– Мне казалось, Маррок – это имя волка, который правит Северной Америкой.
– Стаи иногда принимают на себя имя правителя. Поэтому стая Маррока именует себя марроками. Но чаще основой названия служит географический термин. Волки Адама зовутся стаей бассейна Колумбии. В штате Вашингтон есть еще только одна стая – Изумрудная стая в Сиэтле.
Мак готов был задать следующий вопрос, но я подняла руку, призывая его к тишине. Услышала машину Адама.
– Помни, что я говорила тебе об Альфе, – сказала я Маку и встала. – Он хороший человек, и ты в нем нуждаешься. Просто сиди здесь, держи глаза опущенными и предоставь говорить мне, и тогда все будет в порядке.
Тяжелая гаражная дверь застонала, потом загремела, словно гигантские цимбалы, как будто раскрывалась быстрее, чем обычно.
На пороге стоял Адам Хауптман. Он на мгновение застыл, и я увидела его только глазами, как обычный человек. На него стоило посмотреть.
Несмотря на немецкую фамилию, лицо и волосы у него славянские: смуглая кожа, черные волосы, хотя не такие, как мои, – широкие скулы и узкий, но чувственный рот. Он не высок и не массивен, и кто‑то может удивиться, почему, стоит ему войти в комнату, как все взоры устремляются на него. Люди думают, что именно лицо объясняет его привлекательность. Но они ошибаются. Адам – Альфа и, будь он уродлив, все равно приковывал бы внимание всех, кто окажется поблизости, любого волка и человека, а его мужественная красота лишь усиливала это впечатление.
При обычных обстоятельствах глаза у него карие, глубокого шоколадного цвета, но когда он сердится, они светлеют и становятся почти желтыми. Я услышала, как ахнул Мак, когда на него обрушилась волна гнева Адама, поэтому я, заранее приготовившись, позволила этой волне прокатиться над собой, как морской воде над обломком стекла.
Может, все‑таки следовало объяснить получше, чем это я сделала по телефону, но иногда можно и позабавиться.
– Что случилось? – спросил он голосом чуть мягче первых зимних снежинок.
– Сложно объяснять, – ответила я, целых две секунды удерживая его взгляд, прежде чем повернула голову и кивнула в сторону тела. – Мертвец вон там. Если твой, то он новый – и ты плохо справился со своей работой. Он был слеп и глух, как человек. Я смогла захватить его врасплох, и он был настолько невежествен, что не знал: рана заживает не так быстро, если нанесена сверхъестественным существом. Он слишком увлекся погоней, позволил себе истечь кровью до смерти и…
– Хватит, Мерседес, – прорычал он, подошел к мертвому вервольфу и наклонился к нему. Передвинул тело, и рука трупа безвольно упала на землю.
Мак взвыл, но тут же наклонил голову и прижался к моей ноге, чтобы не смотреть.
Этот звук перенес внимание Адама с мертвеца на мальчишку.
Альфа проворчал:
– Он не мой – этот тоже.
– Как вежливо, – заметила я. – Твоя мама могла бы порадоваться твоим манерам, Хауптман.
– Осторожней, – прошептал он.
Это была не угроза, только предупреждение.
Хорошо. Он страшен. По‑настоящему страшен. Вероятно, был страшен, когда еще был просто человеком. Но я не покажу ему, что он меня пугает.
– Адам Хауптман, – вежливо произнесла я, чтобы продемонстрировать, как это делается. – Позволь представить тебе Мака – это его единственное имя, которое мне известно. Примерно две луны назад на него напал вервольф из Чикаго. Вервольф убил его подругу, но Мак выжил. Нападавший захватил его и запер в клетку. Человек, похожий на чикагского Альфу Лео, продал его кому‑то. Его держали в трейлере и использовали для чего‑то похожего на эксперименты с наркотиками, пока он не сумел убежать. В пятницу на прошлой неделе он появился у дверей моей мастерской и спросил, нет ли работы.
