Заряжать подобранный в коридоре Пашкин арбалет времени не оставалось. На ходу выдергивая из обоймы пучок болтов, Басанов метнулся к выходу, но дверь гостевой комнаты со стуком распахнулась, и оттуда вылетела разъяренная бабища. Никита едва успевший увернуться от удара, чуть не врезался в нее, но в последний момент успел затормозить. Испугавшая додолов, обездвижившая Пашку нелюдь сначала оторопела, но уже через мгновение пришла в себя и уставилась на молодого боярина желтыми плошками глаз. Никита, вспомнив слова додолы, опустил взгляд на уровень рук бабищи, но сознание начало затуманиваться. Мгновенно возникший страх дал выплеснуться мощной дозе адреналина, и рука с судорожно сжатыми в ней арбалетными болтами импульсивно метнулась вперед. Все три болта беззвучно воткнулись живот нелюди. Возникший крик захлебнулся в кровавых пузырях, длинные ухоженные ногти мелькнули перед глазами. Басанов неуклюже отступил назад. Громадное по людским меркам тело с грохотом упало на пол. Никиту отпустило, но ослабевшие ноги не держали, и он бессильно опустился по стене рядом с поверженной тварью.
Выплеснутая на голову вода привела в чувство. Рядом топтался встревоженный Александр. Старейшина воинов, заметив, что молодой боярин зашевелился, радостно осенил себя крестом:
– Слава богу, живой. – Потом участливо спросил: – Как? Встать сможешь?
– Смогу, смогу, – немного ворчливо ответил Никита и поднялся с пола.
Заговоренные металлические наконечники болтов буквально разорвали изнутри громадное тело, и сейчас нелюдь казалась обычной женщиной, только очень большой.
– Вот, блин, незадача, – расстроено сказал Бастров. – Завтра-то остальные налоговики подъедут. И что мы им скажем? Шуму будет. Гадина эта – лицо официальное, республиканского масштаба. Ума не приложу, как выкручиваться станем.
– Не бери в голову, – посоветовал Никита. Слабость у него прошла, и он чувствовал себя нормально. Что же касалось объяснений с налоговиками, то он не сомневался, что дед обязательно найдет выход. Он так и сказал Александру:
– Доложим, объясним. А там сам Аким Афанасьевич разберется, что и как делать. Но это потом. Сдается мне, что не все еще закончилось – Басанов прислушался к звукам, доносившимся с другого края деревни. – Надо дедов дом проверить, да и здесь охрану оставить. Пора дизель запустить.
– Не получится. – Александр скривил лицо. – Провода генератора порваны. Умельца нашего, Веньку, по башке крепко шарахнули, но, слава богу, живой. Больше спецов под рукой нет. Боюсь, до утра придется подождать.
– А что с Пашкой?
– Уже очухался. С нашими ребятами пара ведунов была. Так они быстро малохольного на ноги поставили.
– Так его к дизелю и поставьте, – вспомнил об умениях Седова Басанов. – Он у нас по всяким проводам мастер.
Из засады хорошо просматривалась вся окрестность от деревенских домов к дороге, уводящей в сторону Сельги. Поставленный командовать маленьким отрядом, Ращупов с двумя земляками контролировал все передвижения на этом участке. «Не пропускать никого ни в деревню, ни из нее», – таким был приказ старейшины. И вот – первая ласточка. Два мохнатых бесенка, визгливо переругиваясь, волокли к околице неподвижного человека. Следом молчаливым конвоем монотонно переставляли ноги два мертвяка.
– Вот блин. Кого они там захомутали? – донеслось до Стаса.
Участковый резко повернулся на голос:
– Тихо. Замолкли все. Стрелять по моей команде, – шепотом распорядился он.
Ничего не подозревающая процессия приблизилась почти вплотную к затаившимся охотникам.
– Огонь! – скомандовал участковый и первым вогнал болт в шею ближайшего бесенка.
Тут же щелкнули арбалеты других охотников. Нечисть оказалась живучей и шустрой.
