В салоне было тепло и пахло приятно, так почему бы не отдохнуть немного? Если бы еще водитель Коля не дергался так и не смотрел на часы поминутно — было бы совсем хорошо.
— Извините, Игорь Анатольевич, опаздываем, — виновато сказал он.
Игорь проснулся окончательно, вынырнув из сонного оцепенения. Черт, ехать-то еще далеко, можно было бы и подремать немного. Он с досадой покосился на водителя. Вот ведь экий добросовестный попался! Ему-то что, если опаздываем? Солдат спит — служба идет. А ведь поди ж ты, волнуется.
— Да ладно, Коля, расслабься ты! Как доедем — так доедем.
Игорь сидел и смотрел в окно — на улицу, людей, падающий снег… Почему-то он очень спокойно, как должное воспринимал и этот автомобиль с водителем, и свой новый статус. Мечта стала явью, обрела плоть — только и всего. Шарль де Виль действительно оказался профессионалом — в своем деле, конечно.
Когда проезжали Центральный телеграф, Игорь взглянул на огромное светящееся табло. Так, значит, сегодня 5 декабря. Интересно, а год какой? Игорь покосился на водителя, но спрашивать постеснялся. А потом и вовсе успокоился — какая на фиг разница! Разберемся.
Он снова откинулся на сиденье и задремал. Разбудил его противный писк, как будто сумасшедший комар надухом решил исполнить мелодию канкана. Игорь не понял, что это такое, похлопал себя по карманам, но тут из-за поворота, наконец, показалось новенькое, только что отстроенное здание фонда. Стрелки часов на приборной панели уже подползли к двенадцати. Надо же — почти полдня насмарку! Надо переезжать поближе к работе, не иначе.
Игорь распахнул дверь, мимоходом поздоровался с вахтером и почти бегом поднялся по лестнице. На ступеньках его встретил Гоша Кравцов — старый друг еще по Афгану. Выглядел Гоша отлично — дорогой костюм, галстук, и даже старые рубцы от ожогов на лице как-то побледнели и сгладились. Игорь почему-то совсем не удивился, увидев его здесь… Хотя и точно помнил, что Гоши давным-давно нет в живых.
— Игорь, ну наконец-то! А я уж волновался — не случилось ли чего. По радио передали — на Садовом кольце уже две аварии было.
— В пробке стояли, — коротко бросил Игорь. Но Гоша все не унимался:
— Я тебе на мобильный обзвонился уже! А ты трубку не берешь.
Мобильный? Интересно. Игорь вытащил из кармана пальто крохотный аппаратик и уставился на него с искренним изумлением. Ничего себе техника продвинулась! В девяносто восьмом году мобильный телефон был еще редкой диковинкой, доступной только богатым людям с большими амбициями. Но и тогда аппараты больше напоминали полевую рацию. А теперь — меньше пачки сигарет размером, и кнопочки такие крохотулечные.
— Вот видишь — три неотвеченных вызова!
Так вот что за комар пищал над ухом! Да, изменилась жизнь, изменилась.
А Гоша все продолжал болтать:
— Беда с этими телефонами вообще! Четыреста баксов стоит, а толку мало. Вон Серому такой подарили недавно, так он до сих пор номер спичкой набирает.
Игорь понятия не имел, кто такой Серый, но на всякий случай переспросил:
— А почему спичкой? Гоша рассмеялся:
— Да у него один палец как раз на три клавиши попадает!
Игорь вспомнил наконец Серого — Сергея Сваргина, ветерана «Альфы», а ныне — начальника службы безопасности фонда. Представить себе двухметрового Серегу который запросто мог на спор завязать железный лом, набирающим номер спичкой на крохотном аппаратике действительно было забавно.
Отсмеявшись, Гоша заглянул ему в лицо и спросил уже серьезно, даже с тревогой в голосе:
— Что-то ты чудной сегодня, как пыльным мешком ударенный. Случилось чего?
— Да нет, — Игорь откинул волосы со лба, — задремал просто в машине. Сон приснился… странный.
Ага. Странный. Игорь на мгновение вспомнил черную траву под багровым небом — и содрогнулся.
— А-а.
