Только тут главное не зарываться. Деньги ведь когда‑нибудь кончатся.
– Кто готов обедать? – спросил Валенти.
Она тоже откинулась. Немного кружилась голова. Стоило закрыть глаза, под веками заплясали искорки. Френки плохо переносила алкоголь, но сейчас было совсем другое ощущение. «Словно грибочков попробовала», – подумала она, удивляясь, как отчётливо всплыло воспоминание о нескольких экспериментах с психоделиками. А ведь дело было в славных шестидесятых, семнадцать лет прошло. Мескалин, MDA – хотя тогда приход был круче. Нынешнее ощущение легче, словно уплываешь куда‑то, словно…
Она едва не подскочила на месте, когда раздался щелчок докрутившейся кассеты. Рука потянулась за бокалом вина, но Френки остановила себя. И без того в голове гудит.
– Вот это запись… – негромко проговорил Валенти.
– Вы уже слышали это, ведь правда? – спросила Али. – То есть не запись, а музыку?
– Точно. И не раз.
– Где это играют? Валенти махнул рукой:
– Где‑то в лесу. Чаще всего играют весной и летом, так что, сдаётся мне, кто‑то из местных упражняется на дудочке. Приятная музыка, да?
Али покачала головой:
– Нет, не просто приятная. Она волшебная.
Она волшебная. В ней что‑то… что‑то неземное. Что‑то совсем дикое.
Френки невольно кивнула и тут же подозрительно взглянула на дочь. Уж не пробовала ли та наркотики? Господи, только не это!
– Ну да, – признал Валенти. – Музыка необычная, это точно. Вот насчёт волшебства не скажу. – Однако ему тут же вспомнилась странная девчонка, свалившаяся на него с дерева. И как её глазища на узеньком личике попросту схватили его и заставили сидеть тихо, пока ей не заблагорассудилось его отпустить. И тот олень… и что он чувствовал, вслушиваясь в мелодию. Волшебство не волшебство, но что‑то в ней было.
– Разве вы ничего не чувствуете, когда слушаете? – спросила Али.
Валенти пожал плечами:
– Кажется…
– Кажется, нам пора идти, – перебила Френки. – Уже половина одиннадцатого.
Али перевела взгляд с матери снова на Валенти и покорно кивнула:
– Ладно.
– Поговорим в другой раз – когда вы снова придёте, – предложил Валенти.
Это утешило девочку. Валенти вынул кассету и протянул ей, но Али покачала головой.
– Не надо. Оставьте пока у себя – если хотите.
Валенти улыбнулся, и что‑то странное мелькнуло в его глазах.
– Очень даже хочу, – сказал он. – Слушайте, может, вас проводить?
– Разве что полпути, – отозвалась Френки. – Чтоб никакой оборотень не уволок.
– Согласен, – кивнул Валенти. – Только куртку накину.
– Понимаешь, я ведь знала, что ты не слышала музыки в ту ночь, когда во двор приходил олень. А прошлой ночью снова начали играть, вот я и записала. Мне хотелось посмотреть, будет ли у тебя и Тони такое же чувство, как у меня, когда я её слышу. Понимаешь… не думай, что я сошла с ума… но в этой музыке есть какая‑то тайна, только я не знаю какая. – Девочка пожала плечами. – Я от неё чувствую себя… ой, не знаю, как сказать! Вроде как живой. Я понятно говорю?
– Наверно. – Френки собралась вернуться к себе, но задержалась. – Ты ведь никогда не пробовала наркотиков, Али? Знаешь, марихуану или…
Али вздёрнула подбородок:
– Слушай, мамочка, может, у меня бывают странные мысли, но уж не такая я тупая!
«Какой была я», – усмехнулась про себя Френки.
– А что это ты вспомнила про наркотики? – заинтересовалась Али.
– Да так, – смутилась Френки. – Матери всегда беспокоятся о таких вещах, понимаешь?
– Меня не одурачишь. И потом, по‑моему, тебе просто нравится беспокоиться.
– Вот спасибо!
Али проводила взглядом уходящую к себе в спальню мать и снова уселась на одеяло. За окном была ночь. «Кто там, в ночи? – подумалось ей. – Что там происходит, когда мне не видно? Или просто я начиталась фэнтези?»
Она не знала ответа, но твёрдо решила отыскать его.
* * *
Примерно тем же путём текли мысли возвращавшегося домой Валенти. Ему никогда не приходило в голову попробовать записать музыку. Зато он видел маленькую дикарку за домом Али – видел её совсем близко. «Если сложить вместе, что знает каждый из нас, может, что‑нибудь да выйдет», – думал Тони.