Теперь в помещении тарарам от выстрелов, пули стали хлестать по чугунине станка со всех сторон. Я не глядя иногда отвечаю короткой очередью за габариты моей защиты.
- Стоп, не стрелять, - слышу знакомый требовательный голос. Все затихли, даже я, - Николай, это ты?
- Ну, я.
- Что же ты, скотина, наделал? Загубил столько ребят.
- А ты забыл, сколько наших погибло на Чугуевском переезде.
- Ты покойник, Николай. Выкуривайте его, мальчики. Трейлер отвозите от сюда, раскроем в спокойной обстановке.
И опять началось. Пули хлещут по металлу станка, слышу рев двигателя машины и вскоре она потихоньку стала отъезжать от нас в глубь цеха, а потом совсем исчезла. Надо же чего-то делать? Я оглядываюсь. За мной, еще пара станков и полу кирпичная стена, верхняя часть которой из стекла. Делаю отчаянный рывок к этой стене мимо станков, кругом бедлам от щелкающих пуль и звона металла, слава богу не зацепило. Теперь защитная стена ведет к двери с надписью "Раздевалка". С отчаяния разношу ее в щепки. Несусь мимо шкафчиков к светлым пятнам окон и, вскочив на скамейку у рамы, пробиваю корпусом грязное стекло. Я лежу на асфальте большого двора, на меня сыпятся осколки стекла и рам. Теперь куда? Пожалуй в этот проход между цехами. Выбегаю на средину дороги и... не могу поверить, на меня движется трейлер. Вскидываю автомат и все оставшиеся патроны всаживаю в лобовое стекло машины. Трейлер все равно несется на меня. Еле-еле отскочил за угол. Машина проносится мимо меня, пересекает двор и с грохотом врезается в двухэтажный корпус. Но мне даже некогда рассмотреть что там с машиной, из разбитого окна, которого только что выскочил, начали стрелять. Опять устремляюсь в проход. В стенах корпусов цехов масса дверей, они слева и справа, проскакиваю несколько и бросаюсь в полураскрытые ворота справа. И здесь тоже пустой цех, пробегаю станочный парк и через главный вход, выскакиваю на воздух, прямо к бетонному забору. Метрах в сорока видна будка проходной, мчусь прямо к ней. Перепрыгиваю через вертушку, перед изумленным взглядом старичка охранника и оказываюсь на улице. Какой-то трубовоз с двумя длинными, черными трубами, проползает мимо меня. Догоняю его и запрыгиваю на вспомогательный прицеп.
Из телефона автомата звоню нашему диспетчеру.
- Марина, это я...
- Кто это?
- Николай, охранник машины 35.
- Где вы?
- Не знаю. Я остался один, Максим по моему ранен, Мирон не знаю где, а броневичок сидит в разбитом трейлере на брошенном заводе на улице Конторской, кажется она так называется, это в южной части города.
- Жди нас там.
- Не могу, за мной гонятся. Вышлите скорее спецназ на завод иначе броневик увезут или там распотрошат. Сама машина ехать не может, у нее взорван двигатель.
- Господи, какой ужас. Ладно, если сможешь, добирайся до нашей конторы, а я сейчас подниму на ноги всех.
В конторе меня ждали. В комнате отдыха сидел Григорий Павлович и еще несколько серьезных гражданских.
- Здравствуй, герой, - хмыкает Григорий Павлович. - Мы тебя здесь заждались.
- Броневик нашли?
- Нашли.
- А деньги?
- Что деньги? Они лежат внутри и сам черт их теперь вытащит. Подтащили газосварку, сейчас пытаются вырезать двери.
- Значит эти не успели...
- Не успели. Лучше расскажи вот этим людям, - Григорий Павлович кивает на мужчин вокруг, - всю свою историю, начиная с того момента, как я тебя выпер из конторы.
- Хорошо.
Я начал с Тани, когда ей стали угрожать...
Просыпаюсь от толчков.
- Николай, проснись.
С недоумением оглядываюсь. Оказывается сплю на стульях в комнате отдыха нашего автопарка, а рядом живехонький Мирон.
- Мирон? Ты?
- Я... Я... Думал, что тебе конец...
- А где Максим?
- В больнице, у него ноги перебиты от взрыва.
- Значит, нам никто помочь не мог?
