Со скользким Зарковичем все было иначе, он использовал хорошие манеры и обаяние как инструмент в своей работе. Коули был крупный плотно сбитый мужчина, который чувствовал себя немного неловко в общении с людьми. Или, по крайней мере, со мной.
- Я знаю, что вы разговаривали вчера с шефом Пурвином, - сказал он, бросив пиджак на спинку стула. На его рубашке под мышками растекались круги пота.
- Да, разговаривал с шефом Пурвином, - подтвердил я.
- Он проинформировал меня, что вы, возможно, видели Диллинджера.
- Это верно.
Он повертел в руках свою шляпу, держа пальцы на полях, словно крутил баранку автомобиля.
- Нам важна любая информация, какую вы можете предоставить.
- Я... передумал.
- Как это?
Я старался тщательно подбирать слова.
- Чувствую, что поспешил. Я много думал об этом сходстве, о том, может ли быть человек, которого я видел, Диллинджером.
Коули едва заметно покачал головой.
- Да, бывали ложные опознания. Я понимаю ваши колебания.
- Шеф Пурвин произвел на меня впечатление слишком резвого розыскника во всем, что касается Диллинджера. Боюсь, он выстрелит в тетушку Джемину, если вы вдруг покажете на нее пальцем и скажете: "Это Джон".
Мне показалось, что на губах Коули появилось подобие улыбки, но он тут же подавил ее и сказал:
- Шеф Пурвин не единственный в этом расследовании.
- Знаю, читал в газетах, что ваш босс Гувер поручил вам руководство этим делом. Коули поерзал на своем стуле:
- Этого... этого не могло быть в газетах.
- Я умею читать между строк. Ваш босс, мне кажется, умеет ладить с общественным мнением. Он не мог убрать Пурвина после Маленькой Богемии, иначе подорвал бы авторитет подразделения, поэтому вынужден был послать за вами.
Коули сделал широкий успокаивающий жест и сказал:
- Будь что будет - могу заверить, что любая информация, которую вы предоставите в наш офис - мне, - не останется без внимания и не будет использована опрометчиво.
Он тоже тщательно подбирал слова. Я откинулся в кресле, разглядывая его. На первый взгляд этот человек мне понравился - большой, застенчивый медведь, который внушал доверие. Кроме того, он произвел впечатление человека вполне компетентного. Но я опасался, что его компетентность может быть сведена на нет некомпетентностью Пурвина.
- Я соблюдаю интересы моего клиента, - сказал я, - не думаю, что его нужно впутывать в это дело.
Лицо Коули стало жестким, и он ткнул в меня пальцем толщиной с сигару за двадцать пять центов.
- Если вы помогаете и содействуете скрывающемуся преступнику, мистер Геллер, не нужно укрываться условностями своей профессии. Вы не адвокат, а частный детектив. Вы отправитесь в тюрьму.
- Инспектор Коули, - ответил я, изобразив на лице как мне казалось, миролюбивую улыбку, - я не укрываю преступника. Мой клиент не Джон Диллинджер. А всего лишь разъездной коммивояжер и законопослушный гражданин, чья девушка тайно встречается с другим мужчиной.
Коули задумчиво кивнул головой.
- С мужчиной, который может оказаться Диллинджером.
На этот раз уже я указал на него пальцем.
- Вот это выражение мне представляется более точным. С мужчиной, который может оказаться Диллинджером. И, говоря откровенно, если бы я держал по этому поводу пари, то совсем не уверен, что спорил бы против.
Коули демонстративно поднял и опустил мощные плечи.
- Почему бы не прояснить это, выведя нас на этого человека? Мы поговорим с ним, выясним, кто он, проясним все это раз и навсегда.
Я покачал головой и продолжал:
- Последнюю неделю девушка моего клиента проводит с этим человеком дни и ночи. Если я приведу вас к нему, где уверенность в том, что ваш ретивый сослуживец не поприветствует очередью из автомата этого "мужчину, который может быть Диллинджером".
У меня нет также уверенности и в том, что нервный Пурвин не распространит это приветствие и на девушку моего клиента.