Бросив на землю свою ношу и зажимая фонтанирующие кровью раны, бесенята с визгом понеслись прочь, не разбирая дороги. Невредимые мертвяки повернулись к засаде и достаточно резво направились прямо к охотникам. Вновь ударили арбалеты. Ни один болт не пролетел мимо цели. Однако мертвяков это не остановило. Очередной залп ожидаемого результата не принес.
– Красными бейте, заклинательными болтами! – запоздало закричал Стас.
Но перезарядить арбалеты охотники не успели. Мертвяки уже вломились в редкий кустарник, скрывавший засаду.
– В топоры! – рявкнул Ращупов, отбрасывая в сторону разряженный арбалет.
Его примеру последовали остальные. Обычный плотницкий топор в умелых руках – грозное оружие. А топоры имелись у всех. Какой же лесовик без топора? Да еще и охотник? С кхеканьем, как настоящие лесорубы, встретили они наступавших мертвяков.
– Головы! – закричал Стас, но осекся. И без его команды люди знали, как рубить нелюдь.
В три топора покрошили обоих мертвяков за минуту. Лишь потом, когда с нелюдью покончили, Ращупов подошел к брошенному бесенятами человеку.
– Ты что здесь делаешь? – немного ошарашено произнес участковый, узнав Артема, сына сельского головы из Сельги.
Молодой парень, чуть поморщившись, сел и с некоторой обидой произнес:
– Вас спасаю.
– Заметно, – немного развеселился один из охотников.
– Да, спасаю, – набычился парень и сбивчиво начал рассказывать.
По его словам, в Сельге творилось нечто из ряда вон выходящее. Ближе к полудню в село прикатили из райцентра неизвестные. Назвались доверенными лицами кандидата в законодательное собрание. Привыкшие к подобным визитам, сельжане потянулись к приезжим в ожидании халявы. Прежде подобные приезды сопровождались раздачей различных подарков или небольших денежных сумм. На этот раз под агитацию за какого-то хмыря с труднопроизносимой фамилией раздавали водку. Дорвавшиеся до бесплатной выпивки, одуревшие от хронического безденежья и отсутствия нормальной работы мужики устроили в селе грандиозную попойку. Ближе к вечеру, когда водка закончилась, по селу поползли слухи, что в Ламбушке стоит грузовик со спиртным и его не пропускают в Сельгу якобы по распоряжению деревенского старейшины. Половина мужиков засобиралась в Ламбушку за вожделенным пойлом. По селу понеслись пущенные непонятно кем слухи о презрительном отношении ламбушан к соседям. После стихийного митинга на околице подогретые водкой мужики собрались отбивать грузовик с водкой и заодно «проучить зарвавшихся колдунов».
– Они решили прийти в деревню с наступлением темноты, – рассказывал Артем. – Мне батя велел на мотоцикле смотаться к вам, чтобы предупредить, а сам вывел из строя оба наших автобуса. Да только без толку. Наверняка и пешком пойдут. Для бешеной собаки и двадцать верст – не крюк.
Парень зло сплюнул. Затем кинул настороженный взгляд по сторонам и продолжил:
– Я мотоцикл оставил в лесу. Мало ли что, сопрут еще. Пешком дошел до деревни, а тут меня и захомутали. Я даже не понял кто. По башке сзади дали. Очнулся – куда-то несут. А тут вы.
Стас задумался. То, что пьяная толпа, управляемая неведомыми «благодетелями», очень скоро появится в Ламбушке, он не сомневался. Если они вышли к вечеру, даже пешком, то пора подойти к деревне. А с толпой пьяных мужиков, одержимых жаждой новой выпивки и подогретых ненавистью к соседям, даже ему – представителю власти не совладать. Тюкнут по затылку топором, и конец разговору.
– Витек, – повернулся Стас к одному из охотников, приданных ему в помощь, – дуй к Афанасьичу. Перескажешь все, что сейчас услышал. И парня с собой возьми. Я и Серега пройдем вперед, посмотрим, где гости наши идут.
Гудящая недовольными голосами толпа угрюмо брела по лесной дороге.