– Где остановимся? – прервала ее Лиз и предложила: – Пожалуй, лучше поближе ко входу. Меньше шансов испортить наряды, и Тина уже совсем старенькая.
Именинница слегка шлепнула ее по затылку. Лиз охнула и, смеясь, подогнала машину к подъезду. Когда подруги вышли и Лиз передала ключи мальчику, Гейли не без удовольствия почувствовала неподдельный интерес окружающих к ним и их сногсшибательным туалетам. Посмотреть было на что. Тина, невысокая и изящная, в туалете, убранном серебряными блестками и мехом горностая, с черными, как ночь, волосами и глазами, прелестно оттененными светлыми тонами платья и меха. Лиз, высокая, стройная, как античная статуя, в зеленом платье из бархата, которое выгодно подчеркивало цвет ее глаз, белизну лица, обрамленного темно-рыжими волосами. Гейли, неяркая блондинка в черном платье с глубоким вырезом на спине, не такая высокая, как Лиз, и не такая миниатюрная, как Тина, удачно дополняла этот дуэт.
При виде молодых женщин какие-то парни на улице засвистели. Подруги рассмеялись и прошли в здание, где на двадцать пятом этаже располагался клуб.
«У Тины получился чудесный день рождения», – думала Гейли, сидя за столиком возле самого окна с изумительным видом на ночной Ричмонд.
Официант был подчеркнуто любезен и внимателен. Лиз с видом знатока выбрала вино, и его букет все нашли замечательным. Тина с Гейли взяли седло барашка на двоих, а Лиз остановилась на лососине. Из закусок они выбрали салат «Цезарь» и крабовый коктейль. Кухня клуба оправдала их надежды: каждое блюдо обладало поистине райским вкусом. Лиз, единственная из подруг, побывавшая замужем, развлекала компанию байками про новую няньку своих детей, а Тина вспомнила одного приятеля-полицейского, с которым она недавно ходила на свидание, и разболтала приятельницам, как незадачливый коп весь вечер, по его словам, пытался «выстрелить по мишени».
– И вот мы снова на охоте, – заметила Лиз.
– Мы не на охоте! – запротестовала Тина. – Мы торжественно обедаем.
– Ага! Но после обеда мы едем в «Красный лев», – напомнила Лиз.
– И что? Там опять будем охотиться? – спросила ее Гейли.
– Ну… – протянула Тина. – Не можем же мы танцевать друг с другом. – И она улыбнулась. – Приходится признать, что без мужчин не обойтись.
– Конечно, вроде как без туалетной бумаги, – вставила Лиз.
– Да тише ты, это приличный ресторан!
Гейли рассмеялась и отпила вина, в который раз похвалив вкус подруги.
– Лично я не понимаю, чего тебе не хватает, – обратилась к ней Лиз. – Джеффри такой славный парень. Сколько лет вы неразлучны! Неужели за это время вы ни разу…
– Ни разу, – с улыбкой ответила Гейли. – Я люблю Джеффа. Но наша дружба так важна для нас, что другого и быть не может. – Улыбка ее растаяла, потому что ей подумалось, как бы все обернулось, не появись между ними третий. А ведь Тейн с Джеффом были друзьями.
Снова ей вспомнился Тейн. Она представила его так, будто смотрела на живописное полотно, на портрет чужого возлюбленного.
– Что случилось? – спросила вдруг Тина. Гейли удивленно перевела на нее взгляд:
– Нет-нет, ничего. Просто я задумалась.
– О эти страшные мрачные тайны прошлого, – глубокомысленно произнесла Лиз. – Не трогайте ее. Наша Гейли ушла на дно.
– Ерунда! Я вся здесь как на ладони. Вам известно все о моем единственном приключении. Ничего таинственного в нем не было.
– Вот кто относится к мужикам как к туалетной бумаге, – заметила Тина, обращаясь к Лиз.
– Увы, дорогая, она даже не использует их!
– Что ж, в наши дни это по крайней мере безопасно, – ответила Тина. – Сейчас, прежде чем… неплохо запросить справку от доктора. Куда мы идем?
– К безбрачию, а скорее, к почкованию.
– Боже сохрани! – рассмеялась Лиз. – Хватит о горьком, лучше о сладком. Мы закажем десерт?
