Но не так-то просто в нашем доме встать и куда-нибудь пойти. Собака привязалась. Ей как раз время гулять. Ладно уж, возьму её с собой, всё равно её надо выводить.
И вот собака бежит вниз по лестнице, я - за ней. А в это время кто-то на лифте поднимается. Лифт - ведь это тоже машина. Нажмёшь кнопку запустишь, значит, машину - и она вверх-вниз двигается.
Но меня уже не удивляет, что машины ездят. Я думаю, почему люди ходят. Разве есть у них моторчики?
Я оглядываю себя, верчу головой во все стороны. И думаю: почему вертится моя голова?
Вдруг кот молниеносно как выскочит - и прямо мне под ноги. Я чуть было не упал.
- Брысь ты, моторчик! Только тебя тут не хватало! - кричу коту. Моя собака за ним кинулась. А он в одно мгновение на дерево вскарабкался. Он залезает всё выше, выше. Вот он уселся на самой верхней, самой тоненькой ветке. Собака лает на него под деревом. Я с удивлением смотрю на кота. Он там неплохо устроился. Он посматривает на нас двоих и как будто смеётся над нами. Ни мне, ни собаке его не достать. Выходит, нашим моторчикам за его моторчиком не угнаться.
Вдруг слышу:
- Ты можешь залезть на дерево и достать моего кота? Твоя собака его туда загнала. - Эта та девчонка, которая вчера дразнила собаку.
Может быть, сегодня она этого кота дразнить собирается? Мне это совсем не нравится, и я говорю:
- Я полез бы, но надо сначала подумать.
- Пока ты будешь думать, кот на другое дерево удерёт.
И правда, ближайшее дерево совсем рядом, и кот вполне сможет на него перебраться. Третье дерево тоже, между прочим, близко.
- Тогда я сама за ним полезу, - и начала карабкаться.
"Залезет, - думаю, - застрянет там - тогда и её и кота придётся снимать. В два раза больше работы".
- Ладно, - говорю, - давай я сам слазаю.
И я полез на дерево за котом. Пролез немного и устал.
- Кот далеко, - говорю ей сверху.
А она кричит:
- Давай, давай, близко!
Но я не верю, что кот будет ждать, когда я его схвачу. По-моему, он не такой дурак.
А я дурак, что ли, лезть за ним зря на самую верхушку.
И вот я дальше не лезу. Сижу на дереве, ни туда ни сюда, и нарочно говорю:
- Не могу дальше лезть.
- Давай, давай, - говорит, - дальше полезай!
- Я могу упасть, - говорю.
- А ты держись крепче! - говорит. Вот завелась, хуже любого моторчика.
- А что, интересно, тебе от этого кота нужно? - спрашиваю.
- А чего он от меня убегает. От тебя твоя собака не убегает. А он убегает.
"В самом деле, - думаю, - я никогда не видел, чтобы кошки слушались, как собаки".
- Кошки - это тебе не собаки, - говорю. - И всё у них по-другому.
- Эх, только бы мне поймать моего кота! - говорит девчонка.
- Ну и что? - спрашиваю.
- Я ему покажу "по-другому", - говорит.
"Ах так, - думаю, - попробуй поймай". И я слезаю с дерева. Отдышался и говорю:
- Я раньше не знал, что коты умеют лазать по деревьям. Оказывается, здорово могут.
- Я тоже только сейчас увидела.
И опять я думал, что у девчонки, у кошки, у собаки, наверно, есть какие-то моторчики.
Но ей я об этом ничего не сказал. Она бы не поняла. А объяснять было трудно.
Вдруг подул ветер. Деревья зашумели, закачались. Кот испугался. Он обхватил ветку всеми лапами. Потом осторожно стал цепляться когтями и слезать задом вниз, развернулся, спрыгнул на землю и понёсся по улице. Девчонка кинулась за ним что есть мочи. Моя собака бросилась следом и всё время оглядывалась на меня, почему я стою, а не бегу тоже.
А я стоял и смотрел, как они бегут, как ветер дует, деревья качаются, по небу облака мчатся, птицы в разные стороны разлетаются.
Потом я позвал мою собаку. Я протянул руку, погладил её. А в руке есть мотор? А палец почему двигается? Тоже моторчик? Мне стало смешно - и тут я подумал про мотор смеха.
А другие, интересно, знают об этом или нет?
Я отвёл собаку домой и пошёл к этому мальчику спросить, что он думает про эти самые моторчики.
