– Да, как будто прошла, – откликнулся марсовой, успокоившись…
И вдруг заорал изо всех сил:
– Сеньор пилот, сеньор пилот! Судно без огней впереди нас и судно без огней позади!
– Руппи, – негромко окликнул Франческо пилот, – я сейчас не могу оставить руль… Бить в колокол не следует. Скажи боцману, что свистать всех наверх тоже не надо. Ступай поскорее в среднюю. Да зайди на бак и постарайся добудиться Северянина… В средней предупреди боцмана, а он уж будет знать, что делать… Сеньориту пускай ни в коем случае не тревожат! Рвануть, что ли, вперед и раздавить эту скорлупку?
«Почему? Возможно, они ничего плохого не замышляют!» – подумал Франческо, но промолчал. Он – матрос Руппи, а говорит с ним его начальник – сеньор пилот.
Побывав уже на баке и подымаясь на ют, Франческо расслышал:
– Эй вы, там! Почему без огней? Почему без флага? – кричал пилот. – Хотите, чтобы мы потопили вас? Вывесили бы бабью юбку, если своего флага у вас нет!
Выкрикивал все это пилот, вероятно, для того только, чтобы сорвать злость: на суденышке впереди, конечно, не могли его услышать.
Марсовой спустился вниз: команда небольшая, все должны быть при деле. А на палубу уже спешили капитан, маэстре, боцман и с ними Северянин.
– Эй вы, там, на корабле! – закричал в трубу Северянин своим зычным голосом по-кастильски. – Почему без огней? Почему без флага?
«Такому и труба для переговоров ни к чему», – подумал Франческо.
Потом вопрос свой Северянин повторил по-итальянски. Люди, которых он окликал, были уже на расстоянии выстрела от «Геновевы».
На черном, без огней, встречном судне молчали, но по грохоту и топоту, доносившемуся из темноты, можно было понять, что там подкатывают к ломбардам зарядные ящики. Вернее, к единственной своей ломбарде – уж очень невелико было это суденышко. Еще что-то кричал Бьярн, на этот раз по-португальски. Хотя Франческо и приходилось плавать на португальских судах, но португальского языка он по-настоящему так и не освоил.
Второе суденышко, шедшее позади «Геновевы», виднелось уже только крохотным пятном, еле различимым в темноте. Кто бы ни командовал этой скорлупкой, но «Геновевы» им уже не догнать!
– Под чьим флагом идете?! – вдруг зычно окликнули рулевого «Геновевы» со встречного судна по-испански.
– Это они время оттягивают, – пояснил Бьярн Бьярнарссон сердито и закричал в темноту: – Ослепли вы, что ли? Мы не пираты: можете полюбоваться на наших львов и на наши замки! [8] А вот вы почему флага не подымаете?
Теперь уже он стоял у руля, а пилот, нисколько не чинясь, наравне со всеми подкатывал к шести ломбардам «Геновевы» зарядные ящики.
– Пустить для острастки одно ядрышко? – спросил он у маэстре, не выказывая ни тени беспокойства.
– Одно можно, – сказал Северянин, точно пилот был у него в подчинении. – Только в воду.
Первое ядро, пущенное с «Геновевы», взметнуло к небу целый фонтан воды.
– Если не одумаются, вторым разнесем их ломбарду, – добавил Северянин.
– Это англичане!
Франческо услышал голос сеньориты. Ее ведь не собирались будить! Но девушка издали спокойно помахала ему рукой. А над суденышком действительно уже зажегся фонарь и медленно пополз кверху английский флаг.
– А у них про запас флаги всех стран имеются! – с презрением сказал Северянин. – Если, конечно, это пираты… А возможно, что и французы, но не хотят признаваться. Впрочем, мы долго были в отсутствии, возможно, за это время и Англия со Священной Римской империей германской нации не поладила и это вправду англичане… Слушайте внимательно! – закричал он по-испански. – Спускайте лодки, мы подберем вашу команду, а посудину вашу расстреляем!
Второе пущенное с «Геновевы» ядро угодило, судя по всему, в борт англичан. При свете мачтового фонаря можно было разглядеть, как там засуетились, сбрасывая в воду осколки разбитой ломбарды.
