Глория не выставила его за дверь, но они и не обсудили свои отношения. Черт возьми! Его жизнь превратилась в сплошную муку. Это должно прекратиться.
— Я отвезу тебя, — нехотя сказала Глория. У меня есть машина, взятая на прокат.
Кто его вообще просил приходить к ней, идти пешком эти десять — или, может, даже пятнадцать кварталов? Он не имеет права снова врываться в ее жизнь. Она уже начала приходить в себя и теперь даже способна прожить огромные промежутки времени, совсем не думая о нем… иногда целый час. И зачем только ему понадобилось приходить? Да еще эта краска…
— Ну, хватит стоять там и мечтать, — сказал Джонатан. — Надо ехать.
«Она выглядит чертовски привлекательно, даже несмотря на краску на лице», — подумал он. Ее волосы выбились из-под кепки, рекламировавшей размешиватель для краски, который обещал, что он не сломается, даже если им будут размешивать самую густую краску в мире.
— Мой автомобиль во дворе, — сказала Глория. — Мне нужно только вымыть кисть и закрыть банку с краской.
Она достала кошелек и отсчитала деньги за чистку. Потом передала Джонатану деньги вместе с квитанцией и, не глядя на него, направилась в кладовку, держа в руках кисть и поднос с краской.
Она удивилась, когда Джонатан стал помогать ей, склонившись над большой раковиной.
— Извини, — сказала она. — Я только сниму халат.
Джонатан быстро взял ее за руку.
— Ты даже не посмотришь на меня?
— Я уже смотрела. — Она взглянула куда-то поверх его головы.
— Я так по тебе скучал!
— Ты сказал, что опаздываешь, — промолвила Глория, отчаянно пытаясь сдержать слезы и не показать ему, как на нее подействовали его слова.
— Ты права.
Он отпустил ее. Глория стремительно бросилась из кладовки.
— Черт! — тихо выругался Джонатан.
Он думал о ней постоянно с тех самых пор, как они расстались: целую вечность назад. Тысячу раз он хотел позвонить ей. А для нее, очевидно, не составило особого труда забыть его. Когда она снова появилась, в узких джинсах и трикотажной водолазке, он уставился на нее широко раскрытыми глазами. Черт возьми, она выглядела одновременно и соблазнительно сексуальной, и невинной.
— Пошли, — сказала Глория, с волнением заметив, как он смотрит на нее. Может быть, он вспоминает вечер у Брендона и всех тех мужчин, которые к ней подходили? Может быть, он много слышал о ней с тех пор и зашел, только чтобы удостовериться, что это правда? Ну и черт с ним! Ее сердце сжалось, и она прокляла свое тело и душу за то, что они раскрылись для такого человека. Он вошел в ее жизнь, принеся с собой хаос и смятение, и теперь думает, что может спокойно уйти. К черту его!
Джонатан показал на халат, который до сих пор был на нем.
— Я его тебе верну.
— Хорошо.
Они вышли во двор ее дома и сели в машину.
— Тебе звонила Элизабет? — спросил Джонатан, когда автомобиль тронулся с места.
Глория кивнула, разворачиваясь на невероятно маленьком пространстве. Наконец, она остановилась в узком проезде между своим и соседними домами, пропустила несколько машин и выехала на улицу, включив вторую скорость. Машина взревела. Почувствовав себя более или менее в безопасности, Глория сказала:
— Да, она звонит мне несколько раз в неделю и по выходным. Она скоро собирается приехать сюда.
— Отлично. Они с Брендоном стали довольно близки. Я не удивился бы, если бы он попытался убедить ее выйти за него замуж.
Глория резко повернулась к нему, и машина тут же вильнула куда-то в сторону.
— Осторожно! — Джонатан схватил руль и с трудом вернул его в прежнее положение.
— Надеюсь, ты не считаешь, что Элизабет недостаточно хороша для Брендона? — с легким вызовом спросила Глория.
— Он, конечно, очень хороший человек, но Элизабет — просто замечательная, и она…
— Я никогда не думал об Элизабет иначе, чем как об очень хорошем человеке, Глория.
