шутку называли «Арабским Си-Эн-Эн», на полном серьезе крутила ролики с многочисленными выступлениями министра информации Ирака, получившего кличку «Арабский Геббельс» – маленького и плюгавенького Мухаммеда-Саида Аль-Сахафа, в комуфляже и залихватском генеральском берете. Вот был брехун и клоун – в цирке такого не сыскать! Незадолго до взятия Багдада крылатой ракетой была разрушена багдадская телестанция, и Аль-Сахаф замелькал во всех спутниковых каналах других стран, давая победные реляции о прочной обороне и десятках тысяч убитых американских солдат. Но, похоже, что он сам совершенно не владел ситуацией и не понимал, что же происходит в действительности. Когда американские войска заняли Багдадский аэропорт, он твердил о некой гигантской битве в трехстах километрах от Багдада, а когда танки пошли по городским проспектам, он орал о некой западне, устроенной мудрыми иракскими генералами глупым американцам, пересыпая все обещаниями вскоре поотрубать головы тысячам пленных янки. Наконец грохот взрывов с соседних улиц стал слышен даже в его комментариях, и к всеобщему сожалению веселый дядька исчез буквально за час до окончательного взятия центра города. Удивительно, но арабская улица до самого последнего момента верила в его очевидную ложь, нелепость которой столь явно выпирала всему остальному миру. Вечерами, приходя в гостиницу, эксперты смеялись с иракской контрпропаганды как с хорошей комедии, но еще больше они смеялись, когда видели реакцию остального арабского мира на свержение статуй Саддама Хусейна в день падения Багдада. На лицах интервьюируемых застыло глупое выражение – неужели это правда, а как же обещания достопочтенного Мухаммеда-Саида Аль-Сахафа?
Как же развивались события, если на них смотреть гражданскими глазами? Если вкратце, то дело выглядело так.
20-го марта 2003 года коалиционными силами была произведена массивная атака крылатыми ракетами и бомбардировка «Стелсами». Цели в основном на юге Багдада, задача на уничтожение пяти ведущих иракских лидеров в их возможных резиденциях по данным разведки. Тогда же две крылатых ракеты ударили по дворцу Саддама (так называемый Фамильный Дворец) и по Министерству Планирования. Иракский Госплан был полностью разрушен, во дворце же разбомбили только бункер (как оказалось опять безрезультатно – Саддам от туда ушел еще за пару часов). Хотя косвенный результат был – как такая воздушная охота неплохо дезорганизует командные центры. Огонь велся с двух подводных лодок и четырех ракетных крейсеров из центра Залива. В тот же день Ирак ответил дальнобойным артиллерийским огнем и ракетным обстрелом по Кувейту. В городе и местах дислокации войск выла сирена и была дана химическая тревога, но ее быстро отменили. Ответным обстрелом с территории Кувейта (а точнее массированной артподготовкой перед наступлением) все артиллерийские точки у границы были подавлены в течение пары часов, и американские и британские силы выдвинулись к городку Умм-Каср, что практически на ирако-кувейтской границе. Вечером того же дня иракцы подожгли нефтяные месторождения под Басрой (самый юг Ирака, где его единственный выход к морю). Сами того не понимая, они создали неплохую дымовую завесу для подразделений коммандос, десантировавшихся с моря на полуостров Фав.
В ночь с 20-го на 21-е полуостров Фав и Умм-Каср взяты, хотя кое-где сохранились очаги сопротивления. Очаги незначительные, по американской военной терминологии такие именуются «карманами». Утром танки 01 Пехотной вышли на 150 км вглубь Ирака на подступы к городу Нассирия, а британский десант высыпался на еще уцелевшие нефтяные месторождения под Басрой (как оказалось, благодаря этой акции иракцам удалось поджечь всего 7 колодцев, те что запалили накануне). К середине дня потери убитыми составляли 8 бритов и 5 американцев с начала операции. Тогда уже американский десант высадился у границы с Сирией и захватил там два аэродрома, которые в спешном порядке стали готовиться под промежуточные перевалочные авиабазы. С Рутбаха десантники выдвинули легкий конвой к границе с Саудовской Аравией. Сауды в войне стойко не участвовали, но вроде позволяли перелив авиационного керосина на иракской границе в американские военные наливники. Наливники притащили прямо на захваченные аэродромы здоровыми транспортами, которые садились в красивейшем фейерверке термошашек-отвлекалок и с молитвами летчиков. Посадка тяжелого транспортного самолета в глубокий тыл врага на только что захваченный аэродром дело весьма рискованное. 21-го после обеда была завершена операция по захвату другого городка близ кувейтской границы – Сафвана. После этого путь на Басру был открыт, и туда выдвинулась 7-я Бронетанковая бригада вооруженных сил Ее Величества. Англичане обогнули Басру с северо-запада и изолировали находившиеся там иракские части. Вечером того же дня возобновилась весьма длительная, но как всегда прицельная бомбардировка Багдада, теперь в основном правительственных зданий и временных пунктов нахождения руководства в центре города. Подтверждений о гибели иракских шишек не поступало и вопросом оставалось – куда же целиться?
