Однако пока он бежал, ему пришло в голову, что здесь и без него достаточно шума и увеличивать его никак не в его интересах. Поэтому Блад спрятал пистолет в карман и выхватил рапиру. Тусклый свет позволил ему разглядеть группу, к которой он приближался.
Трое мужчин накинулись на четвёртого, стоявшего спиной к двери и отчаянно защищавшегося, прикрывшись левой рукой наподобие щита. То, что он мог выдержать натиск явно превосходивших сил, служило доказательством его необычайной крепости.
На некотором расстоянии от дерущегося квартета виднелась тонкая фигура женщины в мантии и капюшоне из чёрного шёлка, беспомощно опиравшейся на стену.
Вмешательство Блада было быстрым, бесшумным и действенным. Он возвестил о своём появлении, проткнув шпагой спину ближайшего из трёх нападающих.
— Это уравняет силы, — объяснил он и, вовремя вытащив клинок, перенёс своё внимание на сеньора, который повернулся к нему, изрыгая богохульства и демонстрируя блестящее владение бранным лексиконом, — а в этом искусстве соперничать с кастильцами могли только каталонцы.
Пригнувшись, Блад ловко парировал удар и в следующий момент пронзил своей шпагой правую руку сквернослова.
Вышедший из строя испанец отскочил назад, схватившись за окровавленную руку и, продолжая изрыгать проклятия, в то время как третий испанец, оценив изменившееся соотношение сил, превратившееся из трёх против одного в одного против двух, причём в единственном числе остался он сам, предпочёл ретироваться. В следующую секунду он вместе со своим раненым товарищем бежал с поля боя, оставив третьего там, где он свалился.
Спасённый Бладом человек едва не упал в обморок.
— Проклятые убийцы! — задыхаясь воскликнул он. — Ещё минута — и мне бы пришёл конец.
Женщина быстро подбежала к нему.
— Vamos, Хорхито! Vamos! — закричала она и внезапно перешла с испанского на довольно беглый английский язык. — Скорее, любовь моя! Бежим к лодке!
Упоминание о лодке дало Бладу понять, что его поступок, возможно, не останется без награды. Очевидно, помогая незнакомцу, он помог и себе, так как лодка была именно тем, в чём он нуждался в настоящий момент больше всего.
Ощупав руками неизвестного англичанина, Блад почувствовал мокрое на его левом плече. Перекинув руку раненого через свою шею, он обхватил его за талию и приказал девушке следовать за ним.
Как бы сильно ни испугало её ранение возлюбленного, она немедленно повиновалась, что послужило доказательством её смелости и практического склада ума. Из открытых окон и дверных проёмов высовывались испуганные лица, вглядывающиеся во тьму и пытавшиеся выяснить причину шума. Эти свидетели, несмотря на их робость и молчаливость, всё же лишний раз подчёркивали необходимость спешить.
— Пойдёмте, — сказала женщина. — Сюда, за мной.
Поддерживая беспомощного раненого, Блад зашагал в указанном направлении и вскоре, выйдя из аллеи, добрался до мола. Не обращая внимания на изумлённые взгляды случайных прохожих, женщина направилась к ожидавшему их баркасу.
Навстречу им поднялись двое обнажённых по пояс индейцев или метисов. Один из них соскочил на берег, пытаясь разглядеть человека, опиравшегося на плечо Блада.
— Quel talel padron? — хриплым голосом спросил он.
— Его ранили. Помогите ему сесть в лодку. О, пожалуйста, поскорее!
Стоя на набережной, женщина бросала через плечо тревожные взгляды, покуда Блад с индейцами усаживали раненого в баркас. Затем Блад, стоя в лодке, протянул женщине руку.
— Прошу вас, мадам, — повелительным тоном потребовал он, и, чтобы не тратить время на пререкания, добавил: — Я еду с вами.
— Но это невозможно! Мы отплываем сразу же, и лодка не вернётся. Мы не можем задерживаться, сеньор.
