Владимир, разделив на уделы Россию, остается в Киеве; молодые богатыри со скуки разъезжаются; с ними Илья Муромец и Добрыня — печенеги нападают на Киев — Владимир посылает гонцов к сыновьям — дети его собираются — кромеМстислава, Илья едет за ним — встречает своего сына — сражается с ним — Мстислав — при нем молодые богатыри — идут накосогов — Мстислав в горах. Оставленные богатыри разъезжаются — Илья едет далее — находит его и везет к отцу — Царевна за ними едет — она пристает к печенегам — Сражение — de grands combats et des combats encore [5] : a) На Киев нападают соединенные народы — b) Боги языческие, изгнанные крещением, их одушевляют.
II
Илья хочет представить сына Владимиру — вместе едут —
~—
Царевна косогов влюбляется в Мстислава — Ее мать волшебница: старается заманить Мстислава, Мстислав упорствует ее прелестям — она в сражении его увлекает — под видом косога, убившего его друга; превращается вновь. Мстислав на острове наслаждений. Гонец приезжает к его дружине, не застает его. Владимир в отчаянии.
~—
Царевна жалуется своей матери, та обещает соединить ее с Мстиславом.
~—
Илия в молодости обрюхатил царевну татарскую — она вышла замуж, объявила сыну, сын едет отыскивать отца.
III
Илия находит пустынника, который пророчествует ему участь России.
Мстислав увлечен чародейством в горы Кавказские.
На Россию нападают с разных сторон все враги ее.
Мстислав по вечерам видитладию и деву.
1822
Примечания
Существует только план этой поэмы. Пушкин, вероятно, и не начинал ее писать, хотя о своем намерении рассказать о сыне Владимира Святого князе Мстиславе он говорил в эпилоге «Кавказского пленника».
Быть может, повторит она (муза. —С. Б. )
Преданья грозного Кавказа;
Расскажет повесть дальных стран,
Мстислава древний поединок…
В примечании к этому месту эпилога Пушкин сообщил о Мстиславе некоторые сведения, почерпнутые из «Истории государства Российского» Карамзина. Судя по плану неосуществленной поэмы о Мстиславе, Пушкин, очевидно, хотел в этой поэме соединить элементы подлинной истории (о разделении Киевского государства на уделы, о набегах печенегов, о сражениях Мстислава с косогами и т. п.) с мотивами и образами народных былин об Илье Муромце и Добрыне, о бое Ильи с сыном и т. п. и, кроме того, ввести собственные эпизоды и образы — в духе традиционных тогда волшебных сказок западноевропейского типа, а также хорошо знакомые ему картины Кавказа.
Агасфер
В еврейской хижине лампада
В одном углу бледна горит,
Перед лампадою старик
Читает библию. Седые
На книгу падают власы.
Над колыбелию пустой
Еврейка плачет молодая.
Сидит в другом углу, главой
Поникнув, молодой еврей,
Глубоко в думу погруженный.
В печальной хижине старушка
Готовит позднюю трапезу.
Старик, закрыв святую книгу,
Застежки медные сомкнул.
Старуха ставит бедный ужин
На стол и всю семью зовет.
Никто нейдет, забыв о пище.
Текут в безмолвии часы.
Уснуло все под сенью ночи.
Еврейской хижины одной
Не посетил отрадный сон.
На колокольне городской
Бьет полночь. — Вдруг рукой тяжелой
Стучатся к ним. Семья вздрогнула,
Младой еврей встает и дверь
С недоуменьем отворяет —
И входит незнакомый странник.
В его руке дорожный посох.
1826
Примечания
Планов этой поэмы не сохранилось. О замысле ее мы узнаем из очень неполной и несовершенной записи рассказа Пушкина в дневнике приятеля Мицкевича Ф. Малевского, присутствовавшего при рассказе (подлинник по-польски): «19 февраля 1827… Пушкин. О своем „Juif errant“. [6] В хижине еврея умирает дитя. Среди плача человек говорит матери: „Не плачь. Не смерть, жизнь ужасна. Я — скитающийся жид. Я видел Иисуса, несущего крест, и издевался”. При нем умирает стодвадцатилетний старец. Это на него произвело большее впечатление, чем падение Римской империи» («Литературное наследство» 1952, т. 58, стр. 266).
