– Как жаль, что нет клопов, – посетовал Павел. – Вымерли бы все, как один.
– Нужно что-то придумать. А то и впрямь похоже, что мы здесь морили тараканов. Нельзя так оставлять!
Подумав, я предложила воспользоваться луком. Или чесноком.
– Спятила, от лука вообще можно будет рехнуться! – запротестовала Зося.
– От чеснока – да. Но лук пахнет очень даже аппетитно. Сделаем салат из помидоров с луком. Пусть думают, что это от него.
– На диване будем пить кофе, – заметила Алиция. – Кофе с луком – превосходное сочетание!
В итоге наших совместных усилий диван мог смело конкурировать с наигрязнейшим восточным базаром, причем недавно пережившем дезинфекцию. Раскрыли все окна и двери, пытаясь устроить сквозняк. Ко всем блюдам для убедительности в изобилии добавили лук. Если бы он не кончился, Алиция, пожалуй, приправила бы им и мороженое.
Готовку завершили буквально в последнюю минуту. И тут выяснилось, что нам страшно повезло: у Херберта и Анны-Луизы был насморк! Сначала они, правда, слегка удивленно потягивали носами, но чуть позже вполне акклиматизировались.
Вечер протекал в приятной атмосфере. Гости впервые пробовали бигос и искренне его хвалили. Трудности возникли лишь под конец ужина. Из-за борьбы со зловонием мы не успели подготовиться к следующему номеру программы. Кофе, пирожные, сливки, электрокофеварка, чашки и другие необходимые принадлежности все еще находились на кухне. Следовало как-то незаметно перенести их в комнату, но раздвинутый стол перекрыл прямое сообщение.
– Зося, кружным путем! – шепнула Алиция, одновременно поддакивая Херберту. – Через ванную!…
Зося свободным движением слегка задвинула занавеску, прикрыв от посторонних взоров глубину кухни, и пропала в дверях ванной с кофеваркой в руках. Я вступила в оживленную беседу по-французски с Анной-Лизой и попутно под столом лягнула Павла. Павел незаметно смылся.
Алиция плела сети насчет наследства и, наконец, добилась своего: Херберт сам предложил свои услуги. Теперь можно было встать из-за стола и перейти в салон пить кофе.
– Пирог, шоколадки и все прочее каким путем? – нервно шепнула Зося, убирая посуду.
– Обычной изысканной дорогой. Через сортир, – ответила Алиция. – Стол сложим после.
Запах кофе пикантно смешался с ужасающим зловонием, исходящим от дивана. Я уступила аристократку Зосе и прислушалась к разговору Херберта и Алиции.
– Родители разбирали мансарду, – сказал Херберт, – и нашли сверток с твоими вещами. Может, хочешь забрать? Такая небольшая пачка…
– Мои вещи? – удивилась Алиция. – Интересно, что это может быть? Возьму при случае.
Херберт покачал головой.
– Сейчас они в отъезде. Но я могу забрать ее. Мы же все равно с тобой встретимся в ближайшие дни…
Поздним вечером гости покинули дом, искренне поблагодарив за прием и кашляя при каждом втором слове.
Вонь в передней стояла невыносимая – Зося оставила за дверями бутылку с растворителем.
– Стоит ли это наследство таких хлопот? – с сомнением спросила я.
– Интересно, как это подействует на их насморк? – задумчиво сказал Павел. – Вылечит или наоборот?
– Возьми бутылку и поставь ее наверх, – потребовала Зося. – Пусть наконец перестанет тут вонять! Не будем сегодня ничего мыть.
Зазвонил телефон. Павел поднял трубку.
– Минуточку, Алиция, тебя господин Мульгор.
Г-н Мульгор, уведомленный о вчерашнем происшествии, рассказывал о своих изысканиях на эту тему.
– Толку – чуть, – сказала Алиция, положив трубку. – По-прежнему ничего не известно. Хотя иногда мне кажется, что он от нас что-то скрывает.
– Было бы странно, если бы не скрывал, – заметила я. – Полиция для того и существует, чтобы наводить тень на плетень. А что говорил, кроме того, что скрывал?
