Госпожа Фаррар кашлянула.
— С вашим стулом что-то не так, Мэндрейк? — осведомилась она. — Ещё немного, и вы сядете мне на колени!
Он поспешно вскинул голову, едва не столкнувшись с нею лбами.
— Извините, Фаррар, извините! — Он прокашлялся и продолжал обычным, низким голосом: — Это просто от напряжения — я старался рассмотреть поближе. Хотел бы я знать, что за игру ведёт этот Палмер. Весьма подозрительная личность!
Он рассеянно поправил манжету. Мгновение госпожа Фаррар смотрела на него, потом указала на шар.
— Что ж, смотрите!
В шаре появился новый человек — он подошёл сбоку, неся кружку с пивом. Человек был без шляпы. Его рыжие волосы были зализаны назад, из-под длинного чёрного плаща торчали грязные рабочие башмаки и брюки. Небрежной, но решительной походкой он приблизился к мистеру Палмеру, который подвинулся на лавке, чтобы дать ему сесть.
Новоприбывший сел. Поставил на стол своё пиво, сдвинул повыше очочки, сидящие на курносом носике.
Мистер Мэндрейк был ошеломлен.
— Стоп! — прошипел он. — Я же его знаю!
— Йоль! Останови на этой сцене! — распорядилась Фаррар.
Люди в шаре повернули головы друг к другу, чтобы поздороваться. Картинка застыла.
— Да, вот так, — сказала Фаррар. — Вы его узнаёте?
— Ну да. Это же Дженкинс! Клайв Дженкинс. Работал вместе со мной в департаменте внутренних дел. Может, и до сих пор работает, я не в курсе. Простой секретарь. Без каких-либо перспектив. Ну-ну! Это становится действительно интересным!
— Погодите, это ещё не все.
Она щёлкнула пальцами. Мэндрейк обратил внимание на бледно-розовый лак на ногтях, на нежный оттенок кожицы у основания ногтей. Изображение в шаре опять ожило: двое мужчин кивнули друг другу и снова отвернулись. Новоприбывший, Клайв Дженкинс, отхлебнул пива. Его губы зашевелились, долей секунды позже из шара послышался его голос, металлический и искаженный:
— Ну что, Палмер? Ситуация развивается стремительно. Пришло время решать. Нам нужно знать, с нами вы или нет.
Мистер Палмер сделал большой глоток пива. Лицо у него блестело от пота, глаза метались из стороны в сторону. Он не столько сказал, сколько промямлил:
— Мне нужно узнать побольше…
Дженкинс расхохотался, поправил очочки.
— Спокойней, спокойней! Да не укушу я вас, Палмер! Всё вы узнаете со временем. Но сперва нам нужны доказательства ваших добрых намерений.
Палмер сделал странное жевательное движение губами и челюстью.
— Разве я хоть раз давал вам повод усомниться во мне?
— Нет, не давали. Но и поводов вам доверять вы тоже особо не давали. Нам нужны доказательства.
— Какие? Вы что, хотите устроить мне испытание?
— Ну, что-то вроде того. Мистер Хопкинс желает лично убедиться в вашей преданности. Может, вы из полиции, откуда мы знаем. Может, вы на Деверокса работаете или на эту суку Фаррар. — Он отхлебнул ещё пива. — Осторожность никогда не бывает лишней.
Вне шара, в другом времени и месте, Джон Мэндрейк взглянул на Джейн Фаррар и приподнял бровь. Она лениво улыбнулась, продемонстрировав заостренный клычок.
— Хопкинс… — проговорил Мэндрейк. — Думаете, это тот самый?
— Ученый, который научил Дюваля обращаться с големами, — сказала Фаррар. — Недостающее звено последнего заговора. Да, думаю, это тот самый. Да вы слушайте, слушайте!
Мистер Палмер, окончательно побагровевший, находился на середине протестующей тирады, всячески демонстрируя оскорбленную невинность. Клайв Дженкинс ничего не говорил. В конце концов Палмер завершил своё выступление и обмяк на лавке, словно сдувшийся шарик.
