Так? Я, правда, буду писать очень часто. Но письмо - это не то. С ней всегда должен быть кто-то, кого она любит. Я не допущу, чтобы она была печальна!
- Я буду приходить ежедневно, - обещал господин Йешке. - И буду сидеть не меньше часа. А когда смогу - и дольше.
- Спасибо, - сказал Эмиль, повернулся и побежал домой.
Во дворе он снова сел на ступеньки и снова стал выдергивать травинки из щелей с таким видом, словно и с места не двигался.
Не прошло и пяти минут, как фрау Тышбайн выглянула в кухонное окно.
- Эй, молодой человек, - крикнула она. - Обед на столе!
Он с улыбкой посмотрел наверх:
- Иду, мамочка!
Кухонное окно захлопнулось.
Тогда он медленно поднялся и пошел домой.
После обеда он попросил у мамы почтовую бумагу, сел за стол и написал Теодору Хаберланду, проживающему в Берлине, в районе Вилмерсдорфа, следующее письмо:
Мой дорогой Профессор!
Огромное тебе спасибо за твое письмо, которое доставило мне большую радость. То, что ты стал домовладельцем, - это просто фантастика! А к тому же еще и дом твой на берегу моря. Поздравляю! Я в тех местах никогда не бывал. Но по географии мы недавно проходили Мекленбургское плато и восточное побережье. Поэтому я могу все себе представить. И дюны, и большие пароходы, и кирпичные церкви, и гавани, и плетеные кресла с навесами на пляже, ну, и все прочее. Я думаю, это очень хорошо!
А самое хорошее, что ты пригласил меня, в гости. Я с благодарностью принимаю твое приглашение, огромное спасибо тебе и твоим родителям. Я очень буду рад увидеть тебя, Густава и малыша Вторника. Потому что всех, кто мне тогда так помог, я очень люблю. А то, что ты пригласил Пони и бабушку, - это просто колоссально!
Если в доме не хватит места, мы поставим в саду палатку и будем там жить, как бедуины в пустыне. А простыни мы сможем использовать как бурнусы. И каждый будет по часу ходить в дозоре, чтобы остальные могли спокойно спать. Но все это мы еще успеем обсудить. Бабушке и Пони я тоже сегодня еще напишу письмо. А что вы хотите встретить меня на вокзале, очень мило с вашей стороны. Но теперь уж у меня деньги не украдут, можете не сомневаться: я их спрячу в ботинке!
Скажи своему отцу, что я благодарю его за предложение выслать мне деньги на дорогу. Но не надо. Ведь у меня еще с тех пор лежат семьсот марок. А на триста я купил, как мы договорились, маме электросушилку и шубу. И, знаешь, эта шуба выглядит еще совсем как новая. Мама очень бережно носит вещи. А еще моя мама просит узнать у твоей мамы, надо ли мне взять с собой постельное белье. И сколько полотенец? И еще вот что: поедете ли вы тоже в бесплацкартном вагоне? А то мы окажемся не вместе. Ведь плацкартные места стоят куда дороже, хотя быстрее от этого все равно не доедешь. Когда мы будем жить в твоем доме, ты мне подробно расскажешь про съемки фильма о сыщиках. Надеюсь, что скоро мы его увидим на экране. Может, даже все вместе!
Сердечный привет от мамы и от меня тебе и твоим родителям, и еще раз огромное спасибо!
Я так рад! Пароль "Эмиль".
Всегда твой
Эмиль Тышбайн.
Глава третья
ЭМИЛЬ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПУТЬ
Тяжелые дни и часы, если их ждешь, приближаются с быстротой урагана, налетают как черные тучи, которые ветер гонит по небу.
А хорошие дни подойти не спешат. Словно год - это лабиринт, в котором они заблудились и пути к нам найти не могут.
И все же в одно прекрасное утро начинаются летние каникулы. Просыпаешься рано, как обычно, и уже готов вскочить с постели, но тут вдруг вспоминаешь: каникулы! И не надо идти в школу! Лениво поворачиваешься к стенке и снова закрываешь глаза.
Каникулы! Это звучит, как две порции мороженого со взбитыми сливками. А тут еще летние каникулы!
Ты отрываешь голову от подушки, глядишь в окно и видишь: солнце сияет, небо голубое.
