– Прочь. – Крис начал понимать, что происходит. – Прочь!
Двигатель опять взревел, когда водитель вжал педаль газа в пол. Машина рванулась вправо, затем медленно, рывками, поползла вперед. Передние колеса зарывались в песок, из‑под них через машину летели струи пыли, мощные, как фонтаны китов. Почему‑то замигали желтые аварийные фонари; сквозь туман они казались глазами какой‑то кошмарной ящерицы, мерцающими злобным огнем.
Автомобиль прополз через полосу песка и, выйдя передними колесами на дорогу, рванулся вперед.
На секунду Крису показалось, что машина здесь и останется – из‑под шин зазмеился голубой дымок, автомобиль нелепо полз боком, словно краб.
– Застрянь, ублюдок, – прошипел Крис, перегнувшись через стену и вцепившись в нее руками. – Застрянь!
Но боги сегодня не слышали Криса.
Колеса взвизгнули, и машина влезла на шоссе. Мотор жалобно взревел на высоких оборотах.
Автомобиль двинулся вперед.
Он стремительно приближался.
Крис не мог оторвать глаз от тонны стали, резины и горючего, мчащейся по насыпи. Из пробитого глушителя вырывался синий дым. Двигатель ревел, как обезумевший мотоцикл, тарахтя поршнями и клацая трансмиссией.
Теперь Крис понял, что задумали сафдары.
Они превратили машину Уэйнрайта в таран. Через десять секунд она ударит в ворота форта, как управляемая ракета.
Сафдары стояли внизу, на выступе, и ждали.
Вот и все. Крис закусил губу. Дело близилось к концу. Он ничего не мог поделать. Сафдары ворвутся в форт и вырвут жизнь у всех – мужчин, женщин и...
Крис не отрываясь глядел на автомобиль, мчащийся со скоростью семьдесят миль в час и взметающий за собой клочья черных водорослей.
Смерть, сладкая смерть, где же ты?..
Но мрачному жнецу дала пинка сила, в миллион раз более мощная. Немощная смерть, проигравшая смерть, отставная смерть...
Эти распухшие красные существа собираются править... Они не позволят нам умереть...
Крис остолбенел, его мозг парализовало.
За рулем прыгающей на ходу машины сидел Уэйнрайт, одной рукой небрежно придерживая руль, словно он не спеша ехал по хорошей дороге в свой банк. Голова погибшего бухгалтера болталась из стороны в сторону, малиновые наросты расползлись вдоль трещины на черепе, как плесень. Рот несчастного удивленно приоткрылся.
И тут, слава Богу – или Христу, или какому‑то ветхому божеству из запредельного, – машина наехала на кучу водорослей, вильнула в сторону и бешено взревела.
Мертвый Уэйнрайт попытался выровнять автомобиль, но слишком сильно крутанул руль.
Машина пошла боком вправо и слетела с дороги.
Несколько долгих секунд чертова машина летела, задирая вверх багажник, мигая желтыми фонарями, потом с громким всплеском упала в море. Целая туча песка и ракушек, как от взрыва бомбы, взмыла в воздух, и...
...и тишина. Она лежала на поверхности кверху брюхом. Холодная вода закипала на раскаленном металле.
Машина покоилась около насыпи, всего в двадцати шагах от ворот.
«Господи, если бы она ударила, мы не продержались бы и десяти минут».
Крис заметил тень, выскользнувшую из машины. И белую полоску бинта, всплывшую на поверхность воды. Значит, каковы бы ни были раны, сафдары не дали Уэйнрайту умереть.
Он еще вернется. Вместе с остальными.
Распухшие человекообразные монстры все так же неподвижно стояли внизу, на выступе скалы.
* * *
– Смотрите, – сказал Крис полудюжине жителей деревни, которые уставились вниз на покореженную машину, омываемую прибоем. – Нам нужно, чтобы здесь постоянно кто‑то находился. С оружием. – Масло, вытекшее из разбитого двигателя, нарисовало радужную пленку на поверхности воды. – Если бы машина ударила в ворота, она бы их распахнула и.
