Но щеголь, возможно, имел шесть или восемь комнат, одна из которых наверняка была комнатой, в которой кровать не опускалась из ниши в стене.
Здешнее окружение было слишком снобистским, и я не рискнул прибегнуть к своей обычной уловке - усесться на Пыльце. Поэтому я остался в такси и вернулся к ее дому, к "Мельден Плаза", где занял позицию на крыльце напротив и стал дожидаться, когда Полли вернется домой. Через два часа я понял, что она этого не станет делать.
Так что я побрел на "Вильсон Армс" и наконец воспользовался той кроватью, за которую платил.
Лавочка Полли открывалась в шесть тридцать, а я пересек улицу в семь. Я принял решение, как только сполз с койки, поговорить с Полли.
Я еще не знал, что скажу ей, но определенно не то, что я частный детектив, нанятый ее мужем, чтобы следить за ней. Но чувствовал потребность переговорить с ней. Посмотреть, смогу ли вытянуть ее из этой истории. Может быть, даже дать ей какой-то шанс.
Или нет.
Я просто чувствовал, что каким-то образом обязан ей. Возможно потому, что никак не мог припомнить: заплатил ли ей за ту ночь над баром на Хальстед.
Я занял место у стойки, и хорошенькая брюнетка с копной кудрей и голубыми глазами подошла ко мне, чтобы принять заказ. Я попросил взбитую яичницу с беконом и апельсиновый сок и, пока дожидался заказа, осмотрелся вокруг, выискивая Полли.
Сегодня здесь были только две официантки - девушка за стойкой и загнанная бедняжка с белокурыми волосами, обслуживавшая все многочисленные столики.
Вскоре брюнетка принесла мне сок, я сказал ей:
- Как я вижу, вы сегодня сбиваетесь с ног.
- Это точно, - ухмыльнулась брюнетка, - еще одна наша девушка позвонила, что заболела.
- Вы имеете в виду Полли?
- Да, но не припомню, чтобы вы посещали нас раньше...
- Конечно, много раз.
- Если бы присаживались к стойке, я бы запомнила вас.
Она отошла, и я принялся потягивать сок. Очень скоро девушка поставила передо мной тарелку с яйцами и беконом.
- Тосты к этому не прилагаются, - сказала она, - но, если хотите, я могу принести вам несколько.
- Пожалуйста.
Когда она появилась с небольшой тарелкой, на которой лежало несколько тостов, я сказал:
- Понимаю, что вы заняты, но хотел бы вас спросить кое о чем.
Она снова ухмыльнулась, но довольно любезно.
- Только побыстрее.
- У Полли есть постоянный дружок?
- Ага. Последние две недели есть.
- Забавно, - сказал я. - А я думал, что она замужем.
Официантка пожала плечами. - Была, - сказала она.
- Была?
- Да. Извините, у меня посетители.
- О, конечно. Извините.
Немного позже она подошла и спросила, не желаю ли я кофе.
Я не отказался, и она налила мне немного черного.
- А у меня нет дружка, - сказала она. Я отыскал улыбку для нее.
- В это трудно поверить. А что вы имели в виду, когда сказали, что Полли была замужем?
- Она разведена. Уже два или три месяца. Почему бы вам не заглянуть, когда мы не так заняты, чтобы познакомиться поближе?
6
Женщина, которая управляла таверной на углу Уиллоу и Хальстед, отсутствовала, но молодой человек за стойкой продал мне домашний адрес своего босса-леди за один бакс.
Она жила примерно в миле к северу от бара, 2420 Норд Хальстед, на втором этаже большого трехэтажного Дома из серого камня. Цокольный этаж не был заперт, я поднялся по лестнице и постучал в дверь. Она ответила на третий стук, дверь со скрипом отворилась, и на меня в образовавшуюся щель взглянул один большой темный глаз, поразительно темный на белом лице.
- Кто вы такой, и что вам угодно? - спросила она. У нее был низкий, мелодичный голос, похожий на голос Гарбо23, и среднеевропейский акцент.
- Я Нат Геллер, - сказал я, снимая шляпу, - детектив. Припоминаете?
Темный глаз прищурился.
- Мы пару раз встречались в Восточном Чикаго. И не так давно я посетил ваш бар. С Барни Россом.