Ореховое дерево перед домом не шелохнется; оно будто стало на цыпочки, чтобы заглянуть к тебе. На душе у тебя весело и легко, и, если бы не лень, ты на радостях подпрыгнул бы до потолка.
И вдруг ты вскакиваешь как ужаленный. Ведь ты же уезжаешь! И чемодан еще не уложен!
Босиком - не искать же тапочки! - вылетаешь в коридор и кричишь:
- Ма-а, который час?
И вот Эмиль уже идет по перрону. Мать держит его за руку. Старшина Йешке, специально ради этого случая отпросившийся с дежурства, несет его чемодан и пакет с бутербродами. Из деликатности он отстает на несколько шагов.
- Пиши мне через день! - сказала фрау Тышбайн. - Не заплывать далеко ты мне уже обещал... Но все же я буду волноваться. Столько мальчишек вместе! Разве предугадаешь, что может случиться!
- Все будет в порядке! -сказал Эмиль. - Ты же знаешь, если я что-нибудь обещаю, то всегда держу слово. Но вот за тебя я буду беспокоиться. Как ты проведешь это время без меня?
- Мне ведь надо работать. А если выйдет свободная минутка, пойду погулять. По воскресеньям мы с Йешке будем уезжать за город. Конечно, если только он будет не на дежурстве. А если он будет занят, я буду чинить белье. Несколько пододеяльников уже совсем порвались. Или напишу тебе длинное-предлинное письмо. Идет?
- Пиши почаще, прошу тебя, - сказал Эмиль и сдавил мамину руку. - А если что случится, ты тут же пошлешь мне телеграмму. И я сразу приеду.
- Да что может случиться? - спросила фрау Тышбайн.
- Этого нельзя знать заранее. Но если я тебе понадоблюсь, я немедленно приеду. Поезда не будет - я пешком дойду. Я ведь уже не маленький. Ты этого не забывай. Я не хочу, чтобы ты от меня скрывала свои заботы...
Фрау Тышбайн с испугом посмотрела на Эмиля:
- Да что я от тебя скрываю?
Оба молчали и не сводили взгляда с блестящих рельсов.
- Да я это так, вообще, - сказал наконец мальчик. - Сегодня вечером, как только доедем до места, я напишу тебе открытку. Но ты ее получишь, наверное, не раньше послезавтра. Кто знает, часто ли там, на побережье, вынимают почту из ящиков.
- А я тебе напишу, как только вернусь домой, - сказала мама. - Чтобы ты поскорее получил от меня весточку. Чтобы тебе не было одиноко.
Но вот показался берлинский поезд. Как только он остановился, старшина Йешке кинулся в купе, занял место у окна, бережно положил чемодан Эмиля на полку и подождал, пока, мальчик не войдет в вагон.
- Огромное спасибо, - сказал Эмиль. - Ты очень добр ко мне.
Йешке мотнул головой:
- Не о чем говорить, мой мальчик.
Потом он вытащил из кармана кошелек, вынул две пятимарковые бумажки и сунул их Эмилю в руку.
- Вот тебе немного денег на карманные расходы. Пригодятся. Желаю тебе хорошо провести время. Погода будет теплая. Так писали в газетах. Ну, а насчет того, что я тебе обещал на Верхнем рынке, так ты не беспокойся: свое обещание я, конечно, выполню. Я ежедневно буду навещать твою маму. Хотя бы на часок.
Эмиль аккуратно спрятал деньги. Потом он пожал старшине руку.
- Большое спасибо, Генрих.
- Не за что, мой мальчик.
Йешке попытался продвинуть чемодан еще глубже.
- А то, чего доброго, еще упадет тебе на голову при первом толчке. Ну, а теперь я пошел.
Он вылез из вагона и стал рядом с фрау Тышбайн.
Она подошла к окну, у которого стоял Эмиль, и велела еще раз передать привет бабушке, Пони и всем остальным.
- Не купайся слишком долго! И не перегревайся. А то получишь солнечный удар.
- Если получишь удар, сразу давай сдачи, - пошутил Йешке и от смущения сам засмеялся.
- Не забудь съесть бутерброды! - сказала мама.
Дежурный по станции подал сигнал. Поезд вздрогнул.
- Не разлюби меня, - сказал Эмиль, но так тихо, что мать не расслышала. Потом он был этому рад. Поезд медленно тронулся.
- Смотри не размалевывай памятники! - со смехом крикнул старшина Йешке.