Они заказали. Им принесли восхитительный французский сыр и торт, пропитанный амаретто, украшенный свечой. Официанты хором пропели «С днем рождения», а за другими столиками им дружно похлопали. При этом Тина пообещала подругам, что убьет их обеих. Они ответили на угрозу смехом и налетели на сладкое, притворно жалуясь, что теперь придется целых две недели поститься за столом и потеть в тренажерном зале. Но это на словах, а на деле – торт исчезал с блюда кусок за куском.
Принесли счет, Лиз и Гейли оплатили его пополам. Затем подруги покинули ресторан и, усевшись в машину, отправились в «Красный лев». Гейли устроилась посредине заднего сиденья, чтобы между спинками передних понаблюдать за Тиной, разглядывающей подарки. Из первого свертка именинница достала свои любимые духи, а из второго – неглиже. Поблагодарив подруг и всласть поахав над подарком Гейли, Тина грустно примолкла.
– Жаль только, нет парня, чтобы оценить этот наряд, – вздохнула она через минуту.
– Но ты сама этого хотела – жить одна. Ты же делала карьеру, – напомнила Лиз.
– Вот именно, хотела… Но годы помчались вскачь, и я неожиданно почувствовала, что хочу детей. В молодости время тебе друг, а в зрелости оно работает против тебя.
Подруги принялись наперебой рассказывать ей случаи, когда женщина рожала первого ребенка в сорок с лишним лет. И хотя Тина не возражала им, Гейли пришла к выводу: Тина всерьез задумалась о замужестве.
Вскоре они добрались до бара. Снова Гейли обратила внимание на великолепную погоду. Свежий и чистый, облагороженный снегом воздух преобразил улицы города. Ночь и погода дарили ей ощущение чего-то важного, словно готовили Гейли к особенному событию. Под легкое манто забрался холодок, касаясь голой спины, и Гейли улыбнулась: «Нет, сегодня точно что-то произойдет. Впрочем, возможно, это лишь мое воображение».
«Будь что будет», – наконец решила она.
Гейли догадывалась о мыслях и чувствах Тины. Еще в машине ее подмывало рассказать о картине, изображающей влюбленных. Незабываемое чувство, овладевшее ею перед холстом Мак-Келли, похоже было на то, по которому грустила Тина. Возможно, этого желает каждая женщина – самозабвенной любви, впитавшей все: и безудержную страсть, и глубочайшую нежность.
– Не стой же вечно под луною, – прервала ее размышления Лиз, положив руку на плечо Гейли. – Может, войдем? Эти охранные прожектора, безусловно, ярко светят, но ручаюсь, что мы вляпаемся в какую-нибудь неприятность, если еще немного проторчим здесь как соблазнительная наживка для хулиганов.
– Ты погляди, какая волшебная ночь, – промолвила Гейли. – В воздухе пахнет весной.
– В воздухе воняет тухлой рыбой, – вмешалась Тина. – Ну идем же.
Зал бара «Красный лев», как всегда, гремел музыкой и клубился облаками табачного дыма. Кроме плавных завихрений сизых облаков, движение в зале обозначалось ритмичным покачиванием фигур танцующих. Музыканты исполняли какую-то композицию из репертуара «Полис», и пары в такт мелодии передвигались по кругу, остальные посетители, казалось, неподвижно сидели маленькими группками за приглушенно освещенными столиками. Лиз прошла к стойке и заказала «Скрудрайвер» себе, «Ржавый гвоздь» – Тине и «Джонни Уокер» со льдом для Гейли. Тем временем Тина отыскала три места в дальнем углу бара, куда официант незамедлительно принес заказанные напитки.
– Сегодня многолюдно! – прокричала Гейли, чтобы ее услышали за грохотом динамиков.
– Очень! Группа называется «Потроха», – сообщила Лиз. – Неплохо, правда?
– Эй! – вдруг крикнула Тина и приподнялась на высоком стуле, пытаясь разглядеть кого-то поверх голов.
– Что «эй»? – спросила Лиз.
– Гейли, а Джефф разве тоже тут?
Гейли недовольно свела брови. Неужели он явился сюда вместе с Бубс? Но это заведение явно не в их вкусе. Сюда приходят, чтобы потанцевать, а Джеффри предпочитает приглашать пассий домой.
