- Правда?
Они рассчитывали, что деньги придут на следующий день. Мы условились встретиться в Памплоне: они едут прямо на Сан-Себастьян, а там
пересаживаются. Мы все встретимся в Памплоне, в отеле Монтойи. Если они не приедут до понедельника, то мы едем без них в горы, в Бургете, ловить
рыбу. В Бургете ходит автобус. Я записал им подробный маршрут, чтобы они могли найти нас.
Мы с Биллом уехали утренним поездом с вокзала Орсэ. Был чудесный день, не слишком жаркий, и местность с самого начала была красивая. Мы
пошли в вагон-ресторан и позавтракали. Уходя, я спросил у проводника билетики на обед в первую очередь.
- Все занято до пятой очереди.
- Что такое?
В этом поезде никогда не подавали обед больше чем в две очереди и всегда было сколько угодно свободных мест.
- Все расписано, - сказал проводник вагона-ресторана. - Пятая очередь будет в три тридцать.
- Плохо дело, - сказал я Биллу.
- Дай ему десять франков.
- Возьмите, - сказал я. - Мы хотим пообедать в первую очередь.
Проводник сунул десять франков в карман.
- Спасибо, - сказал он. - Я бы посоветовал вам запастись сандвичами.
Все места на первые четыре очереди заказаны через управление дороги. - Вы далеко пойдете, приятель, - сказал ему Билл по-английски. -
Очевидно, дай я вам пять франков, вы посоветовали бы нам спрыгнуть с поезда.
- Comment? <Что? (фр.)> - Подите к черту! - сказал Билл. - Велите подать сандвичи и бутылку вина. Скажи ему, Джейк.
- И пришлите в соседний вагон. - Я объяснил ему, где мы сидим.
В нашем купе сидели муж с женой и подросток сын.
- Вы, кажется, американцы? - спросил муж. - Приятное путешествие?
- Чудесное, - сказал Билл.
- Хорошо делаете. Путешествуйте, пока молоды. Вот мы с мамашей давно собирались в Европу, но пришлось немного подождать. - Мы могли поехать
десять лет назад, если бы ты хотел, - сказала жена. - Но ты всегда говорил: сперва посмотрим Америку! Что ни говори, а видели мы немало.
- В нашем поезде полно американцев, - сказал муж. - Целых семь вагонов. Все из Дейтона, штат Огайо. Это паломники. Они побывали в Риме, а
теперь едут в Биарриц и Лурд.
- Ах, вот оно что! Паломники. Святоши сопливые, - сказал Билл.
- Из каких вы краев?
- Я из Канзас-Сити, - сказал я. - А он из Чикаго.
- Оба едете в Биарриц?
- Нет. Мы едем в Испанию ловить рыбу.
- Я сам этим никогда не занимался. Но у нас многие увлекаются. В нашем штате Монтана лучшие места для рыбной ловли. Я тоже рыбачил с
приятелями, но никогда не увлекался.
- Страх как много ты рыбачил, когда ездил с приятелями, - сказала жена.
Он подмигнул нам.
- Женщины все одинаковы. Как только почуют флягу с вином или кружку пива, то уж ты, значит, пропащий человек.
- Мужчины всегда так, - сказала жена, обращаясь к нам. Она погладила свои полные колени. - Я голосовала против сухого закона, чтобы
доставить ему удовольствие и потому что я люблю, чтобы в доме было пиво, а теперь он вот что говорит.
Удивительно, чего ради мы за них замуж
выходим. - А вы знаете, - сказал Билл, - что эта орава отцов-пилигримов захватила вагон-ресторан до половины четвертого? - Что вы говорите?
Этого быть не может!
- Пойдите попробуйте достать место.
- Тогда, мамаша, не пойти ли нам еще раз позавтракать?
Она встала и оправила платье.
- Посмотрите, пожалуйста, за нашими вещами. Идем, Хьюберт. Они втроем отправились в ресторан. Немного спустя по вагону прошел проводник,
объявляя о первой обеденной очереди, и паломники Под предводительством своих патеров потянулись по коридору. Наш сосед с семейством не
возвращался. По коридору прошел официант с нашими сандвичами и бутылкой шабли, и мы позвали его.
- Достанется вам сегодня, - сказал я.
Он кивнул.
- Сейчас начинают, в десять тридцать.
- А когда мы есть будем?
- А я когда есть буду?
Он поставил бутылку и два стакана, мы заплатили за сандвичи и дали ему на чай.
- Я приду за тарелками, - сказал он, - или захватите их с собой. Мы ели сандвичи, пили шабли и любовались видом из окна. Хлеба только что
начали колоситься, и поля пестрели цветами мака. Пастбища были зеленые, мелькали живописные рощи, а иногда большие реки и вдали, среди деревьев
- замки.
В Туре мы вышли и купили еще бутылку вина, и, когда мы вернулись, джентльмен из Монтаны с женой и сыном Хьюбертом уже удобно расположились
в купе.
- А в Биаррице хорошее купанье? - спросил Хьюберт.
- Мальчишка с ума сходит, пока не дорвется до воды, - сказала его мать.
- В атом возрасте трудно сидеть Смирно в поезде.
- Там хорошее купанье, - сказал я. - Но опасно в бурную погоду.
- Вы пообедали? - спросил Билл.
- Да, пообедали. Мы просто остались сидеть за столом, когда они пришли, и там, наверное, подумали, что мы с ними. Официант сказал нам что-
то по-французски, а потом троих отправил обратно. - Они, конечно, приняли нас за паломников, - сказал муж. - Все-таки большая сила -
католическая церковь. Жаль, что вы, молодые люди, не католики. Тогда бы вы вовремя пообедали.
- Я католик, - сказал я. - Вот это-то и обидно. Наконец в четверть пятого нам подали обед. Билл уже начал выходить из себя. Он взял за
пуговицу патера, который возвращался в свое купе во главе партии паломников.
- Скажите, отец, а протестантам есть полагается?
- Я ничего не знаю. Разве у вас нет билетиков?
- Этак, пожалуй, и к клану примкнешь, - сказал Вилл.
Патер оглянулся на него.
В вагоне-ресторане официанты в пятый раз подавали обед. Официант, прислуживавший нам, пропотел насквозь. Его белая куртка под мышками была
лиловая.
- Он, наверно, много вина пьет.
- Или носит лиловое белье.
- Давай спросим его.
- Не надо. Он слишком устал.
В Бордо поезд стоял полчаса, и мы вышли через вокзал на улицу. Для поездки в город было слишком мало времени. Потом мы ехали по Ландам и
любовались закатом. Между соснами виднелись широкие выжженные просеки, уходившие вдаль, точно улицы, а в конце их высились лесистые холмы.