– Мы иметь выбрасывать балласт? - спросил Петер-петушок.
– Не трави душу, давно все выкинули, - ответил кенгуру. - Вот и Колючего с Парфюмером потеряли, а все равно не помогает.
– Они легкие, - борясь с дурнотой, буркнул Серега.
– Ладно, друзья, - тихо промолвил Михайло, но отчего-то его было прекрасно слышно. - Я тут самый старший и самый тяжелый. Удачи вам.
– Михайло! - не по лисьи пискнула Лисена.
Поздно - медведь отпустил лапы и выскользнул из накрененной корзины.
Снизу раздался треск ветвей. Шар резко взмыл над кронами деревьев.
– Он настоящий герой, - сказал Гуру Кен.
– Меня есть восхищать потрясающее самопожертвование, который иметь русский! - добавил Петер.
Ман-Кей затараторил:
– Да, это так, йо, реальные герои! И их не один, не двое, не трое…
– Помолчи, - взмолился волк.
Шимпанзе заволновался, завертелся, вися на одной руке. В другой он все еще сжимал петуха.
– Эй, эй, эй! - заволновался Петер. - Не крутить! Я есть плохо!
– Не говорите о еде… - попросил Серега, которому стало еще хуже от беспрерывной болтанки и изменений высоты.
Ман-Кей рассмеялся, и рука сорвалась. Шимпанзе покатился к краю борта. Он выпустил петуха из лапы, попытался зацепиться за Лисену, потом за Гуру Кена, наконец, за борт, но тщетно. С удивленным «йо?!» Ман-Кей исчез из поля зрения остальных зверей.
– Недаром говорят, что один раз и обезьяна с пальмы падает, - грустно прокомментировала лиса.
– Тут близко до ветвей. Наш друг не расшибется, - уверенно сказал кенгуру. - А вот мы не такие ловкие…
Воздушный шар совсем потерял форму, и гондола снова принялась чертить по листве, погружаясь глубже и глубже. Ветер не ослабевал, скорость полета не снижалась. Ветви хлестали по бортам. Перепало и Гуру Кену.
– Ай! - Кенгуру прижался ко дну, помогая Петеру, которому нечем было держаться.
– Быстрей бы уж… - промолвил Серега.
Корзина ударилась о крепкую ветку. Кенгуру вылетел, будто тяжелый снаряд, и с диким хрустом пошел вниз. Петух чудом остался в гондоле.
Шар двигался дальше, в который раз вынырнув из листвяного моря. Лисена, Серега и Петер не говорили ни слова. Деревья вдруг кончились. Внизу темнела и чуть бликовала вода.
– Озеро, - оценила лиса. - Надо прыгать. Иначе расшибемся. Правда, Серега?
– Расшибемся, - подтвердил волк.
– Я не иметь умений плавай! - всполошился Петер.
Лисена разозлилась.
– Послушайте себя! Один сложил лапки и готов сдохнуть, второй забыл, что он птица. Петер, голуба моя, лети! Маши крыльями. Что еще от тебя требуется? А тебе, серый, стыдно…
И тут, как на заказ, порвалась очередная стропа. Лисена, увлеченная пламенной речью, вдруг кувыркнулась и растворилась в темноте. Волк закрыл глаза, а петух неожиданно для себя самого захлопал крыльями, разбежался и полетел! Он отчаянно лупил крыльями воздух, спеша на помощь лисе.
– Дурак, но зато благородный, - мрачно выдавил Серега и стал ждать момента, когда корзина наконец-то встретится с землей.
Колючий мячиком провалился сквозь листья, прокатился по веткам, пару раз ударился об особо толстые. Затем препятствия, тормозившие его скоростной спуск, внезапно закончились. Еж пролетел метра три, упал в траву, прокатился немного, замедлился и остановился.
– Пф-ф-ф!.. - Колючий развернулся, расслабив лапки и спину, прижался брюшком к холодной и сырой земле.
Ему было больно, тошно, но помогло умение группироваться.
Где-то впереди послышались глухие удары, треск и вскрики:
– Оу!.. Ай!.. У!.. Йах-ху!.. Ой!
Затем на землю что-то плюхнулось. Еж почувствовал вибрацию и услышал звук.
– Я гражданин суверенной страны… - проныл упавший.
– Вонючка! - обрадовался Колючий.
Он хотел было вскочить на лапки и побежать к другу, но стоило ежу дернуться, как тело пронзила боль.
