Командир полка, сухощавый и очень моложавый для его чина генерал, с большим любопытством осмотрел тяжёлые пушки, которых ещё ни разу не видел в действии. С генералом пришла целая группа пехотных и артиллерийских офицеров.
Астрийцы заметили движение в районе огневой позиции батареи и тотчас обстреляли этот участок из лёгких пушек, а потом в воздухе загудели тяжёлые снаряды, высоко взметая чёрные столбы дыма и земли. В душе Борейко был возмущён неосторожностью генералов и приказал по телефону убрать людей в укрытия. Не успели этого сделать, как одна из тяжёлых вражеских бомб угодила в расположение батареи. Прислуга двух орудий была уничтожена полностью, в одном орудии разбито колесо, а в другом большим осколком испорчено прицельное приспособление. Сразу две пушки из четырёх вышли из строя.
По счастью, Звонарёв был неподалёку. По его указанию сменили повреждённое колесо, заменили прислугу и батарея снова заговорила. Вскоре один за другим оказались разбитыми три узла сопротивления австрийцев и русская пехота бросилась в атаку.
Разрывы тяжёлых снарядов навели такой ужас на австрияков, что они, не выдержав атаки, бросились бежать. На их плечах были пройдены три полосы укреплённых позиций и фронт оказался прорванным во всю глубину обороны. В прорыв хлынула подоспевшая конница и началось общее преследование противника.
Пехота едва поспевала за отступающими австрийскими частями. Вася Зуев и Блохин, находившиеся для связи с телефоном в стрелковой цепи, тоже устремились за отходящим противником. Австрийцы в одиночку и группами сдавались в плен, бросая оружие и поднимая руки вверх.
Зуев увидел, как к группе австрийских солдат, стоявших с поднятыми вверх руками, подбежал австрийский офицер и, отчаянно ругаясь, в упор из пистолета застрелил одного из них. Блохин выстрелил по офицеру, но промахнулся. Офицер успел убить ещё одного солдата, но тут подбежал Зуев и с разбегу всадил в него штык. Захрипев, офицер повалился на землю. Сведённые предсмертной судорогой пальцы крепко держали пистолет, а побелевшие от ненависти глаза офицера искали своего врага. Собравшись с силами, офицер направил дуло пистолета на Васю. И в тот же момент австрийский солдат ударил по руке офицера, пуля пронеслась мимо. Подоспевший Блохин сзади ударил офицера прикладом по голове. Австрийские солдаты, испуганно улыбаясь, стояли с поднятыми вверх руками.
— Гут, гут, зер гут! — хлопал их по плечам Блохин. После обыска направил их в тыл вместе с группой пленных.
— Ты что здесь делаешь? — вдруг подлетел к Васе пехотный офицер. Где твоя рота, растакой сын?
— Роты у меня нет, вашбродие, я артиллерист, прислан сюда в пехоту для связи, а она куда-то разбежалась. Не знаете ли Вы, куда передвинулся штаб 1-го батальона гвардейского Гренадёрского полка?
Офицер удивлённо посмотрел на Зуева и недовольно пробурчал:
— Титуловать надо, когда разговариваешь с офицером и вообще, вид у тебя совершенно штатский. Из какой ты части?
Вася ответил, назвав себя вольноопределяющимся. Это возымело своё действие. Офицер перешёл на «Вы» и стал гораздо любезнее.
— У Вас не найдётся ли вина или хотя бы воды? Очень пить хочется, попросил он.
— Ничего, кроме чая, в моей фляге нет, — ответил Вася.
Офицер поморщился, но всё же отпил глоток-другой и поблагодарил.
Подошёл Блохин и скомандовал:
— Пошли дальше! Добраться бы до австрийских обозов. Там всем разживёмся. Австрийцы обеспечены гораздо лучше нас. Пойдём правее. Видишь овраг? Наверняка в нём кто-нибудь застрял.
Блохин оказался прав. В глубоком и узком овраге на дороге от дождей образовались большие промоины и несколько австрийских повозок были брошены спешно отступающими частями.
У телег уже орудовала пехота, разбирая солдатское бельё, портянки, австрийскую форменную одежду.
