— Господа, — он неодобрительным взглядом окинул нескольких стоявших у бара женщин, но ничем не показал, что знает их, — я подумал, что должен вам об этом сказать: завтра вечером я буду служить панихиду по Лин Меткалф и Салли Палмер.
Его сухой баритон беспрепятственно разносился по всему кабачку.
— Уверен, что все вы… — он обвел взглядом присутствующих, — все вы придете завтра вечером, чтобы почтить память мертвых и подставить плечо живым. — Он сделал паузу и чопорно кивнул. — Спасибо.
Направляясь к выходу, он остановился передо мной. Даже сейчас, летом, от пастора несло плесенью. Черное сукно сюртука припорошено белой пылью перхоти, а дыхание попахивало нафталином.
— Полагаю, вы тоже придете, доктор Хантер.
— Смотря сколько будет пациентов.
— Уверен, что не найдется эгоистов, из-за которых вы не сможете исполнить свой долг.
На что он намекает? Скарсдейл подарил мне мрачную улыбку.
— Полагаю к тому же, что большинство жителей вы найдете именно в церкви. В таких поселках, как наш, трагедии сплачивают людей. Наверное, вам, городским, это покажется странным, но мы-то знаем, что для нас важнее.
В последний раз сухо кивнув, он покинул кабачок.
— По улицам попа водили… — заметил Бен и приподнял пустой стакан, почти незаметный в широкой ладони. — Ну что, еще по одной?
Я отказался. Появление Скарсдейла не подняло мне настроения. Я уже собирался допить остатки своего пива, как из-за спины послышалось:
— Доктор Хантер?
Молоденькая учительница, с которой я познакомился в школе днем раньше. Ее улыбка побледнела при виде моей физиономии.
— Извините, Бога ради, я не хотела помешать…
— Да ладно… То есть не беспокойтесь, все в порядке.
— Я учительница Сэма, мы вчера встречались… — неуверенно сказала она.
Обычно у меня большие трудности с именами, однако ее я вспомнил сразу. Дженни. Дженни Хаммонд.
— Да-да. Как он?
— Кажется, ничего. Я хотела сказать, Сэм не ходил сегодня в школу. Но вчера, когда за ним пришла мать, он уже выглядел лучше.
А ведь верно! Я и впрямь собирался его проведать, да только помешали другие дела.
— Ну конечно, он выправится. Надеюсь, школа не против, если он пару деньков посидит дома?
— Что? А, нет, конечно, нет! Я… просто подумала… подойти поздороваться, вот и все…
Она смутилась. Надо же, а я-то решил, будто она подошла спросить насчет Сэма. Несколько позже мне пришло в голову, что Дженни могла быть просто дружелюбным человеком.
— Бы здесь с кем-то из учителей? — спросил я.
— Нет, одна. Ходила на поиски, а потом… Понимаете, моя соседка ушла, а сидеть дома одной в такую ночь…
Да уж, понимаю. Мы помолчали.
— Вы не против, если я закажу вам что-нибудь? — спросил я как раз в тот момент, когда Дженни сказала:
— Ну, я пойду…
Мы рассмеялись, немного смущенно.
— Так как насчет заказать чего-нибудь?
— Нет-нет, правда не надо.
— А я ведь собирался идти к стойке. — Еще не закончив фразу, я сообразил, что мой стакан далеко не пуст. Будем надеяться, что она не заметила.
— Тогда бутылочку «Бекс». Спасибо.
Бен только что получил свою выпивку, когда я облокотился на стойку рядом с ним.
— А, надумал-таки? Я угощаю… — И Бен начал просовывать руку в карман.
— Постой-ка. Вообще-то это для… других…
Он бросил взгляд мне за спину.
Губы тронула улыбка.
— Ясненько. Ладно, до встречи.
Я кивнул, чувствуя, как горит лицо. К моменту, когда меня обслужили, я уже прикончил свое пиво. Я заказал еще пинту и понес выпивку к столику, где стояла Дженни.
— Спасибо. — Она отсалютовала мне бутылкой и отпила из горлышка. — Я знаю, наш бармен этого не любит, но из стакана вкус совсем другой.
— И меньше мыть посуды, так что вы на самом деле оказываете ему услугу.
— Ага, теперь я знаю, как ему ответить в следующий раз. — Она посерьезнела. — Не могу поверить в случившееся. Это такой ужас, правда? Двое? Отсюда? Я-то думала, безопасны как раз такие места…
— И поэтому вы сюда переехали?
Это прозвучало несколько нахально, хотя у меня и в мыслях ничего подобного не было. Она опустила голову и посмотрела на бутылочку с пивом.
— Скажем так: я просто устала от жизни в городе.
— В каком?
— Норидж.
Дженни принялась рассеянно сдирать с бутылки этикетку. Словно сообразив, что делает, она остановилась и улыбнулась. Ее лицо посветлело.
— Ну а у вас какая история? Мы уже знаем, что и вы не из местных.
— Да, не из местных. Из Лондона.
— Что же вас привело в Манхэм? Яркие огни и блестящая ночная жизнь?
— Что-то в этом духе. — Я заметил, что она явно ждала большего. — Наверное, то же, что и вас. Хотел изменить свою жизнь.
Она улыбнулась:
— И все равно мне здесь нравится. Привыкаю к жизни в глуши. Сами знаете: тишина и всякое такое. Ни толп, ни машин.
— Ни кинотеатров.
— Ни баров.
— Ни магазинов.
Мы улыбнулись друг другу.
— И сколько вы уже здесь? — спросила она.
— Три года.
— И как быстро вас признали за своего?
— Увы, пока процесс еще идет. Лет десять — и я смогу сойти за перманентного гостя. В глазах наиболее прогрессивных элементов, естественно.
— Вы меня пугаете. Я здесь всего шесть месяцев.
— Значит, все еще туристка.
Рассмеявшись, она уже хотела было что-то сказать, но не успела: у входа послышались встревоженные голоса.
— Доктор? Доктор где? — требовательно спрашивал кто-то. — Он здесь?
Пока я протискивался вперед, в кабачок внесли какого-то человека. Лицо его искажала гримаса боли. Я узнал в раненом Скотта Бреннера, принадлежавшего к большой семье, что жила в полуразвалившемся доме на самом краю Манхэма. Низ одной его брючины и ботинок были вымазаны кровью.
— На стул его. Аккуратней, — добавил я, пока бедолагу усаживали. — Что случилось?
— В капкан угодил. Мы думали в клинику ехать, а потом заметили ваш «лендровер»…
Отвечал его брат Карл. Бреннеры держались замкнуто, семейным кланом. Из себя они изображали сельхозрабочих, но были не прочь побаловаться и браконьерством. Карл — старший из братьев, жилистый и агрессивный. Пока я осторожно заворачивал пропитанную кровью штанину, мне пришла в голову довольно жестокая мысль, что в капкан попался явно не тот, кому следовало. И тут я увидел, что приключилось с ногой.
— Машина есть? — спросил я Карла.
— А вы что, думаете, мы сюда пешком перлись?
— Вот и хорошо, потому как его надо в больницу.
Карл выругался.
— Залатать никак нельзя?
— Могу сделать временную перевязку, но этого недостаточно.
— Мне отрежут ногу? — задохнулся Скотт.
— Отрезать не отрежут, но на какое-то время придется забыть про беготню, — сказал я, не чувствуя особой уверенности.