Пард невольно обернулся к Вольво: лицо шефа стало жестким и злым, как у телезлодея.
– Надо понимать, – обратился он к капитану, – сегодня выйти в море нам не светит?
Капитан угрюмо кивнул.
Вольво экономным движением извлек из кармана телефон. Пробежался по кнопкам.
– Зеппелин? Все отменяется. Дожидайтесь меня, и ни с места.
Трубка вновь исчезла в кармане куртки.
– Поехали отсюда, – сказал Вольво Парду и развернулся, чтобы уходить.
– Да, – задержался он на мгновение и обратился к Кэпу и Кутняку. – Деньги можете не возвращать…
Вольво увел Инси за руку; за ним неслышно ступали эльфы. Гномы, которые к воде решили не подходить, дожидались у машин.
– Значит, говорите, система защищается… – ни к кому не обращаясь протянул Гонза. – Что ж, это у нее неплохо получается, шахнуш тодд!
Вольво подвел Инси к машине, которой правил Пард, и усадил девушку на заднее сидение. Сам сел рядом и о чем-то глубоко задумался, сосредоточенно глядя в покрытый резиновыми ковриками пол «Черкасс».
Иланд и Вахмистр переглянулись, и молча ушли ко второй машине, у которой топтались растерянные гномы. С одной стороны, было прекрасно видно: гномы в общем-то рады, что не пришлось пускаться в плавание, поскольку воду Бюс и Роел традиционно недолюбливали. Но с другой стороны – все планы неожиданно расстроились, шеф зол, впереди – неизвестность… Где уж тут радоваться?
Пард решил зря голову не ломать. Вольво сам спросит обо всем, если решит посоветоваться перед принятием какого-нибудь решения. И он молча уселся за руль легковушки, даже не обернувшись на неподвижного шефа и его девчонку-секретаршу. Гонза тотчас уселся рядом, то и дело скашивая миндалевидные глаза навыкате в сторону реки и сгоревших причалов.
Вольво молчал минут пять. Потом легонько тронул Парда за плечо.
– Какие у тебя дела с фирмой «Соло»?
– Дела? – переспросил Пард. – Дел практически никаких. Друзья детства, мы выросли вместе. Из всей компании только я да Дюша откололись. А остальные так вместе и держатся. Фирму, вон, организовали. Крутятся помаленьку. Я с ними в основном водку пьянствую да пиво на природе потребляю. По праздникам.
– Понятно, – прервал его Вольво. – Ты говорил, что они могут помочь с колесами?
– Думаю, да. Одно из направлений их деятельности – прирученные машины напрокат.
– Замечательно, – оживился Вольво. – Где у них офис?
– На проспекте Мира, недалеко от Дюши.
– Правь туда.
– Нет вопросов! – Пард энергично вывернул руль; «Черкассы» предупредительно всхрапнули двигателем, повышая обороты. Вторая машина пристроилась следом, бампер к бамперу.
Они вновь миновали Ингульский мост, с Пушкинской свернули на Большую Морскую и долго мчали пустынной почему-то улицей. Пард вообще заметил, что в районе Николаева много живых постоянно ошивалось лишь на Соборной да на Херсонском проспекте. Ну, на Мира и Октябрьском еще, основных артериях южного района. А вокруг Соборной улицы оставались большей частью тихими и пустынными. И дремотно-неспешными какими-то.
Всегда. Сколько Пард себя помнил.
Они миновали парк полуэльфа Петровского, пересекли Херсонский и Пограничную, и рядом с автовокзалом влились в жиденький поток машин, что втекал с кольца на проспект Мира.
– Уже почти на месте, – сказал Пард негромко. – Сейчас, за рынком, пару кварталов осталось.
– Это не рядом ли с водохранилищем? – подозрительно спросил Вольво. – А?
– Рядом. Напротив, – подтвердил Пард. – Там девятиэтажка есть, а перед ней скульптура – эльфка с голубями. В этой девятиэтажке они и гнездятся…
– А я помню, как эта девятиэтажка росла, – неожиданно сказал Гонза. – Плохо, правда. Я тогда еще маленький был.
Слева мелькнули крытые ряды колосовского рынка. Еще несколько минут – и пара «Черкасс» затормозила на асфальтовом пятачке перед памятной девятиэтажкой.