Вася узнал, что неподалёку, в болотистом ручье, остановился целый австрийский обоз.
Несколько десятков повозок были облеплены, как муравьями, русскими солдатами, которые растаскивали всё, что попадало под руку.
Тут внимание Васи привлекла небольшая повозка, стоявшая несколько в стороне от обоза. На ней находились два довольно больших металлических ящика. С первого взгляда Вася узнал в них стальные сейфы, в которых обычно хранились деньги или секретные документы.
— Достать бы пару лошадок да привезти на батарею — вот было бы дело! — мечтательно проговорил он.
Вскоре были пойманы и лошади, бродившие тут же по полю и запряжены в повозку. Вася с Блохиным уселись и покатили к батарее.
Здесь они рассказали о брошенном австрийцами трофейном имуществе и Борейко отправил Трофимова с группой солдат, вооружив их карабинами, для охраны.
— Там, где мародёры, всегда может быть и вооружённое сопротивление. Без карабинов идти нельзя.
— Боюсь, что ты допустил ошибку, Борис Дмитриевич, поручив дело Трофимову. Он попросту займётся грабежом, а тебе доложит, что ничего не достал, — предупредил Звонарёв.
— Я пошлю вслед за ним солдат-разведчиков, — решил Борейко.
Вскоре Трофимов скрался из виду и тогда, вслед ему, отправились разведчики Лежнёв и Зуев с приказом издали наблюдать, что он будет делать.
Вызвав к себе Зайца, Борейко рассказал ему про захваченные сейфы.
— Покумекай, как их открыть. Быть может, там полно денег или секретных документов, что важнее всего. Вскрыть их необходимо. Ты не знаешь, как это сделать, Зайчик? — спросил Борейко.
— Дозвольте мне съездить в город. Может, я что-либо узнаю. Жил тут известный медвежатник. Если он здесь, всё будет в полном порядке.
— Вали в город, да поживее. Садись верхом и скачи, чтобы к вечеру был здесь. Как твоего взломщика зовут? Надо же тебе дать в руки бумагу, что ты отправлен по служебному делу, скажешь, потеряли ключ от батарейного денежного ящика и ты везешь слесаря для его починки, — наставлял Зайца штабс-капитан.
— Не извольте беспокоиться, всё будет в полном аккурате, вашбродь. — И Заяц, откозыряв, ушёл.
Тем временем Трофимов со своей командой добрался до брошенного австрийцами обоза.
Трофимову повезло. Во дворе одной из деревень он обнаружил брошенный обоз штаба дивизии или корпуса. В повозке были аккуратно уложены вещи офицерской столовой, много хорошей посуды и серебра — кубки, ножи, вилки, ложки и различные художественной работы рюмки и стопки.
Трофимов приказал тщательно упаковать всё это и усиленно охранять в пути следования к батарее. В других повозках оказался фураж, мешки галет и консервы. Всё это было отправлено под охраной в батарею. Уже стемнело. Трофимов подъехал к телеге, нагруженной ценностями и приказал ей свернуть в ближайший лес. Сидевший на повозке Лежнёв и солдат Михайленко насторожились:
— Вашбродь, страшновато через лес-то. Дюже много дорогих вещей. Сподручней было бы со всеми вместе.
— Поразговаривай у меня, скотина! — закричал поручик, выхватывая пистолет. — Я тебе говорю!
На крик Трофимова подъехал находившийся неподалёку Зуев и передал приказ Борейко направлять все повозки прямо на батарею.
— Это не каасется фурманки, она поедет через лес, — не согласился Трофимов.
— Все, без исключения, повозки, вашбродие! — настойчиво проговорил Зуев. Эта повозка тоже будет направлена на батарею.
— Она поедет туда, куда я прикажу! — взбеленился Трофимов.
— Она отправится на батарею, вашбродие. Я имею такой приказ от командира и его выполню. — И Зуев, взяв лошадей под уздцы, повёл повозку с ценностями к обозу.
Поручик вскинул наган, но в тот же момент Зуев, Лежнёв и Михайленко направили на него свои карабины.