Коули постарался не обратить внимания на вспышку моего сарказма и просто сказал:
- Может быть, лучшим способом воспрепятствовать этому будет ваше собственное участие в деле?
- Каким же образом?
- Вы продолжаете следить за этим человеком?
- Нет.
- Почему?
- Я выяснил, что требовалось моему клиенту, и выполнил обязательство перед ним. И, кроме того, может быть, вы действительно нашли кого-то в своей конторе, полной мальчиков из колледжа, кто уже смог добиться успеха, выследив меня. Хотя искренне сомневаюсь в этом.
Коули спокойно посмотрел на меня, затем усмехнулся:
- Я тоже сомневаюсь в этом.
Мимо прогрохотал поезд Эль, и мы сидели молча, выжидая, когда затихнет его шум.
Потом Коули сказал:
- У нас были контакты с теми, кто также имел ниточку к Диллинджеру.
- Это интересно.
- С теми, кто видел его на Норт-Сайд.
- Да?
- Да. Они из полиции, но не нашего штата.
- Правда?
- Это полицейские из Восточного Чикаго, штат Индиана.
- Вы шутите.
- Сержант Мартин Заркович и его капитан, человек по фамилии... запамятовал.
- О'Нейли, - помог я.
Коули, притворно удивившись, спросил:
- Вы знаете его?
- Знаю Зарковича. Не думаю, что когда-нибудь встречал О'Нейли, но слышал о нем.
- Что вы думаете о... хм... полиции Восточного Чикаго?
- В целом или в частности?
- И так, и так.
- В общем коррумпирована. В частности - Заркович.
Он улыбнулся и сказал:
- Теперь вы понимаете, почему мы можем использовать подтверждающий источник. В самом деле, если я смогу руководить этим всецело через вас, то буду чувствовать себя спокойнее. И шеф Пурвин тоже.
Это удивило меня.
- В самом деле? Что же создает мне такую надежную репутацию? - спросил я.
- Сравнение с Зарковичем, - невозмутимо сказал Коули.
Это заставило меня улыбнуться.
- Вам придется иметь дело с Зарковичем. Он коп. Почему бы в этом случае не подключить к делу Стеги?
Коули ответил не сразу.
- Слишком мало любви между нашим учреждением и полицией Чикаго. Точнее, мало взаимного уважения и стремления к сотрудничеству.
- Как я понимаю, именно это предопределяет ваше обязательное участие в деле.
- Я не так долго, только с апреля, нахожусь здесь мистер Геллер. Вы знаете это. Но мне потребовалось немного времени, чтобы понять, что чикагскую полицию не очень-то уважают.
- Значит, вы сотрудничаете с полицией Восточного Чикаго. Послушайте, в Чикаго все же есть несколько хороших полицейских, в том числе Стеги. Я знаю. Но наверняка вы слышали, что он не очень высокого мнения обо мне. Несмотря на это, считаю, что с ним можно иметь дело, поверьте мне.
Коули встал, желая размяться. Он подошел к одному из окон и, глядя на Эль, произнес:
- Я слышал, вы честный человек, мистер Геллер.
- Более или менее, - сказал я.
Он улыбнулся, по-прежнему не глядя на меня.
- Это высокая оценка в Чикаго. У нас, хм... есть общий друг, вы знаете.
- Знаю. Элиот Несс.
- Значит, - продолжал Коули, - если я скажу вам кое-что не для записи, вы сохраните это в тайне.
- Я не репортер.
- А если репортер спросит вас, - он внимательно взглянул на меня, или даже судья?
Я кивнул. Он вернулся к стулу, на котором сидел, сказал:
- Заркович и О'Нейли выставили несколько условий. Одно из них заключается в том, чтобы Стеги и чикагская полиция не были вовлечены в... захват Диллинджера.
- Почему вы сделали паузу перед словом "захват"? Он поколебался:
- Это связано с другим их условием.
- Понимаю. Вы согласились с ними?
- Пока еще нет. Вот почему мы хотим привлечь вас, мистер Геллер.