- Сын. Наш сын! - показывала мама.
- Даже вечером мне нет покоя. Что с тобой?
- Мама, перестань, - успокаивал ее Саша.
- Он же не может спуститься, - волновалась мама. - Наверное, в школе съел что-то не то. Саша, чем тебя кормили в столовой?
Мама изо всех сил тащила Сашу вниз. Но ничего не получалось. Он словно приклеился.
- Перестань, мать, - отец отложил газету в сторону.
- Как же перестань. Помоги мне. Я его тяну и ничего не выходит...
- Дай-ка я, - вышел на середину комнаты отец. - О-о! - изо всех сил схватился он. - Да не может быть! А ну еще разик!
- Я же тебе говорила, Петя, - всхлипывала мама. - Надо вызвать "скорую помощь". И немедленно.
- Ничего не понимаю, - тер лоб отец. - Это же грандиозное открытие левитация, плавание предметов в воздухе.
- Это не предмет, а твой сын, - возмутилась мама. - Я иду вызывать "скорую помощь". Тут с высоты чуть не зарыдал уже Саша:
- Мама, не надо, Папа, я тебя прошу.
- Действительно, подожди, мать. Сейчас мы сами. Я накину на него полотенце. Вот так. А ты тащи за ноги. Раз-два!
И они принялись тащить сына вниз. Оба покраснели от усилий, но Саша упорно висел под потолком.
- Пустите меня. Мне хорошо. Ну, пожалуйста, - просил Саша.
Но они, набросив на него два махровых полотенца, изо всех сил тянули книзу.
- Что вы делаете? Я прекрасно могу спуститься сам, - прокричал Саша сквозь треск рвущегося полотенца.
- Ну, пожалуйста, спустись, если ты нас любишь, - мама молитвенно сложила руки. - Родной, мы так за тебя беспокоимся.
- Сейчас, сейчас, - пыжился Саша, но, повторив заветные слова, он лишь поднялся еще выше.
Мама зарыдала. Папа побежал за валидолом, крикнув в сторону Саши:
- А тебе я принесу ремень, если ты сейчас же не спустишься. До чего мать довел...
- Евсей! - тихонько позвал Саша, испуганно поглядывая в сторону мамы, положившей голову на руки, когда за папой закрылась дверь.
Евсей шепотом стал руководить издалека:
- Говори теперь наоборот: мопеньки-опеньки. Пять раз и еще два, так как ты два раза еще добавил.
И когда папа пришел с валидолом, Саша уже начал постепенно снижаться.
- Он опускается! - вскочила на ноги мама, отводя руку с валидолом.
- Попробовал бы он не спуститься! - пробормотал папа, выразительно поглаживая свой ремень.
- Как это тебе удалось, сынок? - бросилась к нему мама, когда Саша приземлился на стул.
- Я и сам не знаю. Ух! - вытер он пот со лба. - Налетался!
- Как это ты делаешь? - не мог успокоиться папа.
- Петр, дай и ему валидол, видишь, на мальчике лица нет, а ты со своими расспросами.
- Мне ничего не надо. Я спать хочу, - сказал Саша, поглядывая на часы.
- Действительно, ребенку завтра в школу. Потом разберемся.
Увидев, что уже двенадцатый час, родители согласились оставить его одного.
Саша улегся и быстро заснул. Евсей же захрапел. Каждый час к ним в комнату заглядывала испуганная мама, но, услышав победный храп Евсея, она успокаивалась. Мальчик спит, значит, все в порядке. И чего это он у них стал храпеть, как старик?
ВПЕРЕД, В ШКОЛУ
Утром, проглотив завтрак с удивительной скоростью, Саша выбежал на улицу. Из квартиры он выходил один, заботливо неся впереди свой ранец.
Оказавшись на улице, Евсей радостно щурился навстречу солнцу.
- А что это ты вчера целый вечер читал-писал?
- Уроки учил. А что, у вас не так было? Евсей почесал затылок.
- Нет, мы все по памяти отвечали, - потом добавил.
На остановке троллейбуса, поглядывая на часы, толпился народ. С каждой минутой толпа увеличивалась, а троллейбуса все не было.
Наконец он подкатил к тротуару. Как Саша и Евсей ни старались, но сесть в него им не удалось. Оттесненные в сторону взрослыми, они уныло провожали троллейбус взглядом.
Безуспешно попытались они сесть и во второй троллейбус.
Саша начал нервничать:
- Что-то надо делать! Опоздаем!