Он взглянул на ее тонкий профиль и с болью заметил, как напряглись все ее мышцы от усилий, которыми она управляла машиной.
— По-моему, я знаю одно место, где можно достать недорогой и относительно комфортный автомобиль, — сказал Джонатан.
— Мне отлично подходит и этот, — поспешно возразила Глория.
Она ни за что не хотела быть ему обязанной. Она и так уже чувствовала, что снова попала под его влияние. Кроме того, в данный момент она не могла позволить себе такую покупку: ее работа давала не слишком стабильный заработок, и она не отважилась бы потратить деньги на новую машину.
— Как хочешь, — сказал Джонатан, явно недовольный ее отказом.
Глория остановила машину напротив здания, где работал Джонатан, и повернулась к нему.
— Тебе нужно поторопиться, у тебя не так много времени.
— Слава богу, у меня в офисе есть другой костюм.
Отстегнув ремень, он повернулся к ней.
— Я хотел бы еще раз тебя увидеть, Глория. Нам нужно поговорить. Может быть, мы пообедаем вместе?
— Не думаю.
Пообедать с ним! А он будет смотреть на нее и вспоминать все то, что ему, конечно же, про нее наговорили. Нет!
— Ну, ладно, — сказал он, даже не пытаясь скрыть, насколько ее отказ расстроил его. — Пока.
— Пока.
Он вышел из машины. Не дав ему времени даже закрыть дверцу, Глория нажала на газ. Она услышала крик Джонатана в то же самое время, как шофер одной из машин нажал на гудок и показал ей кулак. Глория на ходу извинилась перед шофером, однако на Джонатана даже не посмотрела. Не думать о нем вообще было невозможно, но она все-таки попыталась сосредоточиться на дороге.
Когда в тот же день Брендон вошел в офис Джонатана, тот сидел за столом, уставившись в окно.
— Что случилось?
— Я решил снова пойти в море.
— Понятно, — медленно сказал Брендон. Есть какая-нибудь конкретная причина?
Джонатан бросил на стол документы, которые до этого держал в руках. Он сделал это с такой силой, что по столу покатились карандаши и ручки, и некоторые бумаги упали на пол.
— Да. Очень серьезная причина. Мне необходимо уехать.
Брендон наклонился, чтобы собрать бумаги.
— Ты видел Глорию? — мягко спросил он.
Конечно, дьявол бы ее побрал. Она сильно похудела и работает так, будто ей платят за сверхурочные. Ты бы видел, на чем она ездит. Старый, ржавый «шерман», с которым она еле справляется. Что, черт возьми, с ней происходит? Джонатан с силой ударил кулаком по столу.
— Однажды, — сказал Брендон, усаживаясь в кресло напротив, — когда ты только еще начинал выходить в море с отцом и со мной, ты неправильно завязал канат. Он развязался и…
— Не нужно напоминать мне эту историю, глухо сказал Джонатан. — Я и так все помню. Гарднер пострадал из-за меня. Рана была очень серьезной.
— И после этого ты стал предметом разговоров и насмешек всей команды. Ты мог бы уйти с «Изабеллы» на любой другой корабль, но ты решил остаться там. Почему?
Нахмурившись, Джонатан посмотрел на своего друга.
— К нашему разговору это не имеет абсолютно никакого отношения.
— Я так не считаю. Ответь мне. Джонатан пожал плечами. Ему не хотелось вспоминать об этом случае.
— Я не полный идиот и понимаю, что ты хочешь провести какую-то аналогию между…
— Отвечай, — настаивал Брендон.
Его партнер вскочил на ноги и начал ходить по кабинету.
— Ну, хорошо. Я остался и выдержал все это потому, что думал, что никогда не смогу посмотреть в глаза тем парням, если уйду. Ну и что? Бренд он улыбнулся.
— А то, что и Глория сейчас делает то же самое. Старается выдержать все это одна, с тех самых пор, как уехала из Ливерпуля.
— Подожди минутку. Все совсем наоборот. Она не смотрит мне в глаза, она избегает меня.
Брендон устало вздохнул.