На улице уже вовсю лил дождь. Я сразу промок. Вода стекала с меня, когда я пришёл к нему, и мокрые следы оставались на полу. Я не знал, что делать с этими следами, и растерянно сказал:
- Я ужасно не люблю дождь. И вообще плохую погоду.
И он сказал:
- Все не любят плохую погоду.
"Вот я дурак, - подумал я про себя, - сказал бы лучше про то, что люблю". И сказал:
- Ужасно люблю ездить, летать, только не ходить пешком.
Он на меня поглядел и сказал:
- Это все любят.
Слово "все" меня разозлило: как это "все"?
- Не могут все думать, как я. Неужели все любят то же, что и я?
- Ага, - говорит он.
- А ты?
- И я, - сказал он.
- А почему же все тогда пешком ходят? - Я видел в окно, как люди пешком идут домой с работы.
- А что делать? - сказал он.
- Как это что, - говорю. - Я, когда вырасту, машину себе куплю.
- Ну и что, - сказал он. - Все так думают, когда маленькие. А можно придумать что-нибудь поинтереснее.
- Да! - удивился я. - А что?
- Не знаю, - сказал он.
- Я об этом сейчас думаю, - говорю.
- А что тут думать. На самолёте можно полететь куда хочешь. Ты на самолёте летал?
- Нет ещё, - говорю.
- Ах, не летал! Ну вот и размечтался. Пора полететь тебе на самолёте куда-нибудь с родителями. Сейчас все летают.
- На самолёте-то все летают, - говорю. - Это я тоже могу.
- А слышал ведь, наверно, сказки о ковре-самолёте, о Карлсоне.
- Слышал, - говорю. - Только ведь это сказки. Я их никогда всерьёз не принимал.
- Почему же, - говорит. - На чём хочешь можно летать, если приставить моторчик...
"Ага, моторчик!" Я так и думал, что моторчик - очень важное дело. Вот бы побольше поговорить про моторчики.
- Моторчик - это да, - говорю.
- Правильно, - говорит. - Вот смотри моторчик. - Он достал с полки игрушку - робота - и покрутил сбоку ключик. И робот пошагал по полу ко мне. В животе у него крутились колёсики, высекались искры, как будто там что-то переваривалось. Робот равномерно махал руками, а иногда поправлял на голове кепку. Так интересно! Я сказал:
- Я люблю, когда что-нибудь само двигается. Когда я первый раз ехал на поезде, то не мог от окна оторваться. Я был маленький, и мне казалось, что вся земля едет, а вовсе не поезд, в котором мы сидим. Я-то ведь сидел на месте, не двигался.
- Ага, - сказал он. - Возьми с собой робота. Поиграешь дома. К моторчику приглядишься.
Я принёс робота домой и весь вечер гонял его по дому. Потом решил всё-таки заглянуть в его моторчик и приподнял ножиком спинку. Потом ещё чуть-чуть подцепил ножом. Вдруг раздался треск, все колёсики вылетели и железная пружинка ударила меня по носу.
Я испугался, что сломал чужую игрушку.
Смотреть на развороченный моторчик было печально. Но я не хотел обращаться к отцу за помощью. Он обязательно спросит про уроки, а мне сейчас не до них.
Я извинюсь перед мальчиком, раз так вышло. Я знаю: извинения хорошая вещь. Когда извиняешься, хвалят за вежливость.
- Извини, пожалуйста, - сказал я, когда пришёл к нему опять. - Он заглох...
- Я так и знал, - сказал он, - что ты внутрь полезешь. Ну ничего, сейчас я починю.
- Ты сам, что ли, будешь чинить? - удивился я.
- Оставайся, если хочешь, сделаем вместе.
В общем, он подогнал зубчатые колёсики одно к другому. Вставил пружинку на место. Поправил кремень, который искрит, когда колёсики крутятся. И прикрепил спинку. Потом завёл робота ключиком - сильно закрутил пружину. И эта пружина должна медленно раскручиваться и вертеть эти самые колёсики.
И робот опять зашагал.
Всё очень просто.
Я был рад, что игрушка исправна.
Но я был не рад, что простейший мотор не мог починить сам. Я был не рад, что всё равно не узнал, отчего всё двигается.
Уроки опять не выучил и получу новую двойку.
Вася, наверно, все выучил, ведь я ему совсем не мешал.
И вот опять сижу с ним рядом и молчу.