- Конечно нет, у бандитов было все продумано. Трейлер и трактор ждали нас перед поворотом на Луначарского.
Нас подорвали, по видимому, из джипа управляемой миной, прямо перед этой техникой. Я, если ты видел, выскочил из броневичка и побежал к патрульной машине, которая нас ждала у парка. Когда объяснил тупому сержанту, что на нас произвели нападение, тот не поверил. Все же заставил его поехать к повороту, а там только брошенный трактор "Беларусь", у стенки дома в окружении прохожих, лежит Максим и больше никого.
- Тебя допрашивали?
- Да. Серьезные люди, по моему из ФСБ.
- Знаешь, что было дальше?
- Знаю. Мне все рассказали. Деньги целы. Ты молодец, там на заводе насчитали около семи убитых.
- А остальные бандиты?
- Остальных не было. Они все смылись раньше, чем приехал спецназ, бросили броневичок и увезли с собой раненых.
Я чуть не застонал от досады. Теперь мне домой дороги нет.
- Куда ты сейчас направляешься? - спрашиваю Мирона.
- Нам дали неделю, чтобы мы пришли в себя. Поэтому пойду отсыпаться.
- Валяй.
- Пока, дружище.
Шофер трясет мою руку и идет к двери. Я посмотрел на часы, около семи утра. Сумасшедшая ночь. Что же все таки было? Ах, да.
После того как меня допросили и все ушли, прошло уже два часа. Запомнилась последняя беседа с Григорием Павловичем.
- Николай, - инструктировал меня он на последок. - Домой не ходи, на работе не появляйся. Никому из знакомых не звони. Вот тебе ключи и адрес конспиративной квартиры, заляг туда на дно.
Григорий Павлович дает мне ключ и адрес на клочке бумаги.
- А можно я Тане позвоню, предупрежу ее, чтобы она тоже... затихла?
- С Таней сложнее, конечно у них в доме есть свои парни с пушками, но я думаю, мы поставим около ее дома внешнюю охрану. Конечно позвони, но только от сюда, с диспетчерской. И последний раз предупреждаю, ни какой самодеятельности. Сиди тихо, мы тебе скажем, когда выходить.
- Почему такие предосторожности?
- Колокольчик и Сом вышли из тюрьмы.
- Сбежали?
- Нет, на законном основании. Весь компромат, что ты привез с Татьяной, а также и остальные вещ доки, к сожалению, исчезли из прокуратуры.
- Черт возьми...
- Вот так вот и приходится бороться с тенями.
- Значит этим, которые меня сейчас допрашивали, тоже нельзя доверять?
Мой собеседник, пожимает плечами.
- Трудно сказать. Придется больше уповать на свою сообразительность и хитрость, но ты не расстраивайся, еще есть хорошие люди, они и я постараемся помочь. А сейчас я уезжаю, ты же постарайся после звонка Тане, быстро слинять от сюда. Понял?
- Да. А Максим был вашим человеком?
- Нашим. Жаль, что он получил такую травму и не мог помочь... Ну да ладно, пока все вышло неплохо...
Григорий Павлович долго трясет на последок мою руку.
Позвонил из диспетчерской Тане.
- Але, - слышу ее сонный голос.
- Таня, это я, Николай. У нас ЧП, поэтому сиди дома и не выходи не куда.
- Что у нас?
- Неприятности. Сиди, говорю, дома и не вздумай куда либо выходить. На всякий случай, соври что-нибудь маме, но постарайся, чтобы ваши охранники были внимательны.
- Что произошло?
- Потом скажу.
Бросил трубку и задумался. Я в тупике, долго так на конспиративной квартире не высидишь. Милиция почти против меня, бандиты тоже, нужно что то решать самому.
Целый день проспал в новой квартире, а поздно вечером пошел искать знакомую улицу. Кажется это тот самый спортивный зал, где у меня была встреча с адвокатом Колокольчика. Перед зданием обилие замерших легковых машин разных марок. Редкие прохожие проскальзывали по тротуару, мимо вывески дерущихся на ринге бойцов. Я спрятался в парадной напротив и следил через стекло за входом в зал. Долго никого не было и вдруг... я разинул рот..., к подъезду, вернее к первому ряду застывших машин, подъехала шикарная "Ауди" и из него вышел... Сом. Свет фонаря высветил его лицо.