- Чего ты волнуешься? - заулыбался Евсей. - Сейчас все будет в порядке. Неужели вы этого еще не проходили? Повтор вещей, по-моему, в шестом учат.
- Да я же не учился в шестом... - начал было Саша, но осекся.
Евсей что-то шептал, выразительно поглядывая на Сашу.
И вдруг из глубины улицы прямо к ним подкатил троллейбус. И какой! Был он весь целиком из серебра и ярко блестел на солнце. Двери и окна украшены сапфирами и изумрудами, а номер "11" выложен рубинами.
- Каково! - горели глаза у Евсея. - Я кое-что даже улучшил. Камешки-то драгоценные...
Серебряный троллейбус приветливо открыл перед ними двери. Но Саша неуверенно топтался на месте, глядя на рубины и сапфиры.
- Давай, пошли, - подтолкнул Сашу Евсей.
Но не тут-то было. Толпа, тоже в первую минуту застывшая от изумления, рьяно рванула в троллейбус, не обращая внимания на его украшения. А чего там думать, если номер на нем родной, одиннадцатый!
И ребятам опять не удалось сесть.
- Ишь ты какие! - заволновался Евсей. - Троллейбус серебряный, ясно видно, что не для них. А лезут.
- Понимаешь, Евсей, - принялся втолковывать ему Саша. - У нас - как бы тебе это сказать... Видят, что это одиннадцатый маршрут - вот и лезут, А на твои сапфиры никто и внимания не обращает. Давай садиться, вон следующий идет.
- Никогда, - нахмурил брови Евсей. - Я сейчас еще сделаю. Не беспокойся. Не буду я там толкаться. Я в своем поеду, - поглядев на огорченное лицо Саши, Евсей добавил: - Сейчас я все устрою, ты не беспокойся. Сейчас никто не посмеет нам помешать.
И вот к остановке, приятно шурша шинами, подошел не серебряный, а золотой троллейбус. На нем рубинами было выложено "Только для Саши и Евсея". И никакого номера не было.
- Это не скромно, Евсей, - сказал порозовевший Саша.
- Зато приятно.
- Какой это номер? - спрашивали в толпе. - Водитель, эй, водитель, вы куда едете? Но водитель загадочно молчал.
- Пошли, - Евсей взял Сашу за руку.
Толпа в растерянности обозревала троллейбус, пока ребята двигались к двери. Но тут кто-то крикнул:
- Доедем до площади, а там пересядем на двенадцатый. Айда!
И толпа задвигалась, обгоняя друг друга.
Когда золотой троллейбус отошел, на остановке стояли только два человека: Саша и Евсей.
Евсей слабо пробовал кричать:
- Куда вы?
Но ему дружелюбно отвечали из окон:
- Да не бойся, до площади доедем. Садись! Евсей, тяжко вздыхая, провожал глазами свой золотой троллейбус.
- Я не могу больше, - бормотал он. - У меня запас драгоценностей кончился. На троллейбус больше не хватит.
- Да ты не волнуйся, другой подойдет, - успокаивал его Саша, лихорадочно вглядываясь вдаль.
- Нет, - решительно сказал Евсей. - Эти ваши троллейбусы ни на что не годятся. Надо ездить как положено. На...
Он зашептал какие-то слова, и через минуту к остановке подкатила карета, запряженная четверкой лошадей.
Три-четыре человека, подошедших за это время на остановку, с интересом смотрели на карету.
- Опять? - возмущенно удивился Евсей и со злостью распахнул дверцу. Прошу вас, лезьте, не стесняйтесь. Мы подождем!
По люди пожимали плечами и отодвигались подальше.
Тогда Евсей забрался сам, бурча, и потащил за собой Сашу.
И вот лошади зацокали копытами по асфальту. Усатый кучер весело свистел кнутом.
Евсей победно выглядывал в окно, а Саша вжимался внутрь. Все же непривычно так ехать. Увидят тебя, потом разговоров не оберешься.
На повороте, взглянув на висящие часы, Саша ужаснулся:
- Евсей! Опаздываем! Нельзя ли скорее?
- Сейчас будет сделано, - кивнул головой Евсей. - Как-никак - в пятом волшебном учимся!
И лошади задвигали ногами как заведенные. Стук копыт слился в единый гул. Карета мчалась, словно гоночный автомобиль. Водители провожали ее изумленными взглядами.
И тут их победное движение нарушила трель свистка.