* * *
Остаток дня Дуг провел так, как хотел бы провести все лето, – сидя на веранде с книжкой в руках. Но расслабиться и получить наслаждение ему так и не удалось. Визит в полицейский участок пошел псу под хвост. Ощущение, что этим посещением он ни на йоту не поколебал законопослушность почтальона в глазах полиции, сжигало его изнутри. Надо было поступить иначе. Надо было сохранить хотя бы видимость спокойной рассудительности. Вместо этого он ринулся в бой, как одержимый фанатик.
Отложив книгу Дуг стал разглядывать деревья. Возможно ли, что он неверно трактует события? Неужели он одержим навязчивой идеей?
Нет.
Он видел доказательства своими собственными глазами.
Синичка порхала с ветки на ветку в поисках корма. Дуг безучастно следил за ней взглядом.
Многие его коллеги-учителя живут в своем маленьком замкнутом академическом мире, полностью отрешившись от всего, что их окружает.
Он так не мог. К счастью или к несчастью, он жил в мире реальном. Его волновала политика.
Экономика. Погода.
Почтальон.
За последние две недели Дуг с огромным удивлением обнаружил, насколько жизнь его семьи зависит от наличия или отсутствия почты.
– Дуг! – Он поднял голову. На пороге, придерживая сетчатую дверь, стояла Триш. – Где будем полдничать? На веранде или внутри?
Он неуверенно пожал плечами и поднял книгу. Спустя мгновение Триш оказалась рядом и положила руку ему на плечо.
– Почему бы нам не съездить, например, в Седону, хотя бы на сутки? По-моему, мы оба придаем этим глупостям слишком большое значение.
– Ты права, – медленно кивнул Дуг.
– Иногда не мешает проветриться.
– Да. Можем прокатиться по каньону Дубового ручья и заодно заглянуть в Флагстаф. Там у них нормальная почта. Может, мне удастся поговорить...
– Нет, – жестко оборвала Триш. – Нам нужно отдохнуть от всего этого сумасшествия.
Такое ощущение, что почта – единственное, о чем мы в состоянии думать и говорить. Давай возьмем Билли и уедем на день в Седону. Устроим себе настоящий отдых. Будем есть, ходить по магазинам и вести себя как настоящие туристы. Ну, как тебе эта мысль?
– Неплохо.
– Значит, попробуем?
Дуг молча кивнул.
– Так где накрывать – в доме или здесь?
– На веранде.
– Будет исполнено! – Она бодро развернулась и поспешила на кухню.
* * *
На следующий день они выехали с утра пораньше. Остановились по дороге у кондитерской, купили свежих пончиков, кофе и молочного шоколада. Проезжая по городским улицам, Дуг думал, что Триш в очередной раз оказалась права. Видимо, им действительно нужна короткая передышка, каникулы, перерыв, хотя бы для того, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Миновав знак, снимающий ограничение скорости, он прибавил газу. По обочинам замелькали шумящие листвой деревья. Дуг уже чувствовал себя легче, словно груз ответственности, который он взвалил на себя, остался за спиной вместе с городскими ограничениями. Конечно, по возвращении все начнется заново, но как же хорошо избавиться от него хотя бы на время! Он решительно настроился получить максимум наслаждения.
По мере продвижения на север леса становились гуще. Узкое шоссе петляло между скал, ныряло в ущелья, следуя рельефу местности. В тени гигантских сосен пытался тянуться к солнцу чахлый подлесок. Все видимое пространство занимали низкорослые кустарники. То и дело на глаза попадались огромные голые стволы деревьев, пострадавших от ударов молнии.
Их безлистные мертвые сучья странно контрастировали с пышной растительностью. Однажды у небольшого озерка, на травянистом лугу, они заметили оленя, замершего в ужасе при виде несущегося автомобиля.
Постепенно лес уступил место голому плоскогорью, и спустя еще час они оказались на шоссе «Черный каньон».
– Королевский бургер, – заявил Билли, когда они миновали знак, сообщающий, что до Седоны осталось сорок миль. – Давайте съедим по королевскому бургеру!
Первый раз за весь день сын проявил интерес к чему бы то ни было, и Дуг уже хотел согласиться, когда услышал жесткое «нет» жены.
– Ни в коем случае! Мы будем обедать в Тлаквепаке!
– Опять! – взвыл Билли.
– Мы не были там целый год, – попробовала урезонить его Триш.
– Не так уж и давно!
– Ну хватит! – прикрикнула мать.
Все замолчали. В салоне звучали мелодии кантри, передаваемые радиостанцией Флагстафа. Спустя пятнадцать минут после поворота к замку Монтесумы Дуг свернул на узкую двухполосную дорогу, ведущую в Седону. Из трех путей, которые вели в город, этот считался самым живописным. Здесь не менялся цвет скал, как по дороге из Камп-Верде; не было и буйной растительности, заслоняющий вид, как на трассе из каньона Дубового ручья. Этот пейзаж напоминал, скорее, картину из фильма-вестерна – обширные ровные пространства, среди которых, как театральные декорации, возвышались красные скалы. Синее небо, белые облака, зеленая трава, красные скалы – подобные контрасты живой природы не сумела бы передать никакая камера.
