Вы осели на месте, добились признания, ваш сертификат второго помощника на морских судах…
— Не вижу связи…
— Позвольте мне закончить. Вы были на «Леопарде Приграничья», когда корабль надолго застрял на Тарне для ремонта. Вы выбрали принять участие в заселении этого мира и сошли с корабля в числе других офицеров с торговой шхуны.
— Даже если так…
— Примите к сведению, капитан Листауэл, что ваш билет второго помощника на судах с косым парусом вкупе с вашим опытом значат гораздо больше, нежели ваш сертификат мастера-астронавта. А еще — вы обладаете квалификацией в еще одном важном деле, — он окинул нас всех взглядом. — И все вы в равной степени квалифицированы.
— Я ничегошеньки не знаю о деревянных судах, командор, — сказал Дженкинс. — К тому же, я не железный человек.
— Вот и славно, доктор, — приветливо проговорил тот. — Но для вас во всем Приграничье нет ни одного незнакомого уголка — как говорится, ни мышонка, ни зверушки. Опять-таки, это каждого из вас касается.
— Потому что новый корабль опасен? — тихо спросил Ральф.
— Нет, капитан Листауэл. Он надежнее, чем большинство кораблей — и уж куда более безопасен, нежели «Дракон Приграничья». А уж прост в управлении, словно старая галоша. И экономичен. Это прототип. Мы намерены, по мере развития торговли, сделать такие корабли стандартными курьерскими кораблями.
— А в чем выгода? — спросил Ральф.
— Хорошо. Вам все известно, — он откинулся в кресле и стал рассматривать потолок, будто переживая поток вдохновения. — Вы все знакомы, я уверен, с лентой конвейера?
— Конечно, — заверил его Ральф.
— Так. Значит, вы понимаете, что, когда конвейер загружен, скорость его движения не имеет большого значения. То же самое с перевозкой грузов. Экспресс-сервис хорош для перевозки почты и пассажиров, а также для скоропортящихся продуктов, но совершенно неважно, сколько будет находиться в дороге лист цинка — десять недель или десять лет.
— Это важно для экипажа корабля, — пробурчал док.
— Согласен. Но когда корабль летит почти со скоростью света, субъективно для них не пройдет десяти лет. Для команды это будет нормальное межзвездное путешествие.
— Но в чем же состоит экономия? — удивился Ральф.
— В людских ресурсах. Я уже обсуждал этот вопрос с Гильдией астронавтов, и они согласны, что персонал должен оплачиваться на основании субъективно проведенного периода времени.
— Что?!! — взорвался Ральф.
— Плюс премия, — быстро добавил Граймс. — Нужно учитывать и расход топлива. Потребуется, конечно, атомный реактор, но маленький. Он будет вырабатывать энергию только для отдельных нужд и необходимых приборов. Как вам известно, элементы ядерного распада очень дефицитны и страшно дороги в Приграничье, поэтому здесь получается большая экономия. Далее, не будет никакого реактивного двигателя и инженеров по двигателям, которые стали бы жиреть на царском жалованье. Любой паровик на скромном окладе легко справится с работой…
— Паровик? — спросила Сандра, в ее голосе звучала озабоченность.
— Да, моя милочка. В последние дни мореплавания на Земле парусные суда использовали паровые двигатели. Механик, присматривавший за приборами, и звался паровиком.
Тут Ральф озвучил все наши мысли и возражения:
— Вы так ничего нам и не сказали, командор. Упомянули о каких-то эриксоновских двигателях и прочли лекцию по корабельной экономике. Но мы же астронавты, а не бухгалтеры. О, я в курсе, что нам необходимо перевезти груз из одной точки в другую с минимальными затратами. Но я, сказать по правде, сильно сомневаюсь, что эта посудина доберется даже из одного конца космопорта в другой.
«А вообще-то, вам удалось подогреть наш интерес, старый проныра, — подумал я.
— Мы все уже у вас на крючке!»
Граймс с отвращением посмотрел на остывший кофе в чашке. Он встал, прошел в кабинет, заполненный папками, вынул файл на букву «В» и достал из-за него спрятанную бутылку виски, а к ней — стаканы.
— История долгая, но придется вам ее выслушать, — проговорил он. — Хочу, чтобы каждый почувствовал себя комфортно.
И мы, со стаканами в руках, приготовились слушать.
Глава 4
— Вы, наверняка, помните, что несколько лет назад я нанял «Загадку дальних странствий» для разведки в этом секторе Галактики. На востоке Галактики я установил контакт с Тарном и Гроллором, Мелиссом и Стрее; но, впрочем, вы все знакомы с Восточной сетью планет. Но первой целью была разведка на западе. Там тоже есть миры, населенные разумными существами, которые следуют эволюционным курсом, параллельным нашему. Они все более или менее гуманоиды. Их даже можно назвать людьми. Но — проклятое «но»! — их мир состоит из антиматерии. Мы не догадывались об этом, пока не была сделана первая попытка установить контакт с кораблем чужаков. К счастью, в этом напрямую участвовали лишь двое — наш псионный радио-офицер и женщина, похоже, того же ранга, с другого корабля. Идея состояла в том, чтобы они встретились и потерлись, так сказать, носами на одной из шлюпок «Загадки», где-то посредине между двух кораблей. Капитан беспокоился по поводу возможного заражения вирусами и бактериями, так что шлюпка являлась чем-то вроде карантинного помещения. Но волноваться оказалось не о чем. Обе шлюпки мгновенно изчезли во вспышке, по сравнению с которой ядерная бомба — просто детская игрушка.
Вот, значит, как, думал я в то время. Псионные радио-офицеры срочно разорвали связь. Было совершенно ясно, что любой контакт с мирами антиматерии просто невозможен. Я послал все к чертям и бежал на Восток. Основал поселения на Тарне и Гроллоре, Мелиссе и Стрее, торговал с аборигенами, заложив саму основу нашей восточной планетной сети. Но где-то в глубине души меня не покидало сомнение: дела на западе еще не закончены. Не растекаясь мыслью по древу, скажу, что, наладив дела на востоке, я вернулся. Мне удалось установить контакт — правда, не физический! — с господствующей там расой. Я бы использовал офицера связи, но это заняло бы слишком много времени. Уверен, мистер Сметвик не станет возражать, если я скажу: профессиональный телепат средней руки все же не обладает нужным состоянием сознания, чтобы сотрудничать с технарями. Но мы выработали специальный код, используя зуммер и загорающиеся лампочки, и, наконец, стало возможным общаться непосредственно по радиосвязи — и никаких недоразумений.
Мы обменялись идеями. Довольно странно, но различий между нами почти не обнаружилось. Их технология оказалась сродни нашей. Они использовали атомную энергию (да и кто ее не использует?), межзвездные путешествия, их корабли применяли одну из версий Манншеннского двигателя, с гироскопами и всем необходимым. С точки зрения науки, все это интересно, но ничего нового. Они знали и использовали то же, что и мы. Словно говоришь сам с собой в зеркале.
Хотя были кое-какие небольшие различия. Новая система управления Манншеннским двигателем, например — ее мы получили от людей из антимиров. А они никогда прежде не выращивали рыбок в гидропонных контейнерах, а теперь делают это. Но ничего действительно важного не происходило.
Но я должен был получить от этого контактахоть что-то. И я сделал это. Не сомневаюсь, что вы интересовались, что происходит внутри Спутника-14. Он находится здесь долгие годы, висит на экваториальной орбите с огромной надписью «НАЗАД!» Он здесь, но необходимость в нем давно исчезла.
Я получил кое-что. Огромный кусок антиматерии.