– У Аниты на вчерашний день нет алиби. У Роя тоже. Иенс звонил не из дома, а от приятеля, у которого как раз в гостях сидел какой-то подозрительный иностранец. Полиция на него уже давно глаз положила. Почему – не сказал. Снимки сделали. Автомобиль – «мерседес», за рулем которого сидел некто в больших очках и шляпе, надвинутой на глаза. Спрашивал, не приходил ли счет за живую изгородь. Не было ничего такого?
Все согласились, что не было.
– Наверняка еще будет. Вроде бы придумали какие-то новые способы борьбы, и при следующей попытке убийца непременно будет пойман.
– Что, требуются добровольцы на роль жертвы? – язвительно поинтересовалась Зося.
Алиция вздохнула.
– Не знаю. Может, все-таки лучше найти письмо от Эдека?
– Кстати, – напомнила Зося. – Павел, поставь бутылку на место!
Павел послушно взял бутылку и начал восхождение, но вдруг застыл на кухонном столике с поднятой ногой и с интересом посмотрел на Зосю.
– Проассоциировалось с письмом наверху?
– С каким письмом?
– Шкафчик закрыт письмом. Я же говорил вам вчера!…
Мы тупо уставились на него.
– Боже! – с ужасом простонала я. – Кто-то тебе помешал, держала письмо в руке и не знаешь, что с ним сделала! А шкафчик открывался самостоятельно!… Павел!…
Павел был уже наверху. Мы наперебой совали ему разнообразные инструменты. Он выхватил прокладку клещами, чуть не сорвав дверцы с петель: Алиция выхватила у него из рук конверт.
– Да, – сказала она. – Господи ты боже мой!
То, что мы не задохнулись от нетерпения, пока она вскрывала конверт, было просто чудом. Эдек писал:
«… Есть одно такое дурацкое дело, о котором хочу тебе сообщить. Скоро приеду и расскажу подробности лично. Не раскрывай объятий каждому – не все люди порядочные. Случайно узнал, что одна особа, которая есть у тебя на фотографии с ее дня рождения, дурная для тебя компания. Ты показывала оттиски, когда была в Польше в последний раз. На двух снимках ты, она и большой зверь, на третьем – только ты и она. Она тут встречается с одним типом, который не может показаться в Дании. Если раскроются их махинации, у тебя будут холерные неприятности. За ним уже следят, за ней еще нет, но никогда не известно… Вообще-то она свинья: надувает всех, в том числе своего мужа, а мне это не нравится. Сообрази, кто это, и больше с ней не встречайся…»
– Далее идут поцелуи и всякое такое, – закончила чтение Алиция.
На минуту воцарилось молчание.
– Прочитай-ка еще раз, – мрачно потребовала Зося.
Алиция прочитала еще раз, опустила руку с письмом и посмотрела на нас.
– Я, она и большой зверь, – тупо повторила она. – Какой, к дьяволу, большой зверь?! Конь?… Иоанна!
– Честное слово, у меня только один снимок, где я и конь, – быстро ответила я. – Мне тогда было девять лет, и я вообще тебя не знала!
– Что он, к чертовой бабушке, не мог сказать попроще?! – разозлилась Зося. – Большой зверь на именинах, который совершает махинации с типом… Что из этого можно понять?!
– Нам оставлено поле для дедукции, – пояснил Павел. – Алиция, на чьих именинах ты была?
– На чьих только не была! – грустно сказала Алиция. – И почти всегда делали снимки. У нее есть муж… До чертовой матери баб, у которых есть мужья…
– Оттиски! – закричала я. – Показывала оттиски, значит, должны быть у тебя! Надо искать три снимка с одной и той же особой, чтоб на двух из них был зверь!
Алиция красноречиво посмотрела на низ стеллажа, где находились многочисленные коробки с фотографиями, пленками и слайдами. Когда-то это все было тщательно разложено и рассортировано, а потом вместе с магнитофоном рухнуло на голову г-ну Мульгору.
– Ну что ж, значит, на ближайшие трое суток работой мы обеспечены, – меланхолично констатировала Зося. – Приступим!
– Только наплюйте на коня. Не поддавайтесь внушению! Это может быть с таким же успехом верблюд, слон или корова… Ищите Алицию с бабой, а зверя отловим потом.
