По случаю моегоблагополучногоприбытияпьюздоровьевсех
добрых собутыльников!
С этими словами Гимнаст откупорил свою флягу и, накренив ее,отпилна
совесть. Разбойники глазели на него, разинув пасти ивысунувязыки,точно
борзые собаки, в чаянии допить после него, нокакразвэтовремясюда
подоспел узнать, в чем дело, военачальник Трипе. Гимнаст протянул емуфлягу
и сказал:
- Пейте, ваше высокоблагородие, пейте, не бойтесь, я его ужепробовал,
- это из Лафе-Монжо.
- Что такое? - воскликнул Трипе. - Ты смеешь,невежа,издеватьсянад
нами? Кто ты таков?
- Я человек бедный, - отвечал Гимнаст, - бедный как черт знает что.
- А-а, ну, если черт тебя знает,тогдаятебяпропущу,-рассудил
Трипе, - потому черти и все их знакомые и родные ни податей,нипошлинне
платят. Только я еще никогда не видал, чтобы бедные родственникиразъезжали
на таких добрых конях. Вот что, господин черт, слезайте-ка, - на вашемконе
поеду я, и если он не понесет меня стрелой, то понесетеменявы,господин
черт, потому уж очень я люблю, когда меня черт несет!
ГЛАВА XXXV
О том, как ловко убил Гимнаст военачальника Трипе и, других
Пикрохоловых воинов
Слова Гимнаста кое-кого напугали,и,вообразив,чтоэтопереодетый
черт, убоявшиеся началиобеимирукамикреститься.Одинжеизних,по
прозванию Жан Добрый, предводитель сельскогоополчения,достализсвоего
гульфика молитвенник и довольно зычным голосом крикнул:
- _Agios ho Theos!_ {1} Если ты послан богом, тогда говори! Если жеты
послан кем-то другим, тогда уходи!
Но Гимнаст и не думал уходить; многие после этого стали разбредаться, а
Гимнаст все примечал и мотал себе на ус.
Он сделал вид, что намерен спешиться, и, наклонившись влево, сошпагой
на боку ловко перевернулся в стремени,затемпролезподконскимбрюхом,
подпрыгнул и обеими ногами, но только задом наперед, стал на седло.
- Надо б сделать мне по-другому! - сказал он.
С этими словами он, подскочив на одной ноге, сделал поворотналево,и
расчет его оказался до того точен, что он сновазанялисходноеположение,
решительно ни в чем его не нарушив. Тогда Трипе сказал:
- Гм! Я сейчас этого проделывать не стану, у меня есть на то причины.
- Ах ты, пакость какая! - воскликнул Гимнаст. -Промазаля!Придется
еще раз.
Тут он, выказав изрядную силу и ловкость, сделалсовершеннотакойте
прыжок, но только с наклономвправо.Затем,ухватившисьбольшимпальцем
правой руки за седельную луку, подтянулся всем корпусом, причем вся его сила
сосредоточилась теперь в мускулах и сухожилиях большого пальца, итрираза
перевернулся. На четвертый раз, ни за что уже не держась, онперекувырнулся
и очутился между ушей коня; затем, опираясь всей тяжестью набольшойпалец
левой руки, сделал мулинети,наконец,хлопнувладоньюправойрукипо
середине седла и одним броском очутившись на крупе, сел на дамский манер.
На четвертый раз, ни за что уже не держась, онперекувырнулся
и очутился между ушей коня; затем, опираясь всей тяжестью набольшойпалец
левой руки, сделал мулинети,наконец,хлопнувладоньюправойрукипо
середине седла и одним броском очутившись на крупе, сел на дамский манер.
Потом он без малейших усилий занес правую ногу поверхседлаипринял
положение всадника, едущего на крупе.
- Нет, - сказал он, - сяду-ка я между двумя луками!Тутонуперсяв
круп коня большими пальцами обеих рук, перекувырнулсяипринялправильное
положение между луками; потом однимрывкомвскочил,стал,сдвинувноги,
между луками и, скрестив руки на груди, раз сто подряд перевернулся,громко
при этом крича:
- Черти, я беснуюсь, беснуюсь, беснуюсь! Держите меня, черти,держите,
держите!
Межтемкаконвольтижировал,разбойникивполномнедоумении
переговаривались:
- Клянусь раками, это перевертень, не топереодетыйчерт?_Abhoste
maligno libera nos, Domine!_ {2}
В конце концов они бросились врассыпную и долго еще потом оглядывались,
точно собака, ухватившая гусиное крылышко.
Гут Гимнаст, оценив всю выгодностьсвоегоположения,сошелсконя,
обнажил шпагу и сталнаноситьстрашныеударытем,ктобылпонаряднее,
громоздя целые горы изувеченных, раненых, убитых, причем никто из них даже и
не помышлял о сопротивлении, - все были уверены, что это самчерт,даеще
изголодавшийся,непреложноечемудоказательствоониусматриваликакв
изумительной его вольтижировке, так и в том, что Трипе, ведя снимбеседу,
именовал его чертовым родственником;впрочем,Трипепредательскимударом
своей ландскнехтской шпаги чуть было не раскроил ему череп, ноГимнастбыл
хорошозащищенивосчувствоваллишьтяжестьэтогоудара,-онживо
обернулся, всадил, не сходя с места, острие своей шпаги в помянутогоТрипе,
который в это время тщательно прикрывал грудь, и одниммахомпрокололему
желудок, ободочную кишку и половину печени, вследствие чего Трипе свалился с
ног, и, валясь, он испустил из себя более четырех горшков супу, авместес
супом и дух.
А Гимнаст тот же час удалился, ибо он полагал, что в случаях счастливых
не следует перегибать палку, а то счастье может иизменить,ичторыцарю
подобает ко всякой своей удаче относиться бережно,ненадоедатьейине
докучать; и с этою мыслью он вскочил наконя,далемушпорыидвинулся
прямым путем к Лавогюйону, а за ним последовал и Вертопрах.
ГЛАВА XXXVI
О том, как Гаргантюа разрушил замок при Ведском броде, и о том, как
воины его перешли брод
Возвратившись из разведки,Гимнастдоложил,чтособойпредставляет
неприятель, рассказал о той хитрости, благодаря которой он один справилсяс
целой воинской частью, и взаключениеобъявил,чтовсеони-канальи,
грабители и разбойники, в военной науке ничего не смыслящие, и что Гаргантюа
со своими спутниками может безбоязненно выступитьвпоход,-они-дебез
труда перебьют пикрохоловцев, перебьют как скотину.