В поэме Пушкин единственный раз в своей поэзии применил нерифмованный четырехстопный ямб.
Кирджали
В степях зеленых Буджака,
Где Прут, заветная река,
Обходит русские владенья,
При бедном устье ручейка
Стоит безвестное селенье.
Семействами болгары тут
В беспечной дикости живут,
Храня родительские нравы,
Питаясь трудом,
И не заботятся о том,
Как ратоборствуют державы
И грозно правят их судьбой.
1828
Примечания
Планов этой поэмы не сохранилось. Под этим заглавием Пушкин позже, в 1834 г., написал прозаическую повесть.
Казачка и черкес
План
Станица — Терек — за водой — невеста — черкес на том берегу — она назначает ему свидание — он хочет увезти ее — тревога — бабы убивают молодого черкеса — берут его в плен — отсылают в крепость — обмен — побег девушки с черкесом.
Отрывок текста
Полюби меня, девица
Нет
Что же скажет вся станица?
Я с другим обручена.
Твой жених теперь далече
1829
Примечания
Связь наброска «Полюби меня, девица» с планом поэмы о любви черкеса и казачки предположительна.
Езерский
I
Над омраченным Петроградом
Осенний ветер тучи гнал,
Дышало небо влажным хладом,
Нева шумела. Бился вал
О пристань набережной стройной,
Как челобитчик беспокойный
Об дверь судейской. Дождь в окно
Стучал печально. Уж темно
Все становилось. В это время
Иван Езерский, мой сосед,
Вошел в свой тесный кабинет…
Однако ж род его, и племя,
И чин, и службу, и года
Вам знать не худо, господа.
II
Начнем ab ovo [7] : мой Езерский
Происходил от тех вождей,
Чей дух воинственный и зверский
Был древле ужасом морей.
Одульф, его начальник рода,
Вельми бе грозен воевода,
Гласит Софийский хронограф.
При Ольге сын его Варлаф
Приял крещенье в Цареграде
С рукою греческой княжны;
От них два сына рождены:
Якуб и Дорофей. В засаде
Убит Якуб; а Дорофей
Родил двенадцать сыновей.
III
Ондрей, по прозвищу Езерский,
Родил Ивана да Илью.
Он в лавре схимился Печерской.
Отсель фамилию свою
Ведут Езерские. При Калке
Один из них был схвачен в свалке,
А там раздавлен, как комар,
Задами тяжкими татар;
Зато со славой, хоть с уроном,
Другой Езерский, Елизар,
Упился кровию татар
Между Непрядвою и Доном,
Ударя с тыла в кучу их
С дружиной суздальцев своих.
IV
В века старинной нашей славы,
Как и в худые времена,
Крамол и смуты в дни кровавы,
Блестят Езерских имена.
Они и в войске и в совете,
На воеводстве и в ответе
Служили князям и царям.
Из них Езерский Варлаам
Гордыней славился боярской:
За спор то с тем он, то с другим
С большим бесчестьем выводим
Бывал из-за трапезы царской,
Но снова шел под страшный гнев,
И умер, Сицких пересев.
V
Когда ж от Думы величавой
Приял Романов свой венец,
Когда под мирною державой
Русь отдохнула наконец,
А наши вороги смирились,
Тогда Езерские явились
В великой силе при дворе.
При императоре Петре…
Но извините: статься может,
Читатель, я вам досадил:
Наш век вас верно просветил,
Вас спесь дворянская не гложет,
И нужды нет вам никакой
До вашей книги родовой…
VI
Кто б ни был ваш родоначальник,
Мстислав Удалый, иль Ермак,
Или Митюшка целовальник,
Вам все равно — конечно так,
Вы презираете отцами,
Их древней славою, правами
Великодушно и умно,
Вы отреклись от них давно,
Прямого просвещенья ради,
Гордясь, как общей пользы друг,
Ценою собственных заслуг,
Звездой двоюродного дяди,
Иль приглашением на бал
Туда, где дед ваш не бывал.
VII
Я сам — хоть в книжках и словесно
Собратья надо мной трунят —
Я мещанин, как вам известно,
И в этом смысле демократ.
Но каюсь: новый Ходаковский [8] .
Люблю от бабушки московской
Я слушать толки о родне,
Об отдаленной старине.