Они миновали скалу «Колокол», церковь Святого Креста Франка Ллойда Райта. Дорога, постепенно прижимаясь к берегу ручья, петляла под скалами. Наконец в поле зрения появились жилые здания. Дуг направил машину прямиком к Тлаквепаку – выстроенному в испанском стиле комплексу магазинов, художественных галерей и бутиков в лесном массиве у Дубового ручья.
Некоторое время они не торопясь гуляли по магазинчикам, но Билли быстро заскучал и убежал вперед инспектировать многочисленные фонтаны. Выстеленное керамической плиткой дно каждого фонтана было усыпано мелкими монетами, пересчитать которые Билли считал своим долгом. Родители тем временем разглядывали манекены в купальных костюмах, выставленные в витринах магазинов. В одной из галерей Тритии понравилась гравюра Дэна Наминги, и Дуг под предлогом необходимости заглянуть в туалет отстал, вернулся и купил ее, но спрятал под покрывалом на заднем сиденье автомобиля.
Потом они устроились перекусить в маленьком мексиканском ресторанчике, во внутреннем дворике под открытым небом, рядом с беспрестанно журчащим ручьем. Стены и высокие деревья ограничивали обзор, но возвышающиеся вдали высокие красные скалы все равно радовали глаз. На фоне сочной зеленой листвы они выглядели еще более выразительно.
Все это действовало так расслабляюще, что Дуг постепенно забыл и о почте, и о последних событиях в Виллисе. И вдруг на глаза ему попался почтальон в синей форме с коричневой сумкой на боку. Он подошел к кассе и вручил сидящей за аппаратом девушке пачку писем.
При этом он улыбнулся – вполне нормально и дружелюбно, – но благостное настроение Дуга уже испарилось. Доедая свое реллено под соусом чили, он не отрываясь следил за почтальоном, который совершил полный круг по просторной площади.
* * *
Домой они доехали без приключений. Билли спал на заднем сиденье, а Дуг и Триш слушали старую пленку Эмерсона – «Лэйк энд Палмер».
В начале пятого на обочине мелькнула зеленая табличка ограничения скорости, извещающая о том, что здесь проходит граница Виллиса.
Они проехали мимо гаража Генри, мимо офиса торговли недвижимостью «Пондероза», но сразу за бензозаправкой «Тексако» обнаружили, что трасса блокирована двумя полицейскими машинами с включенными мигалками. У каждой машины стояло по полицейскому в окружении кучки водителей, желающих миновать кордон.
Тут же толпились жители из окрестных домов.
Дуг заметил коричневую униформу представителя службы шерифа.
Он притормозил, съехал на обочину и остановился за помятым джипом. Приказав Триш не выходить из машины и не выпускать Билли, Дуг отправился выяснять, в чем дело. По мере приближения к импровизированной баррикаде он углядел среди полицейских Майка и направился прямиком к нему.
– Майк, что случилось?
– Пожалуйста, оставайтесь там, мистер Элбин. Дальше нельзя.
– Но в чем дело?
– Бен Стокли сошел с ума. Примерно час назад вошел с пистолетом в банк и открыл стрельбу.
– О Господи! Есть пострадавшие?
– Четырнадцать человек убиты, мистер Элбин, – с трудом выговорил побледневший полисмен.
23
Убийства стали сюжетом общенациональных новостей. Все три вещательных канала Феникса прислали в Виллис своих корреспондентов с телекамерами; их репортажи пошли в вечерние выпуски. Лучше всех справился со своей задачей 12-й канал. Перед тем как ложиться спать, Дуг еще раз посмотрел, как телеобъектив запечатлел вспышки в окне банка в тот самый момент, когда редактор последним выстрелом покончил с собой. Самоубийство произошло во время пятичасовых новостей, и даже репортер умолк, когда грохнул выстрел, обозначивший конец этого дикого события. Оператор продолжал снимать выбегающих из здания посетителей, ринувшихся внутрь полицейских... Картинка расплылась от навернувшихся слез. Дуг уже понял, что Бен Стокли мертв.
Они со Стокли никогда не были друзьями, но их отношения были довольно близкими. Смерть этого человека сильно подействовала на Дуга. Он уважал редактора. И даже испытывал к нему симпатию. Было очень странно наблюдать по телевизору знакомые места и знакомых людей в таком отстраненном и обезличенном виде. Это почему-то действовало еще более угнетающе.
В комментарии, идущем поверх съемок, диктор сообщила, что в столе редактора обнаружили пачку писем, и полиция надеется, что это послужит ключом к расследованию причин, подтолкнувших Стокли на это дикое преступление.