Когда начало светать, мы были по уши зарыты в снимки. Отдельной кучей лежали те, где находилась Алиция в женском или зверином обществе. Зверей в натуральном виде нашли немного, но каждый возбуждал наши подозрения. Некоторое время провели в раздумье над фотографией Алиции с ее приятельницей, француженкой Соланж – дамой преклонных лет с котом на коленях.
– Вполне могла показывать ее Эдеку. Но неужели он назвал это большим зверем? – засомневалась Алиция.
На двух других Алиция выступала в обществе Торстена, кормящего слона в копенгагенском зоопарке.
– Зверь есть, – заметила я. – И вполне подходит по размерам. Только у Торстена, к сожалению, нет мужа, чтобы его надувать.
На восходе солнца мы уже имели несколько подходящих комплектов. Там была Алиция с Эвой на фоне конной гвардии, Алиция с Эльжбетой в обществе коровы. И, наконец, Алиция с Анитой, расположившиеся в саду, в компании громадного пса.
– Все подходят, – мрачно констатировала Алиция. – Тут день рождения королевы, там – юбилей благодетелей, на последней – чествуем Хенрика. И кругом звери! Которая из них?
– Эльжбета отпадает, – рассудила я. – Она не замужем. Остаются Эва и Анита. То есть мы вернулись к исходной точке. Ищи дубли, ищи пленки!
– Спать не будем вообще? – робко спросила Алиция.
– Нет, – ответила Зося решительно. – Павел, ты уже не нужен, можешь идти, а я должна дойти до конца!
– Так дело не пойдет. – Павел душераздирающе зевнул. – Вместе так вместе!
Молча, одну за другой, проглядывали пленки. С фотографиями Алиция обращалась на редкость аккуратно – это было ее единственное настоящее хобби. Она теряла все, что только можно, но никогда еще не потеряла ни одного негатива, карточки или пленки. Если бы не несчастный случай с г-ном Мульгором, нам бы хватило на поиски получаса.
– Есть! – наконец сказала Алиция. – Подходит.
– Есть! – одновременно сказала Зося, подсовывая под лампу другую пленку.
– Что у тебя?
– День рождения короля. Ты, Эва и лошади. Преимущественно задом. А у тебя?
– Анита с псом на именинах у Хенрика. На всех пленках я с ней только в трех кадрах, в том числе два – с псом. Проверьте у себя.
Проверили. На дне рождения короля Алиции, Эвы и коней было до черта. С Анитой же Алиция увековечилась только в двух экземплярах, и в двух случаях к ним примазался этот самый пес.
Мы тупо посмотрели друг на друга.
– Похоже, Эдек имел в виду Аниту, – произнес Павел. – Ну и что?
– Действительно, – недовольно заметила Зося. – Если Анита снималась с псом, это еще не доказывает, что она убийца.
– А где остальное? – поинтересовалась я. – Со всей пленки только этот снимок. Где остальное?
– Давайте выпьем кофе, – предложила Алиция. – Не знаю, где остальное, сама удивляюсь. Может, после кофе что-нибудь прояснится?
Самое разумное, что нам пришло в голову, – это поговорить с г-ном Мульгором. Сами мы уже были ни на что не способны.
– Анита?… – засомневалась Зося за второй чашкой кофе. – По-моему, безголовая психопатка, а вовсе не злодейка.
– Кроме того, я о ней ничего не знаю. Прочитала письмо, нашла ее на фотографии. И что?
– Можно ее спросить, – с готовностью предложила я. – Если это она, то должна знать.
Мое предложение никому не показалось странным. Никому и в голову не пришло, что задавать вопросы подозреваемому в убийстве не лучший способ расследования.
– Анита? – безжалостно ворвалась я в ее сон. – Слушай, получается, что ты убийца. Что на это скажешь?
Анита отчаянно зевнула в трубку.
– Ну да? И как это у вас получилось?
– Очень сложным путем. Никто, кроме тебя, не подходит.
– Кроме меня, говоришь? Что, полиция уже едет?
– Пока нет. Не сообщили им, потому что не можем понять, зачем тебе убивать Алицию. Ты можешь это объяснить?
– А что, прямо сейчас? – Анита снова зевнула. – Если б вы подождали до утра, наверняка нашла бы несколько поводов. Может, у меня мания?