— Гоша вроде бы успокоился и добавил по обыкновению непонятно: — То ли философу Лао-цзы снится, что он бабочка, то ли бабочке — что она Лао-цзы.
— Ну, что там у нас на сегодня? — Игорю хотелось поскорее уйти от скользкой темы. Гоша пожал плечами:
— Да, в общем, ничего особенного. Налоговая, правда, на мебельный цех наехала. Наши юристы уже разбираются.
— Так. Что еще?
— Журналистка пришла из газеты «Анфас». В приемной ждет.
Игорь скривился, как от зубной боли. Журналистов он почему-то недолюбливал.
— А может, ее того… В пресс-службу? У нас же там специальные люди есть. Гоша покачал головой:
— Не получится. Надо формировать положительный имидж организации в глазах общественности. А то про нас такое иногда пишут! Будто мы чуть ли не младенцев едим. — Он подумал и мрачно добавил: — Суки драные.
Обычно добродушное Гошино лицо приняло столь зверское выражение, как будто парочкой журналистов он сам бы закусил с удовольствием.
Они уже поднялись на лифте на третий этаж и теперь шли по длинному светлому коридору — быстро, шаг в шаг. Все время хлопали двери, какие-то люди входили и выходили, в общем, видно было, что жизнь в фонде бьет ключом.
Дверь с табличкой «Центр занятости» вообще была распахнута настежь. Игорь замедлил шаг, потом остановился посмотреть — самому интересно стало.
За стандартным офисным столом сидел молодой человек в строгом костюме со скучающим выражением лица. Напротив него сгорбилась на стуле бледная, плохо одетая женщина неопределенного возраста. Поминутно вытирая глаза платком, она говорила сквозь слезы:
— Как у меня мужик в прошлом годе помер, совсем тяжело стало. Я сама-то воспитательницей в детском саду работаю, зарплата — копейки. Из квартиры выселить грозятся за неуплату… Детей двое, куда я с ними пойду? В барак? И так кормить нечем, все зеленые ходят. А теперь еще выселя-ают…
Женщина не выдержала и зарыдала в голос. Молодой человек подал ей коробку с бумажными носовыми платками, налил стакан воды из пузатого графина и так же равнодушно уткнулся в компьютер. Видно было, что к таким сценам он уже давным-давно привык. Женшина все плакала, а он деловито пробежался пальцами по клавишам, подумал немного и сказал:
— Значит, так, Татьяна Максимовна. Вакансий для воспитателей сейчас нет. Поварихой на автобазу работать пойдете? Зарплата — полторы тысячи, и пятьсот долларов — доплата от фонда.
Баба поспешно закивала, будто боялась, что он.передумает. Даже плакать перестала.
— Пойду, пойду! Я вообще-то хорошо готовлю.
Ничего ж себе! Раньше такого вроде не было. Игорь осторожно прикрыл дверь и спросил:
— А что, теперь и правда из квартиры могут выселить?
Гоша хмыкнул:
— А то! Ты что, с луны упал? Еще в прошлом году закон приняли, чтобы коммуналку в полном объеме платить. Не знаю уж, как считали, но получается — будь здоров! Долларов по двести в месяц с однушки. Три месяца не заплатишь — выметайся. И никого не волнует, какая у тебя зарплата.
— Даже с детьми? На улицу?
— Ну, ты февральский! Бараков настроили в области, где раньше свалка была. Ну, там — ужас! Воды нет, холодина, удобства на улице… Кстати! — Гоша спохватился, будто вспомнил что-то важное. — Чуть не забыл. Программист у нас новый. Представляешь — пацан молодой, всего восемнадцать лет ему, да к тому же еще и инвалид! Парализованный совсем, перекореженный какой-то. Страх глядеть. И чего говорит — не разберешь без привычки. Так, мычание одно… Зато, черт его дери, гений! Любые коды щелкает как орехи. Вчера от нефиг делать в эфэсбэшную базу данных залез. Хочешь посмотреть?
Игорь покачал головой. Смотреть на парализованного гения ему совсем не хотелось.
— Почему здесь?
Гоша виновато развел руками:
— Ну, не в бараке же его было оставлять! Их-то с матерью давно выселили.