В пятницу на прошлой неделе он появился у дверей моей мастерской и спросил, нет ли работы.
– Ты не сообщила мне, что у твоей двери незнакомый вервольф?
Я подчеркнуто вздохнула.
– Я не член твоей стаи, Адам. Я знаю, тебе трудно это понять, поэтому скажу медленно: я не принадлежу тебе. И не обязана ничего тебе говорить.
Адам хрипло выругался.
– Новые вервольфы опасны, женщина. Особенно если они замерзли и проголодались. – Он посмотрел на Мака, и голос его совершенно изменился, из него исчезли гнев и напряжение. – Мерси, иди сюда.
Я не стала смотреть вниз, чтобы понять, что он увидел на лице Мака. Сделала шаг, но Мак вцепился в мою левую ногу. Я остановилась, чтобы не упасть.
– Гм. В данный момент я несколько стеснена.
– Для умной девочки ты иногда ведешь себя очень глупо, – сказал Адам мягким глубоким голосом, стараясь не напугать сидевшего рядом со мной вервольфа. – Закрыться в гараже с новым волком и мертвым телом – не самый мудрый из твоих поступков. Я пока не представляю, кто он. Было бы полезно знать его настоящее имя.
– Мак, – прошептала я, – как тебя зовут?
– Алан, – сонно ответил он, вставая на колени и прижимаясь лицом к моему животу. – Алан Маккензи Фрейзер, в честь моего деда, который умер в год, когда я родился. – Его движения привели к тому, что моя рубашка задралась, и он лизнул мою обнажившуюся кожу. Для чужака это могло бы показаться чувственным, но живот – самое уязвимое место тела, излюбленное хищниками. – Ты хорошо пахнешь, – прошептал он.
От него несло вервольфом, и я начинала паниковать – что в такой ситуации совсем не полезно.
– Алан, – произнес Адам, словно пробуя это имя на вкус. – Алан Маккензи Фрейзер, иди ко мне.
Мак отвел голову, но больно стиснул руками мою ногу. Он посмотрел на Адама и зарычал, что дрожью отозвалось в моей ноге.
– Моя, – заявил Мак.
Глаза Адама сузились.
– Не думаю. Она моя.
«Было бы лестно, – подумала я, – если бы один из них не говорил обо мне как об обеде, да и во втором я не уверена». Пока Адам отвлекал внимание Мака, я протянула руку за спину и схватила большой гаечный ключ, лежавший на полке сразу за мной. И двинула им Мака по лопатке.
Удар вышел не очень сильный, потому что я не могла как следует размахнуться, но лопатку, даже лопатку вервольфа, повредить нетрудно. Я услышала, как треснула кость, и вырвалась из рук Мака, прежде чем он пришел в себя от неожиданности.
Мне не хотелось причинять ему боль, но он выздоровеет за несколько часов, а я не позволю ему съесть меня. Не думаю, чтобы после убийства он оправится так же легко и быстро, как от сломанной кости.
Адам двигался почти так же стремительно, как я. Он схватил Мака за загривок и рывком поставил на ноги.
– Адам, – сказала я, пребывая в относительной безопасности в дальнем углу гаража. – Он новый и необученный. Он жертва.
Я сознательно вела речь тихо и спокойно, чтобы не усиливать возбуждение.
Помогло и то, что в этот момент Мак не выглядел особенно опасным. Он безвольно висел в руках Адама.
– Прости, – почти неслышно произнес Мак. – Прости. Адам преувеличенно раздраженно вздохнул и отпустил Мака – вначале поставил на ноги, но так как ноги Мака подогнулись, Адам опустил его за землю.
– Больно, – скулил Мак.
– Знаю. – В голосе Адама больше не было гнева. Конечно, он говорил с Маком, а не со мной. – Если переменишься, заживет быстрее.
Мак посмотрел на него. – Не думаю, что он знает, как это делать нарочно, – высказала я предположение.