— Я тоже не могу. Поэтому всё в порядке. Прошу вас в лодку, мадам! — И без лишних слов он почти втащил её в баркас, приказав индейцам отчаливать.
II
Если женщина и не разобралась в сути дела, то она никак этого ничем не выказывала.
Очевидно, в данный момент она была озабочена только состоянием своего англичанина и необходимостью как можно скорее убраться прочь, прежде чем нападавшие вернутся, чтобы прикончить его. Ей не хотелось терять драгоценное время, споря с неожиданным спасителем, а может быть, она и вовсе не думала о нём.
Когда баркас отплыл от мола, женщина склонилась над своим возлюбленным, потерявшим сознание. Опустившись рядом с ним на колени, Блад вернулся к своим обязанностям хирурга — его ловкие пальцы ощупывали рану на плече.
— Успокойтесь, — сказал он девушке. — Рана не опасная. Просто он ослабел от потери крови. Скоро с ним будет всё в порядке.
— Grasias a Dios! — прошептала она и, бросив взгляд в сторону мола, поторопила гребцов.
Разрезая тёмные волны, лодка двигалась по направлению к видневшемуся в полумиле корабельному огню. Внезапно англичанин зашевелился и огляделся вокруг.
— Какого чёрта… — начал он, пытаясь подняться.
Но рука Блада остановила его.
— Не волнуйтесь, — сказал он. — Нет никаких причин для тревоги. Мы взяли вас на борт.
— Взяли меня на борт? А вы кто такой, чёрт возьми?
— Хорхито! — воскликнула девушка. — Это сеньор, который спас тебе жизнь.
— А, ты здесь, Исабелита? — Следующий его вопрос показал, что он наконец разобрался в ситуации.
— Они гонятся за вами?
Когда девушка успокоила его и указала на корабельный огонь, к которому они приближались, англичанин тихо рассмеялся и внезапно обрушился на индейцев.
— Быстрее, вы, ленивые собаки!
Гребцы работали изо всех сил. Незнакомец снова рассмеялся тихим презрительным смехом.
— Так, так. Мы выбрались из западни, сравнительно дёшево отделавшись. А впрочем, может быть, и не так уж дёшево. Я просто истекаю кровью.
— Это ничего, — заверил его Блад. — Конечно, вы порядком потеряли крови, но на корабле мы остановим кровотечение.
— Вы говорите, как будто вы хирург.
— Я и есть хирург.
— Ну да? Вот это удача, а, Исабелита? Сначала фехтовальщик спасает мне жизнь, а потом он превращается в доктора и лечит меня! Очевидно, сегодня меня охраняет само Провидение!
Девушка улыбнулась и снова склонилась над ним.
Скоро по обрывкам их разговора Блад смог разобраться в их взаимоотношениях. Англичанин по имени Джордж Ферфакс и юная идальга из знатного семейства Сотомайор представляли собой бежавшую пару. Напавшими на них были брат девушки и его двое друзей, пытавшиеся воспрепятствовать побегу. Её брат выбрался из стычки целым и невредимым, и, опасаясь его преследования, девушка всё время оглядывалась на мол. Но к тому времени, когда там наконец замелькали огоньки, баркас уже ударился о борт двухмачтового брига, с палубы которого их окликнул грубый голос по-английски.
У трапа их встретил крупный мужчина с лицом, казавшимся багровым при свете фонаря на грот-мачте, и засыпал их тревожными вопросами.
Ферфакс, опираясь о переборку, наконец смог вмешаться и отдать распоряжения.
— Отплывай сразу же, Тим, не трать время на то, чтобы поднимать лодку на борт, а возьми её на буксир. И не поднимай якорь, а просто перережь якорный канат. Поднимай паруса, и поплыли. Слава Богу, ветер попутный. Если мы будем медлить, то скоро у нас на борту очутятся алькальд и все альгвасилы Ла-Ача. Поэтому поторапливайся.