– За это вы ответите перед своим императором! – снова закричали англичане, и снова по-испански.
– Только пираты могут так поступать!
– А это вы уже у своего командира справьтесь, кто пират! – отозвался Северянин. – Если есть раненые, можем их в Испанию доставить. Да и у нас на «Геновеве» лекарь имеется… Вернее – лекарша…
– Не нужен нам ваш лекарь! – ответили англичане, и снова по-испански.
– Нормандцы, – прислушавшись, определил Северянин. – Хоть и тошно им, что с нами они вынуждены по-испански объясняться… А ведь это те же самые, что и в прошлый раз! Видели отлично, что за корабль наша «Геновева» – нет же, решили уже две свои скорлупки на нас напустить!..
Чужое судно, накренясь на бок, неуклюже повернулось и отчалило от «Геновевы».
– Эй вы, – крикнул вдогонку ему Северянин, – спустите все же чужой флаг!
– А вторая скорлупка, глядите, все же старается нас догнать! – улыбаясь, заметил сеньор пилот.
– Пускай старается на здоровье! – проворчал Северянин.
Несмотря на то что команду подняли среди ночи, матросы громко и весело переговаривались, а на баке кто-то даже затянул песню.
– Ну как, сеньор боцман, – весело спросил пилот, – стоит ли наш Северянин того довольствия, которое ему отпускается на «Геновеве»?
– Да я разве говорил, что не стоит! – огрызнулся боцман. – Он, может, еще кое-чего стоит, только зря он поселился в матросской каюте!
Франческо подошел к сеньору Гарсиа. Направлялся-то он к сеньорите, но внезапно свернул к эскривано.
– Вот и вы приняли сегодня свое первое боевое крещение, сеньор Руппи, – сказал эскривано приветливо. – Хотя, возможно, я ошибаюсь?
– Да, – отозвался Франческо, – принял крещение, но не первое и, к счастью, не боевое…
Доброе лицо сеньора Гарсиа сразу омрачилось.
– У них-то, возможно, кое-кто и пострадал, – промолвил он тихо.
– Сеньор Гарсиа, Северянин наш, как видно, плавал на многих кораблях, под разными флагами, – обратился к эскривано Франческо. – Он так хорошо говорит и по-кастильски, и по-итальянски, и, кажется, по-португальски…
– По-португальски, думается мне, не так уж и хорошо, – ответил сеньор Гарсиа. – Но французский и кастильский мы с ним знаем более или менее прилично, поскольку изучали юриспруденцию сначала в Саламанке, а потом, сдружившись, вместе отправились заканчивать ознакомление с науками в Париж… Что касается итальянского, то в пору нашей юности только темные неучи не могли на нем изъясняться… Потом мы с сеньором Бьярном снова отправились в Париж, чтобы освежить полученные знания… – И, пожевав, по своему обыкновению, губами, сеньор Гарсиа добавил: – Должен признаться, что у сеньора Бьярна больше способностей к изучению языков, чем у меня… А вот и сеньорита! – произнес он, как показалось Франческо, желая уклониться от продолжения разговора. – Сеньорита, – обратился эскривано к девушке, – я только что посвятил сеньора Руппи в некоторые подробности жизни сеньора Бьярнарссона.
И эскривано торопливо зашагал к средней каюте.
– Ну вот, сеньор Франческо, – обрадовалась сеньорита, – начало уже сделано! Ох, знали бы вы, как угнетает меня вся эта таинственность! Но пока что разойдемся по своим каютам. Ваша вахта уже кончилась… Смотрите, какое красивое сейчас небо на востоке!.. Скоро взойдет солнце.
И надо же было Франческо заметить:
– Не знаю, кто они были – французы, итальянцы, нормандцы или англичане, – но почему они так охотились за нашей «Геновевой»? И, говорят, уже не в первый раз… Золото, что ли, они надеялись у нас захватить?
По тому, как прищурилась сеньорита, Франческо понял: сказал он не то, что надо.
Однако девушка, помолчав, заговорила очень спокойно:
– А не думаете ли вы, сеньор Франческо, что наша «Геновева» и сама по себе представляет большую ценность? Вот поговорите когда-нибудь с сеньором маэстре или с сеньором пилотом.