Нассирия, которую Геббельс-Аль-Сафах называл неприступной крепостью и булыжником, который выбьет американские зубы, навсегда лишив Америку ее знаменитой улыбки, пала после первого дня осады, правда исключительно в военно-стратегическом плане – 22-го марта 01-Пехотная разгромила противостоящую группировку, но до ликвидации легких стрелковых частей в самом городе было еще далеко. А вот под Басрой в этот день пошли интересные события – на западном направлении развернулось довольно упорное сопротивление, и бритишские «Челленджеры» медленно, но методично его давили. Иракские силы на самом юге оказались отрезанными от города и зажаты между двух огней – десантниками, теперь уже вместе с сухопутными частями, прошедших к Фаху по побережью и танками с севера. Видя абсолютную безвыходность, арабы побросали неплохо оборудованные позиции и разбежались, а около 2000 посдавалось в плен к бритам, несмотря на то, что те довольно долго держали «дезертирский коридор». Тогда же у англичан произошел весьма неприятный случай, повлекший семь одновременных смертей – два вертолета «Си Кинг» столкнулись в воздухе.
23-го марта американские танки обошли Самаву ( или Самару – смотря как транскрибировать арабское имя этого города ) и подошли к Наджафу, за которым открывался путь на Кербалу и дальше на Багдад. Упорное «карманное» сопротивление в более южных городах все еще сохранялось, его давить не спешили, щадя жизни солдат коалиции – главной задачей было обеспечение безопасного продвижения вне городов. Такая тактика тоже имела свои неприятные стороны, например на следующий день бои в Нассирии возобновились и результатом стали десять человек убитыми и 12 пропавших без вести, разумеется это не о иракцах. Да даже в приграничных районах тут и там все еще возникали перестрелки. Тогда возникла шутка: «какую территорию контролирует американский солдат? Да ту, что под его ногами». Хотя это не совсем так – пустыню, а что ее собственно контролировать? Порядок в городах оставляли на потом (похоже, что «потом» по прошествию двух лет все еще не наступило).
С 23-го на 24-е был высажен спецназ на северо-востоке Ирака у города Сулеймания, что у ирано-иракской границы. Целью этого десанта был разгром баз радикальной группировки Ансар Аль-Ислам. 25-го день был непонятный – 7-я Бронетанковая бригада несколько отошла от Басры назад, и там начались массивные бомбардировки, а в Нассирии пришлось все же ввязаться в уличную войну. 26-го начались бои за Кербалу и так же продолжались бои в Нассирии. У этих городов в двух местах американские войска форсировали Евфрат. А под Наджафом случилась, пожалуй, самая большая битва с начала войны – там были сосредоточены основные части регулярной иракской армии, и вертолетам работы хватало по выискиванию и уничтожению бронетанковой техники и артиллерийских стволов. После них все уже тщательно утюжилось семидесятитонными «Абрамсами». Передовые части Кавалерийской дивизии первыми переправились через Евфрат у Нассирии и начали наступление на Кут, но туда были срочно переброшены дополнительные силы из Багдада и наступление пришлось притормозить, собирая более мощный кулак для такого дела. Интересная ситуация сложилась в самом междуречье – иракское командование разбросало свои части между юго-западным и юго-восточным направлениями, совершенно позабыв о том, что будет между ними. Полоса земли между Тигром и Евфратом оказалась относительно пустой, и этим воспользовались сразу после форсирования Евфрата под Кербалой. К вечеру передовые части подошли к самому Багдаду с юга, правда большего сделать не смогли – основные силы еще были связаны по городам южнее, а впереди была наиболее боеспособная Республиканская Гвардия. Прокатившись по иракским тылам и наделав там основательного шороху, танкисты-кавалеристы отступили обратно к реке, так как до взятия Кербалы было еще далеко, и оставлять такой клин было весьма опасно и чревато окружением из-за невозможности полноценного снабжения и усиления. И только в тот же день, наконец, полностью успокоили приграничные «карманы» в Умм-Касре.