Ничего подозрительного он вроде бы не заметил: и стоявшие машины, и проезжавшие, и люди выглядели предельно обыденно, безобидно. А впрочем, толковую засаду ни за что не высмотришь, даже с его жизненным опытом: он как-никак антиквар, а не профессиональный разведчик, ни грамотной слежки не вычислит, ни профессионально устроенной засады не распознает… В общем, риск - благородное дело.
Вздохнув, Смолин пошел на четвертый круг. Беленький Лехин «Витц» был сущей спичечной коробочкой, в которой Смолин себя чувствовал, словно в бочке, наподобие той, что стояла у него на усадьбе для сбора дождевой воды. Однако у этой табакерочки в данный конкретный момент оказались и свои преимущества: Смолин без малейшего труда ее втиснул в узенький промежуток меж двумя навороченными тачками, куда на «паджерике» ни за что бы не влез, и пытаться нечего.
Он положил ключи в карман, вылез и закурил, присев на огражденьице из крашеных железных труб. Огляделся с ленивым видом. Никого подозрительного. Народу вокруг полно, и подозрительным, строго говоря, может оказаться каждый, но поди тут определи тихарей…
Он старался оставаться спокойным, но порой его прямо-таки потряхивало от нешуточного, азартного возбуждения, приходилось делать над собой усилие, брать себя в руки…
Ага! Справа показался поспешавший вдоль длиннющего ряда припаркованных машин дражайший клиент, господин Извольский собственной персоной. Смолин подобрался, полный веселого охотничьего азарта. По проспекту плыл сплошной поток машин, справа возвышался простерший руку в светлое будущее исполинский Ильич, переживший все перестроечные бури, по гранитным ступеням библиотеки вверх-вниз шмыгали студенточки, большей частью весьма приятные (и недорогие, что характерно), вечернее солнышко не по-осеннему жарко припекало, и вокруг до сих пор не маячил никто, в ком удалось бы распознать затихаренного мента. Все, одним словом, было обыденно.
Выбросив окурок, Смолин поднялся со своего насеста и махнул рукой. Завидев его, Извольский ускорил шаг, подошел, глянул на часы, виновато пожал плечами:
-Места нигде не нашел, только и удалось втиснуться у проезда…
-Да ладно, - добродушно сказал Смолин. - Мы с вами, в конце-то концов, не шпионы, которым в минуты-секунды уложиться нужно, иначе сорвется все…
-Привезли?
-А как же, - сказал Смолин. - Как договаривались. У нас, как в аптеке…
Он приоткрыл заднюю левую дверцу малыша «Витца», достал оттуда длинный сверток из плотной белой бумаги, старательно перемотанный в четырех местах широким прозрачным скотчем. Держа за середину, протянул доценту:
-Владейте. Стулья против денег…
-Ах да! - спохватился тот, неловко зажав сверток под мышкой, полез за бумажником. - Я ведь вам шесть должен?
-Именно, - сказал Смолин со светской улыбкой.
Приняв у клиента шесть пятисоток, развернул их веером, пересчитав одним взглядом, сложил купюры пополам и небрежно сунул в нагрудный карман куртки. Вокруг царили полное спокойствие и обыденность.
-Ну, я пошел?
-Заходите, если что, - сказал Смолин. - Всегда готов.
Глядя вслед удалявшемуся со свертком под мышкой доценту, он почувствовал разочарование: вот на три метра отошел, на пять, этак совсем уйдет…
Оп-па!
Показалось, что вся толпа совершенно мирного народа, сновавшего вокруг, вдруг развернулась и кинулась на Смолина. Показалось, конечно: всего-то двое крепеньких молодых организмов в штатском, самого невинного вида, метнулись к нему, крепко сцапали за запястья и негромко сообщили, что следует стоять спокойно и не дергаться, потому как они, организмы эти, имеют честь представлять собою шантарскую милицию.
Показалось, конечно: всего-то двое крепеньких молодых организмов в штатском, самого невинного вида, метнулись к нему, крепко сцапали за запястья и негромко сообщили, что следует стоять спокойно и не дергаться, потому как они, организмы эти, имеют честь представлять собою шантарскую милицию.
Еще двое из того же разряда «хрен подумаешь», проворно притормозили доцента Извольского, предъявив в развернутом виде внушительную красную книжечку. И еще трое в цивильном сомкнулись вокруг на тесном пространстве меж капотами-багажниками припаркованных машин и железной оградкой.
А там и вынырнул неведомо откуда бравый майор, товарищ Летягин, приблизился не спеша, вразвалочку, с невыносимо довольной рожей заядлого охотника, наконец-то уцапавшего дичь. Ухмыльнулся вовсе уж торжествующе:
-Какая встреча, гражданин Смолин!
-Вообще-то, если помните, Гринберг, - сказал Смолин, смирнехонько стоя на прежнем месте, даже и не пытаясь высвободить запястья из железной хватки добрых молодцев.
Он видел, как Извольский что-то жарко доказывает, со всем интеллигентским пылом возмущается, определенно права качает, - хотя от правоохренителей любой страны в такой ситуации фиг отбрешешься… Как ни дергался доцент, его все же препроводили в совершенно штатскую «Волгу», стоявшую тут же, крайней в ряду.
-Ах да, запамятовал… - пожал плечами майор. - Какая встреча, гражданин Гринберг… Боюсь, пройти придется, благо всего-то два шага…
Он показал в сторону серого здания УВД. Смолин видел отсюда, что там, у парадного входа, уже остановилась «Волга», и из нее высаживали все еще бурно жестикулировавшего доцента.
-А собственно, на каком основании?
-Василий Яковлевич… - протянул Летягин с веселой укоризной. - Ну что вы, в самом деле… Солидный человек, две ходки имеете, неужели будете мне тут дите изображать? Вы задержаны по подозрению в совершении деяния, предусмотренного статьей двести двадцать два, пункт четвертый, незаконный сбыт холодного оружия…
-Нет, серьезно? - спросил Смолин спокойно.
Летягин обернулся, сделал размашистый жест, и к ним проворно приблизился очередной добрый молодец, с ухмылочкой продемонстрировавший Смолину небольшую видеокамеру.
-Все заснято, - сообщил Летягин. - Во-он из того окошечка. Как доставали товар из машины, как передавали, как брали денежки. Покупатель уже, сами видите, доставлен, сейчас найдем понятых, вскроем пакетик, внесем окончательную ясность… Ну, Василий Яковлевич? Запирайте бибику и пойдемте, гостем будете. Вы ж человек юридически грамотный, сопротивляться находящимся при исполнении сотрудникам не будете? И насчет незаконного задержания кричать не будете, а? Уж на три-то часа имеем право… Нет?
-Имеете, - мрачно сказал Смолин. - А я ведь потом жаловаться буду.
-Да ради бога! - любезно ответил Летягин. - Начальству моему, прокурору, в Европейский суд по правам человека… И куда там еще вздумаете. А пока пойдемте? Что нам тут торчать?
Смолин сумрачно сообщил:
-Без адвоката - ни словечка.
-Ну разумеется, Василий Яковлевич! - воскликнул Летягин. - Я вам лично гарантирую строжайшее соблюдение законности. В кабинетике сядем, адвоката вызовем… Бумаги писать будем, дело возбуждать…
Он прямо-таки лучился самодовольной добротой победителя, цвел, морда долбаная, как майская роза. Ну что тут было поделать? Не наутек же пускаться?
Под бдительным присмотром добрых молодцев Смолин прихватил из машины барсетку, запер «Витц», и вся процессия направилась к серому зданию.