Темный глаз широко раскрылся, и хозяйка бара, кажется, улыбнулась.
Потом дверь отворилась, и Анна, крупная темноволосая красивая женщина около сорока в сером, сшитом у портного костюме с белыми сборками у шеи, жестом пригласила меня войти.
Я это сделал, она взяла мою шляпу и положила ее на маленький столик в прихожей.
- Мистер Геллер, - сказала она, вежливо улыбаясь. Проницательно? Скорее осторожно. - Что привело вас сюда? И как вы нашли меня? Я живу в этой квартире лишь пару недель.
- Я бывший чикагский коп, Анна, - сказал я любезно. - Знаю все о подкупе людей.
Ее улыбка оставалась все еще смущенной, она снова сделала приглашающий жест:
- Проходите и присаживайтесь.
Анна ввела меня в большую гостиную, где толстый ковер и дорогая темная мебель свидетельствовали о достатке хозяйки. А почему бы и нет? Когда вы управляете баром, деньги всегда водятся - особенно, если у вас имеются при баре девушки и комнаты наверху.
- Америка хорошо к вам отнеслась, Анна, - сказал я, усаживаясь на мягкую софу и оглядываясь.
- Я к ней тоже, - ответила она, усаживаясь в ближайшее кресло.
В гостиной было тепло, хотя и не душно, но окна были раскрыты. Анна, казалось, не замечала жары в отличие от маленькой желтой птички в клетке, которая молча сидела и даже ни разу не чирикнула. Для румынской иммигрантки, возможно нелегальной, Анна, конечно, устроилась хорошо. Так оно и должно было быть: она действовала под опекой Падди Баулера, где ничего не давалось даром.
- Вы не являетесь чьим-то прикрытием, Анна? Ее улыбка угасла, но она не нахмурилась по-настоящему.
- Для гостя, который еще не сообщил о своих намерениях, вы немного забегаете вперед, мистер Геллер.
Она обладала этой странной взвешенной манерой говорить как человек, который изучал английский как второй язык. Я находил в этом своеобразное очарование.
- Вы правы, - сказал я, - это не мое дело, как устроен ваш бизнес. Скажите, вы владеете этим зданием?
Моя дерзость вызвала у нее еще одну широкую улыбку.
- Как было мое понимание, - сказала она, - вы больше не были с полицией...
- Нет, - я пожал плечами. - Но коп из меня не выветривается.
- И также было мое понимание, что вы не были в дружеских отношениях с полицией... Я опять пожал плечами.
- Мы стараемся не вставать друг у друга на пути. У меня остались друзья, которые занимаются карманниками. Невозможно свидетельствовать против копов и при этом нравиться им.
- Даже если офицеры, против которых вы свидетельствуете, виновны?
- Каждый коп, которого я знаю, виновен. Но представьте, что полиция это букет лилий, а все, что я сделал, так это выдернул пару сорняков... На меня до сих пор смотрят как на доносчика.
Анна криво улыбнулась:
- Мир преступлений, мир закона. Две стороны одной и той же монеты.
- Можно сказать "двуглавая" монета24.
- Когда мы встречались в последний раз, вы не произвели на меня впечатление философа.
Я покачал головой.
- В последний раз, возможно, я произвел на вас впечатление пьяницы, который хотел привалиться к одной из ваших девушек.
- И, как припоминаю, преуспели в этом.
- Правильно. Именно поэтому я и пришел к вам.
- Не понимаю.
- Вы хорошо знаете Полли Гамильтон?
- Есть какие-то причины, по которым я должна ответить на этот вопрос?
- А есть какие-то причины, по которым не должны?
Она задумалась.
- Я могу оскорбить вас и предложить деньги, Анна, - сказал я, делая вид, что интересуюсь притоном, но я ненавижу давать деньги людям, которые умеют их делать намного лучше, чем я.
- Я не спрашиваю у вас никаких денег, мистер Геллер, - улыбаясь, сказала Анна. - Я спрошу вас, хотите ли вы немного чая или кофе? Или чего-нибудь покрепче?
- Как насчет чего-нибудь холодного, например воды со льдом?
- Прекрасно.
Она встала и вышла из комнаты.