– Блин!
Послышался противный голосок скунса:
– Колючий… Сколько можно повторять? Я не Вонючка. Я обижаюсь на эту кличку. Меня зовут Парфюмер. Пар-фю-мер. Ясно?
– Ясно-ясно, - простонал еж. - Ты сам-то как в целом?
– В целом? - Скунс вымученно захихикал. - Я бы не стал говорить о целом. Я чувствую себя как пятьдесят североамериканских штатов до их объединения.
– Значит, ты - развалина. Привет, коллега.
Колючий с трудом поднялся на лапки и, превозмогая ломоту, побрел туда, откуда доносился голос Вонючки:
– Дружище, ты хоть представляешь, что мы совсем одни? Наши так называемые партнеры полетели дальше.
– Знаешь, Сэм, иногда ты ведешь себя как форменный кретин, - пробурчал еж.
– Ты хочешь войти в конфронтацию? - вскинулся было скунс, но боль быстро прижала его гордую мордашку к земле.
– Я хочу, чтобы ты не думал, что являешься пупом земли. Мы с тобой еще легко отделались. А представь упавшего с неба Михайло. Шар далеко не улетит. Все наши друзья рано или поздно свалятся, как и мы.
Парфюмер помолчал.
– Да, - сказал он наконец. - Понимаю. Что будем делать?
Еж выбрел на маленькую полянку, где заприметил в темноте полосатую фигуру друга. Сэм валялся, распластанный по траве, но роскошный хвост, похожий на распухший жезл регулировщика, на всякий случай торчал вверх.
– Что делать? - раздумчиво пробормотал Колючий. - Пойдем их искать, разумеется.
Скунс осторожно встал с земли, сделал пару шагов. Его заметно шатало. Еж хмыкнул, а потом решил, что и сам со стороны выглядит ничуть не лучше.
Вонючка Сэм развернулся к другу:
– А где их искать? В какой они стороне?
– Ну…
– Стоп! Знаю. Надо идти туда, куда указывал мой нос после падения! - совершил научный прорыв скунс.
– Ну, ты голова! - протянул Колючий. - Только твоя идея не прокатит.
– Это почему?
– Тебя об ветки било? Било. В воздухе кувыркало? Кувыркало. Значит, ты несколько раз мог запутать следы. Твой нос теперь может показывать куда угодно.
Сэм обиделся.
– Раз ты такой умный, то придумай сам, как найти остальных.
Скунс отвернулся, гордо покачивая хвостом. Колючий бросил на него рассеянный взгляд и заулыбался:
– Проще пареной репы, Парфюмерище! Куда ветер, туда и нам.
– Э… - Сэм стиснул зубы. - Я тоже только что об этом подумал.
Его обуял приступ досады. Как же, еж додумался, а он нет. Затем скунс испытал легкий укол совести. Колючий все-таки друг, хоть и варвар.
Еж погладил себя по коротко стриженной голове. Была у него привычка стричься бобриком. Ему казалось, что так он выглядит более сурово и круто. В родных тамбовских лесах про Колючего говорили: «Вот салага, бритый еж. Что он хочет? Фиг поймешь». Правда, говорили за глаза, сам он этого ни разу не слышал.
– Идти можешь? - спросил он скунса.
– Да хоть бежать, - гордо ответил Сэм. - Мы, американцы, народ сильный. Солдаты моей доблестной Родины могут целый день бежать в полной экипировке!
– И от кого? - невинно поинтересовался еж.
– Не смешно.
– Ладно, не дуйся.
– Да я так, по привычке, - признался Парфюмер. - А ты сам как себя чувствуешь?
– Как отбивная с иголками.
– Значит, боевая ничья.
Приятели бок о бок пошли туда, куда стремился ветер.
Колючий и Сэм подружились далеко не сразу. Их знакомство началось в тамбовском лесу. Скунс, кенгуру, шимпанзе и гамбургский петух сбежали из зоопарка. Еж обнаружил их первым и попытался раскрутить на что-нибудь бесплатное. Тогда-то Сэм и применил к Колючему оружие, из-за которого скунса прозвали Вонючкой.
Постепенно выяснилось, что у них много общего. Например, оба были большими шкодниками. А любовь к проказам - отличный объединяющий фактор.
Друзья топали, сосредоточенно принюхиваясь, прислушиваясь, вглядываясь во мглу. Каждый надеялся на то, что все остальные тоже спаслись.