Тим громогласно выкрикнул приказ, и матросы принялись за дело. В это время девушка взяла за руку своего возлюбленного.
— Ты забыл об этом сеньоре, Джордж. Ведь он не знает, куда мы едем.
Ферфакс, опиравшийся на плечо Блада, повернулся к нему и нахмурился.
— Видите ли, я не могу задерживаться, — сказал он.
— Рад это слышать, — последовал быстрый ответ. — А куда вы плывёте, меня мало интересует, лишь бы это место находилось подальше от Рио-де-ла-Ача.
Худое округлое лицо англичанина просветлело.
— Значит, вы тоже удираете? — усмехнулся он. — Будь проклята моя кровь! Вы на редкость сговорчивы. Ну, тогда всё в порядке. Поживее, Тим! Неужели твои увальни не могут двигаться быстрее?
Капитан засвистел в дудку, и множество босых ног быстро затопали по палубе. Тим подгонял их криками и руганью, потом, подойдя к борту, отдал приказание индейцам, всё ещё сидевшим в лодке.
— Спуститесь вниз, сэр, — обратился он к своему хозяину. — Я приду к вам, как только мы ляжем на нужный курс.
Блад помог Ферфаксу спуститься в каюту — довольно просторное, примитивно меблированное помещение, освещённое фонарём, который покачивался над столом. Девушка последовала за ними.
Из каюты слева вышел молодой негр-стюард. При виде пятен крови на рубашке хозяина он вскрикнул и застыл как вкопанный, его зубы и белки глаз сверкали на чёрной, как смоль физиономии.
Взявший на себя инициативу Блад обратился к нему за помощью, и они вдвоём внесли Ферфакса, снова терявшего сознание, в каюту, сняли с него башмаки и уложили на койку.
Затем Блад отослал негра, отзывавшегося на имя Алькатрас, в камбуз за горячей водой и к капитану за судовой аптечкой.
На узкой койке Ферфакс, такой же высокий и мускулистый, как сам Блад, устроился в полусидячей позе, облокотившись на подушки. Рыжеватые волосы обрамляли его бледное костлявое лицо, глаза были полузакрыты, голова слегка склонилась вперёд.
Усевшись поудобнее рядом с ним, Блад разрезал влажную от крови рубашку, обнажив мощный торс пациента. Когда вернулся стюард с ведром воды, бинтами и ящиком из кедрового дерева, содержащим скудную корабельную аптечку, за ним вошла девушка, умоляя Блада позволить ей помогать. Через оставшиеся открытыми иллюминаторы, сквозь которые виднелся багровый тропический закат, она услышала скрип блоков и шум надувающихся парусов и с облегчением почувствовала, что бриг наконец тронулся в путь. Опасность быть схваченными миновала.
С присущей ему учтивостью Блад принял её помощь. Наблюдая за ней при тусклом свете, он убедился в справедливости своего первого впечатления. Это была ещё почти совсем девочка, очевидно только что вышедшая из-под надзора монахинь. Ярко-чёрные глаза блестели на её привлекательном и энергичном, но бледном лице. Её элегантное чёрное платье, расшитое золотом и отделанное у воротничка и запястий испанскими кружевами, и крупные жемчужины, вплетённые в её пышные локоны, а также независимая и уверенная манера держаться выдавали принадлежность к высшему обществу.
Девушка моментально схватывала распоряжения Блада и искусно выполняла их, помогая врачевать человека, ради любви к которому эта юная идальга покинула знатное семейство Сотомайор. Тщательно и осторожно Блад промыл края всё ещё кровоточащей раны. К счастью, в аптечке, которую принёс ему Алькатрас, он обнаружил арнику. Применение её дало весьма действенный эффект. Ферфакс вскинул голову.
— Чёрт возьми! — вскрикнул он. — Вы же сожжёте меня.
— Терпение, сэр. Это целительный ожог.
Маленькая ручка девушки поддерживала голову больного, а её губы прикоснулись к его влажному лбу.
— Мой бедный Хорхито, — прошептала она.