.. и, короче говоря, мы бы сейчас здесь не стояли и не беседовали. Те твари, что внизу, всех нас перебили бы.
Тони Гейтман спросил без особого интереса:
– Что вы предлагаете?
– Я предлагаю установить дежурство. Еще я предлагаю укрепить ворота при помощи штабеля кирпичей, что лежит во дворе. В‑третьих, я предлагаю создать линию обороны на случай, если твари прорвутся через ворота. Господи, Тони, достаточно, если им повезет всего один раз. Сколько еще машин осталось в деревне, чтобы они могли повторить попытку?
Крис сделал над собой усилие, чтобы казаться спокойным. Но это становилось нелегко. После попытки протаранить ворота он обошел морской форт, желая поднять всех на стену и показать, что случилось. Но это мало кого волновало. Деревенским хотелось только таращиться в пространство.
Хуже всех был Марк Фауст. Этот большой мужчина лежал в комнате батарейной палубы, накрывшись одеялом, ничего не ел и ничего не говорил.
Рут целых пять минут уговаривала Тони Гейтмана подняться сюда.
Тони с отсутствующим видом дымил сигарой.
– Тони, – толкнул его Крис, – нам надо выработать план на случай, если ворота будут сломаны и эти существа ворвутся внутрь. Надо забаррикадировать нижние окна морского форта, найти какой‑нибудь способ защитить двери здания.
Рут добавила:
– А еще нужно какое‑то заграждение здесь, чтобы они не пробрались на крышу форта.
– Ворота вот такой толщины. – Большим и указательным пальцами Тони показал толщину пухлого словаря. – Двери здания раза в четыре тоньше. Если сафдары начнут колотить в них камнями, они продержатся, я думаю, часа два‑три.
– И что же вы предлагаете, Тони?
– Крис, я предлагаю не суетиться.
– Что? Не суетиться и не пытаться выжить? Вы серьезно?
– Крис, не знаю, заметили ли вы, но... вы не чувствуете? Не чувствуете, как в воздухе сгущается напряжение? Гнетущее, как перед грозой.
– И что?
– А то, что время почти пришло. Та сущность, древний бог... он появится здесь всего через несколько часов.
– И какой нам от этого прок, если мы станем такими же, как Уэйнрайт, Фокс и остальные зомби?
Тони двинулся к лестнице.
– Нам надо подготовиться. Все деревенские знают, что им следует делать.
– Опять жертвоприношение! – простонал Крис. – Опять примитивная чушь!..
– Пожалуй, примитивная, но не чушь. Эти люди знают, что им делать. Да, принести жертву. Не потому, что я так сказал, Крис, а потому, что они инстинктивно чувствуют, что следует делать. Это родилось внутри нас. Так ребенок появляется на свет с врожденной способностью подражать родителям, поэтому способен научиться разговаривать и держать ложку. Мы родились, зная о необходимости жертвоприношения. Не сопротивляйтесь этому, Крис, освободите свое подсознание. Спросите Дэвида, он должен понимать. Спросите, не сломал ли он недавно какую‑нибудь свою любимую игрушку неизвестно почему. Спросите его, Крис. Спросите, Рут.
Крис вспомнил, как Дэвид оставил любимые комиксы и игрушки на валуне, чтобы их смыло в море.
– Не мелите вздор, Тони. Послушайте, нам надо обезопасить это место. – Он повернулся к взрослым Ходджсонам. Они фермеры, они близки к земле, их жизнь состоит из свиней и навоза. – Ведь вы будете дежурить, правда?
Мужчины дружно отвели глаза.
– Вы поможете, так?
– А... ага. – Джон Ходджсон поглядел на брата. – Ага, поможем.
Крис обернулся к Тони, чтобы снова задать ему вопрос, но маленький лондонец уже поспешно спускался по лестнице.
* * *
Однако Тони был прав относительно усиливающегося напряжения.