— Ну и чего вы от меня хотите? — спросил он. — Предупреждаю, Дженкинс, вам не стоит на меня давить…
Он снова поднял кружку, собираясь промочить горло. В этот момент Дженкинс внезапно дернулся и толкнул Палмера под локоть. Кружка подпрыгнула, пиво разлилось по столу. Палмер издал гневное вяканье.
— Идиот неуклюжий!
Но Дженкинс не спешил извиняться.
— Если вы исполните всё, что требуется, — сказал он, — вы будете вознаграждены вместе со мной и с остальными. Вы должны встретиться с ним… вот в этом месте.
— Когда?
— Вот в это время. Ну, все. Я пошёл.
И, не сказав больше ни слова, худощавый рыжеволосый человек выскользнул из-за стола и исчез из виду. Мистер Палмер ещё несколько минут оставался на месте. На его багровом лице отражались растерянность и отчаяние. Потом и он тоже ушёл.
Госпожа Фаррар щёлкнула пальцами. Изображение исчезло; издалека, словно бы нехотя, появилось лицо, состоящее из теней. Фаррар откинулась на спинку стула.
— Как видите, — сказала она, — Йоль нас подвел. Из своего мышиного угла он не мог видеть поверхности стола. Он не сообразил, что Дженкинс разлил пиво нарочно и что он написал время и место встречи на луже пива на столе. Так вот, Йоль следовал за Палмером до конца дня и ничего не видел. Ночью он вернулся ко мне, чтобы доложить об увиденном. Пока он отсутствовал, Палмер вышел из своей квартиры и назад не вернулся. Очевидно, отправился на встречу с таинственным Хопкинсом.
Джон Мэндрейк возбужденно постучал пальцами.
— Надо будет допросить мистера Палмера, как только он появится снова!
— В том-то вся и проблема. Сегодня утром, на рассвете, техники, ремонтировавшие очистные сооружения в Ротерхайте, увидели в куче мусора нечто странное. Поначалу они приняли это за кучу тряпок.
— И это был?.. — неуверенно спросил Мэндрейк.
— Боюсь, что да. Это был труп мистера Палмера. Его убили ударом ножа в сердце.
— О-о! — сказал Мэндрейк. — А-а! Как неудачно вышло.
— Очень неудачно. И тем не менее ситуация многообещающая.
Джейн Фаррар провела рукой над шаром. Он потемнел, приобрел холодный тускло-голубой оттенок.
— Это означает, что этот ваш Клайв Дженкинс — и этот Хопкинс — задумали что-то серьёзное, — сказала она. — Достаточно серьёзное, чтобы походя убить человека. И мы напали на их след!
Глаза у неё сверкали от возбуждения. Её длинные тёмные волосы слегка растрепались, несколько прядей упали ей на лоб. Щёки раскраснелись, дыхание участилось.
Мэндрейк слегка оттянул свой воротничок.
— Почему вы говорите мне это сейчас, а не на Совете?
— Потому что вам, Джон, я доверяю. А остальным — нет.
Она откинула волосы, падавшие ей на глаза.
— Уайтвелл и Мортенсен оба плетут интриги против нас! Вы и сами это знаете. В Совете нет никого, кто был бы на нашей стороне, кроме самого премьера. Если мы сумеем сами выследить этих изменников, наше положение значительно укрепится!
Он кивнул.
— Это верно. Ну что ж, что делать дальше — это ясно. Отправьте демона выслеживать Клайва Дженкинса, и пусть он выведет нас на этого таинственного мистера Хопкинса.
Госпожа Фаррар застегнула футляр с шаром и встала.
— Знаете, я предпочла бы оставить это вам. Йоль безнадежен, а все прочие мои демоны в разгоне. На данном этапе нам требуется только наблюдение. Так что особо могущественного демона здесь не нужно. Или ваши джинны тоже все заняты?
Мэндрейк оглянулся на пустые, безмолвные пентакли.
— Да нет, — медленно ответил он. — Пожалуй, я смогу кого-нибудь подобрать.
Бартимеус
6
Ну, знаете ли! Ты провалил порученное тебе дело, послал подальше гонца и напрямик отказался вернуться, когда это было приказано. И вот ты сидишь и ждёшь, когда разгневанный волшебник как-то отреагирует. А он не реагирует! Никак! Вот уже несколько часов! Не вызывает, не пытается наказать — ничего!