В холле дежурила все та же глуховатая женщина-гном. Парда она прекрасно помнила, но всегда приставала с расспросами и норовила не пустить к лифтам. На этот раз она уже приготовилась броситься в атаку, но Вольво и Иланд окатили ее такими ледяными взглядами, что вахтерша мгновенно сникла и покорно махнула рукой:
– Левый лифт, вызывайте…
И спряталась в стеклянную дежурку, зыркая оттуда, как паук из паутиновых джунглей под потолком.
Пард нажал на тотчас вспыхнувшую кнопку рядом со створками дверей и наверху глухо загудел разбуженный лифт.
Пятый этаж. Комната пятьсот тринадцать.
Здесь почти ничего не менялось. Направо – комната начальства, там, скорее всего, сидит мрачный директор-Уца, вечно озабоченный орк Липа и беззаботный бородач Вишня в выгоревшей футболке и неизменных подтяжках, неотделимых от всех его джинсов.
В левой комнате, конечно, сидит Дроба за основным компьютером «Соло», единственный на фирме, кто мог претендовать на звание техника и на знание большого числа формул. Рядом – девчонки. Вера, Ленка, Лиза. Большие любительницы попеть. Возможно, с низу, из гаража поднялся Гена, полувирг, очень похожий внешне на Зеппелина. Тогда он сидит рядом с Дробой, или играется за вторым компом во что-нибудь военно-зрелищное. Компьютерные формулы Гена знал слабо, но игру загружать худо-бедно научился.
Пард толкнул правую дверь. Вошел.
Уца, Вишня и Липа действительно сидели за столами. А на диване обнаружились даже Мокар с Лисиком, и даже Леся с центрального.
– Е-мое! – изумились солисты. – Кто пожаловал!
В кабинете начальства сразу стало тесно. Впрочем, это не помешало усадить гостей за низкий столик. Гномы скользнули к стене, Иланд с Вахмистром уместились рядом с Мокаром и Лисиком на диване; сюда же сел и Пард. Для остальных подвинули стулья, а Уца, мгновенно определивший в вирге Вольво босса всей пожаловавшей компании, немедленно предложил ему свое собственное директорское кресло. Впрочем, Уца с Вольво, вроде бы, были знакомы и раньше вертели какие-то сделки в Центре, так что удивляться было незачем.
Вера с Ленкой быстро убрали кружки с недопитым чаем и захлопотали у холодильника. Инси дернулась было помочь им, но ее остановил Липа, мгновенно становившийся галантным и предупредительным едва в радиусе пяти шагов появлялась хорошенькая девушка любой расы. Правда, на сотрудниц «Соло» это распространялось не всегда…
Минут десять ушло на приветствия, ни к чему не обязывающие вопросы и ни к чему не обязывающие ответы. Уца, конечно же, добыл из сейфа заветную бутылочку с «Памятью мира», а она у Уцы, как известно, никогда не стояла в сейфе наполненной меньше чем наполовину. Пард улавливал нетерпение Вольво, и уже после первой рюмки тот приступил к делу.
– Извините, что тороплю, – сказал Вольво солистам. – Но у нас действительно времени в обрез.
Уца понимающе вскинул руки. Время… Кому его хватает?
– Нам нужны машины. Штук пять. Пять хорошо прирученных машин, и еще – хорошо прирученный катер. Поможете? – Вольво пытливо взглянул на Уцу, Липу и Вишню, тоже безошибочно вычленив из разномастной толпы именно тех, кто принимает решения.
– С машинами – нет проблем, – отозвался Уца и повернулся к Вишне. – Звякни Гене, узнай, что у него свободное…
На мгновение директор «Соло» умолк, размышляя.
– С катером сложнее, у нас катеров просто нет. Но я сейчас попробую найти…
Уца взял со стола телефонную трубку.
– А кого ты попытаешься дернуть, если не секрет? – поинтересовался Вольво.
– Южный порт, шестнадцатый причал, каботажку, – Уца пожал плечами. – Да мало ли! Марика, в конце-концов, у него тоже щупальца повсюду.
– А каботажкой кто нынче командует?
– «Черноморский». Но мы там почти никого не знаем, – Уца набирал номер.