– Где? – спросила она.
– Во-он там, возле стеночки.
Гейли тоже приподнялась. Это на самом деле был Джеффри, и он видел их. Он сказал что-то двум соседям по столику и встал; второй мужчина последовал его примеру, но третий остался на месте. Джеффри принялся пробираться сквозь толпу танцующих.
– Правда Джеффри, – с интересом произнесла Гейли.
– А те двое?
– Не знаю. Я даже не вижу их как следует. Наконец Джефф добрался до подруг, поцеловал Гейли в щеку, сказал «привет» Лиз и «с днем рождения» Тине. Только вблизи Гейли разглядела Чеда Беллоуза, личного помощника Брента Мак-Келли. Она с улыбкой спустилась со стула, чтобы пожать ему руку. Чед был высок, строен и светловолос. На его лице играла галантная улыбка, которой в точности соответствовали учтивые манеры. Гейли рада была встретить его, в особенности потому, что назавтра намечалось открытие выставки.
«Должно быть, Джеффри по-прежнему переживает, как бы что-нибудь не сорвалось», – поняла она. На самом деле у нее тоже душа была не на месте.
– Привет, Гейли! – Чед сразу обратился к ней, поэтому Джеффри не успел представить его другим дамам.
– Привет! Рада тебя видеть! Надо же, какой сюрприз!
– Джефф обещал, что мы встретим тебя здесь. Отмечаете день рождения подруги?
– Так и есть!
– Тина! – наконец дождавшись своей очереди, громко сказал Джеффри. – Тина, это Чед Беллоуз; Чед, это Тина Мартин и Элизабет Дауэлл. Позвольте заказать для вас что-нибудь.
– Уже заказано, спасибо, Джефф, – успокоила его Гейли.
– Жаль. Может быть, позже? А сейчас пойдем танцевать.
У нее не получилось отказаться – Джеффри быстро вывел ее в круг. Зазвучала медленная музыка, и они привычно обнялись. Они всегда танцевали обнявшись, и у них это неплохо получалось.
Неожиданно Гейли отстранилась и вопросительно посмотрела ему в лицо:
– Какого черта, Джефф, ты здесь? Почему я не знала об этом?
– Я не был уверен, что мы зайдем сюда.
– Хорошо, пусть так. Но разве сейчас ты ведешь себя прилично? С вами еще один приятель. Почему вы его оставили?
– Он очень самостоятелен и все решает сам. Сейчас закончится танец, и мы подойдем к нашему столику. Если пожелаешь, сможешь блеснуть учтивостью. Готова?
– Конечно, не то что ты, – ответила Гейли. Музыка смолкла, и пары начали покидать площадку. – Ну вот…
– Тут и песне конец, – улыбнулся Джефф. – Пойдем?
Гейли посмотрела через его плечо в сторону незнакомца.
Он уже не сидел за столиком, а стоял, прислонившись спиной к стене, и в упор, через весь зал, сквозь толпу народа, смотрел на Гейли.
Она почувствовала мощь его пристального взгляда, несмотря на разделяющее их пространство зала. Глаза незнакомца внимательно осматривали ее с головы до ног и будто бы прожигали насквозь…
Он был высок и темноволос. Волосы при искусственном освещении бара казались смоляными. Джефф и Чед оделись в костюмы-тройки, а он, похоже, мало придавал значения одежде: голубая ковбойская рубашка из джинсовой ткани, какая-то бежевая курточка и синие джинсы составляли его вечерний костюм. Он был широкоплеч и мускулист. Гейли дала незнакомцу лет тридцать пять. Лицо его понравилось ей красивым резким подбородком, высокими скулами, длинноватым, но прямым носом, жесткой и одновременно чувственной линией рта. Темные глаза и густые черные брови делали его еще более привлекательным. Он притягивал ее взгляд своей грубовато-суровой внешностью. Незнакомец не улыбался, а в упор смотрел на Гейли, разглядывая ее, словно портрет или произведение искусства, нуждающееся в кропотливой оценке. Ей не приходилось сталкиваться с подобным… Казалось, что он всю жизнь ждал случая спокойно и внимательно изучить и оценить ее.