И какой же он после этого хозяин?
Если и есть на свете что-то, что меня по-настоящему бесит, так это невнимание. Грубость я стерплю, жестокость тоже. По крайней мере, это показывает, что ты произвел хоть какое-то впечатление. Но оставить меня гнить здесь, как какого-нибудь завалящего беса в гадательном зеркале! Сказать, что меня это раздражало, — ничего не сказать.
Прошло почти полдня к тому времени, как я ощутил первое прикосновение к своей сущности: твердое, настойчивое, как колючей проволокой по нутру. Вызов, наконец-то! Вот и отлично, давно пора. Нет, я не стану трусливо упираться, пытаться отсидеться вдали от хозяина! Я встал с обломка трубы, потянулся, сбросил с себя Сокрытие, напугал пробегавшую мимо шавку, издал неприличный звук в адрес пожилой леди в соседнем садике и зашвырнул кусок трубы так далеко, как только мог.
Хватит валять дурака! Я по-прежнему Бартимеус Урукский, гроза Аль-Ариша и Александрии! И на этот раз я был настроен решительно.
Я позволил заклятию вызова увлечь себя вверх и вперёд. Улица стремительно исчезла в водовороте вспышек и цветных полос. Мгновением позже из полос и вспышек возник типичный зал для вызываний: люминесцентные лампы под потолком, множество пентаклей на полу. Министерство информации, как всегда. Я предоставил своему телу вновь обрести облик Китти Джонс. Это было проще, чем выдумывать что-нибудь новенькое.
Ну вот. И где же этот проклятый Мэндрейк?
Вон он! Сидит за столом и пялится в кипу бумаг, которые лежат перед ним. А в мою сторону даже и не взглянул! Я прочистил горло, упер изящные руки в боки, приготовился было заговорить…
— Бартимеус!
Нежный голосок, слишком тихий, чтобы принадлежать Мэндрейку. Я обернулся, увидел хрупкую девушку с невнятно-русыми волосами, сидящую за другим столом в соседнем пентакле. Это была Пайпер, помощница моего хозяина. Сегодня она пыжилась изо всех сил, стараясь казаться строгой. Она наморщила лобик, делая вид, будто хмурится, сурово сложила пальцы домиком. И смотрела на меня, будто сердитая воспитательница в детском садике.
— И где же ты был, Бартимеус? — осведомилась она. — Тебе следовало вернуться нынче утром, когда было приказано! Мистеру Мэндрейку пришлось напрягаться и тратить время, чтобы вызвать тебя, и это сейчас, когда он так ужасно занят! Это нехорошо, ты ведь знаешь. Твоё поведение в самом деле становится чрезвычайно утомительным.
Нет, это совсем не то, на что я рассчитывал! Я вытянулся во весь рост.
— Утомительным? — воскликнул я. — Утомительным?! Или ты забыла, к кому обращаешься? Перед тобой Бартимеус — Сакар аль-Джинни, Н'горсо Могучий, строитель стен и гроза империй! Я ношу двадцать имен и титулов на множестве языков, и в каждом их слоге гремит эхо моих подвигов! Не пытайся унизить меня, женщина! Если хочешь остаться в живых, тебе стоило бы подобрать свои юбки и стремглав умчаться отсюда. Я намерен говорить с одним лишь мистером Мэндрейком.
Она щёлкнула языком.
— Бартимеус, сегодня ты решительно невыносим! Мне казалось, что тебе следовало бы быть поумнее. Так вот, у нас для тебя небольшое задание…
— Что?! Погодите-ка! — Я сделал полшага вперёд в своем пентакле. Из глаз у меня посыпались искры, кожа вспыхнула коралловым огнём. — Мне сперва надо разобраться с Мэндрейком!
— Боюсь, господин министр в данный момент не расположен разбираться с тобой.
— Не расположен? Чушь собачья! Вот же он сидит!
— Господин министр занят, он работает над сегодняшними новостями. Их вот-вот надо будет сдавать в печать.