– Занято в гараже, – сказал из угла Вишня. Бородка его смешно топорщилась.
– А, вдребезги-пополам, у меня тоже занято, – вполголоса ругнулся Уца, и в тот же миг его трубка мелодично свистнула. Кто-то звонил.
– Да? – Уца приложил телефон к уху. – То есть, как, глохнут?
Глаза его округлились. Послушав еще с полминуты, он растерянно отнял трубу от уха.
– В гараже непонятка, – сказал он вопросительно глядящим Липе и Вишне. – Гена матерится на чем свет…
Уца дал отбой и убрал затихший телефон в карман.
– Сейчас разберемся, не волнуйтесь.
Он встал, и вместе с ним встали Липа и Вишня.
И еще – Пард, Вольво и Гонза, исполненные самых нехороших предчувствий. В голове у каждого с недавней подачи Гонзы вертелась одна и та же фраза: «Система защищается…»
Спускались они по лестнице, бегом, прыгали через несколько ступенек, позабыв о лифтах. Вахтерша-гном проводила их совершенно безумным взглядом.
Во дворике, у гаража, испуганно вздрагивая, скопились машины. Легковушки, два джипа, фургончик-микроавтобус. Все выглядели чумными и нездоровыми, словно изловленные на охоте грузовики.
Точно – это было очень удачное сравнение. Команда Вольво разбиралась в охоте как никто.
У ворот их встретил растерянный полувирг Гена.
– Не пойму, что происходит, – сказал он с отвращением. – Ни одна тронуться не может – глохнут тотчас. Вот, глядите…
Ближний к ним джип попытался завестись; двигатель чихал и захлебывался. Из выхлопной трубы вырывались сизые непривычные клубы.
Бюскермолен понял все, едва взглянув на этот жуткий дым.
– Когда заправляли? – спросил он Гену.
– Да сегодня утром, как обычно…
– Чем?
– У нас бак в гараже… На двадцать пять тонн…
– Пойдем-ка взглянем, – гном решительно направился к воротам. – Где здесь свет включается?
Кто-то тотчас повернул выключатель и под ребристым потолком вспыхнули молочно-белым светом длинные лампы. Два внушительных бака, выкрашенных серебристой краской, раскорячились в дальнем углу гаража. Из левого бака тянулись два стандартных шланга с пистолетами-заправщиками, Пард такие не раз видел в гаражах и на диких заправках, где подпитывались дикие же киевские машины. Верхние люки баков были закрыты на внушительные висячие замки.
– Открой, – попросил Бюскермолен. Гена покопался в карманах чистенькой робы и извлек связку ключей. Замок бака с топливом, звякнув толстенной дужкой, освободил мало не приржавевший люк.
– Фонарь! – попросил гном, взбираясь на бак с горючим и склоняясь над квадратной дырой. Кто-то из солистов безропотно подал мощный фонарь с гнутой, как у бензопилы, ручкой. Бюскермолен принял и посветил вниз. Лицо его отразило легкую грусть.
– Я так и думал, – протянул он. – Взгляните, добрейшие!
Гена, Уца и Липа проворно вскарабкались на бак и заглянули внутрь.
– Течь, – пояснил Бюскермолен и указал на соседний бак. – Думаю, там эмульсия. Топливо смешалось с ней. А результат – вон, перед воротами.
Пард тоже забрался на бак и поглядел: вместо прозрачного, остро пахнущего топлива там плескалась жирная, неприятного вида белесая жидкость. Или даже не жидкость, а словно бы пульпа, состоящая из мельчайших крупинок.
– К вечеру машины стравят эту дрянь из топливных баков, – Бюс успокаивал солистов, – а еще дня через два очистят все системы. В общем, к концу недели будут вполне здоровыми.
– Здоровыми? – протянул Гена впечатленно. Он явно никогда не слышал о крымских машинах, способных болеть. – Я бы ни в жизнь не допер. Как вы догадались, уважаемый?
– Я – охотник, – с достоинством сказал гном. – Бюскермолен, из Карпат, к вашим услугам.
Он вежливо склонил голову.
– Система… – тупо прошептал Гонза над самым ухом у Парда. Гоблин тоже решил взглянуть на получившийся в результате течи между баками коктейль. – Проклятая система, здесь она тоже успела принять меры!