— Мы оба отлично провели время; кончим на этом и расстанемся друзьями.
Мюриел отшатнулась, как будто ее ударили; ее руки бессильно повисли, все чувства покинули ее. В хаосе мыслей четко проступала лишь одна: Эндрю — лишь бессердечный дон-жуан, которому доставляет удовольствие завлекать доверчивых женщин, а потом с холодным равнодушием отвергать их любовь. Он не стоит того, чтобы жалеть о нем…
Она непроизвольно сжала руки и крепко прижала их к груди, как бы стараясь унять разрывающую сердце боль, а когда снова взглянула на него, то увидела, что он смотрит на ее руки со странным, задумчивым выражением. Но затем на его губах вновь появилась насмешливая улыбка и пронзила все ее существо. Мюриел опустила глаза, но вскоре взяла себя в руки и сказала со спокойствием, которое удивило ее саму:
— Да, ты прав: мы отлично провели время. — Она даже засмеялась дерзким смехом, который полностью отвечал его настроению. — Ты хотел, чтобы наше прощание было коротким, поэтому я говорю тебе просто — прощай!
И Мюриел ушла, не дожидаясь его ответа.
Эндрю стоял, глядя ей вслед, пока она не скрылась из вида, а потом облокотился о борт. На него снова накатило беспокойство, которое он все это время отгонял от себя, и он ощутил явственное чувство вины, которое не мог объяснить.
Он с первого взгляда понял, что она из себя представляет, и только хотел проучить ее. Откуда тогда это чувство вины? Куда подевался триумф, который он надеялся ощутить при последнем прощании? Его триумф оказался неожиданно горьким, а вместо него появилась уверенность, что расстроенное лицо Мюриел будет преследовать его до конца дней.
Она так тихо стояла вот здесь, рядом, ее огромные печальные глаза были полны слез, а ладони стиснуты, словно в немой мольбе. Все ее светские манеры улетучились, она казалась ребенком, беззащитным и жестоко обиженным.
«Чепуха! — одернул себя Эндрю. — Она взрослая женщина, которая свою игру проиграла. Ясно, что она готова расплакаться от разочарования».
Наконец он отправился в свою каюту. Он был рад, что круиз закончился. Но чтобы хоть еще один раз он теперь куда-нибудь поехал!.. Нет уж, Биллу на следующий год придется поискать себе кого-нибудь другого, если только, конечно… Эндрю слегка улыбнулся: кажется, Билл-то и попался. Но Кэтлин — достойная девушка…
Их корабль прибыл в порт в девять часов утра. Эндрю завтракал в одиночестве: Билл и Кэтлин позавтракали раньше. Мюриел, заметил Эндрю, за столом не было. Закончив завтрак, он подошел попрощаться с ее тетей и семьей Уэрсли.
— До свидания, мистер Берк. — Лицо тети Эдит сохраняло бесстрастное выражение. — Надеюсь, мы еще встретимся когда-нибудь.
— Я был бы рад, — Эндрю вежливо улыбнулся. — А где же Мюриел?
— У нее разболелась голова.
— Очень… жаль. — Он спокойно выдержал ее пристальный взгляд, затем высокомерно поднял бровь. — Я надеюсь, ей скоро станет лучше, — произнес он и обратился к мистеру Уэрсли.
— Интересно… — пробормотала тетя Эдит некоторое время спустя, глядя, как Эндрю и Билл сходят на берег. — Интересно, знал ли он, что замышляла эта глупая девчонка? Он с самого начала показался мне очень наблюдательным человеком.
IV
Сердечный приступ сразил мистера Патерсона, когда он брился поутру в ванной, и только тогда его семья узнала, что он уже больше года посещал врача.
Миссис Патерсон явно находила удовольствие в роли безутешной вдовы, а единственным чувством Диль была досада, что отец оставил им так мало денег. Мюриел казалось, что только Дерек разделяет ее глубокое горе, но и он иногда веселился, словно ничего страшного не случилось.
Однажды в конце октября Мюриел, пройдя не одну милю в туман и дождь, пришла домой усталая и увидела, что матери нет дома, а сестра спокойно сидит у камина и читает. Стол не был накрыт, и Мюриел сказала с неожиданной резкостью:
— Диль, ты могла приготовить хотя бы чай.
— Еще чего?! — фыркнула сестра. — Ты что, забыла, что я нездорова? Тебя не волнует, что я могу переутомиться!
— Тебе-то это не грозит, — парировала Мюриел. — А что касается болезни, то беременность — совершенно естественное для женщины состояние.
— Ты так думаешь? Подожди, вот сама подзалетишь, тогда запоешь по-другому!
Мюриел поморщилась и отвернулась.
— Я считаю, что ты слишком изнежена, — сказала она, доставая скатерть из комода. — У тебя не прибавится здоровья, если будешь бездельничать целыми днями…
— Помолчала бы! Когда начнешь работать сама, тогда и будешь высказывать свое мнение. А пока мой муж помогает содержать тебя, воздержись от замечаний!
Мюриел резко повернулась, краска гнева залила ее лицо.
— Он вовсе не содержит меня! Мама тратит деньги, которые мы получили за магазин. Не смей так говорить!
— Какие мы гордые! — презрительно бросила Диль. — Ты права насчет мамы, она и вправду тратит деньги от продажи магазина, но тратит их куда быстрее, чем ты думаешь. И не на хозяйство, а на тряпки и прочую ерунду. Нравится тебе или нет, но наш вклад в этот дом помогает содержать и тебя. И чем скорее ты это поймешь, тем будет лучше. Ты ведь не торопишься найти работу.
— Ты полагаешь, что я мотаюсь в Барстон для развлечения? — гневно спросила Мюриел.
— Если бы тебе по-настоящему была нужна работа, ты бы согласилась на ту, которую тебе предложил приятель Фреда!
Мюриел промолчала и ушла на кухню готовить чай. Диль была права — ей следовало согласиться на ту работу; там хорошо платили, а деньги были очень нужны. «Но я скорее умру от голода, чем пойду туда работать, — горячо говорила она себе. — А то он подумает, что я бегаю за ним».
В семье ничего не знали о том, что произошло с Мюриел во время круиза. Все просто решили, что ее план сорвался, а Диль с раздражением сказала ей, что она не умеет жить, и о круизе просто забыли. Мюриел рассказала правду только Кристин, не открыв, естественно, имени Эндрю. Кристин, тоже недовольная ее провалом, сказала, что ей ни в коем случае не следовало влюбляться самой.
С тех пор Мюриел не встречалась с Кристин, не видела она и тетю Эдит. Скоро сам круиз и упущенные на нем возможности были забыты всеми, кроме самой Мюриел. Никогда, ни на одну минуту она не забывала Эндрю. Даже когда умер отец, память об Эндрю все время была с нею, только еще больше усиливая горе.
Когда продали магазин, Мюриел начала искать работу, но безуспешно. Однажды Фред пришел домой и сказал, что его приятель может найти ей работу на заводе, где сам работает. Его предложение было очень заманчивым до тех пор, пока Фред не упомянул название фирмы. Мюриел сразу же отказалась, а мать и сестра, рассерженные и удивленные, откровенно заявили ей, что не смогут вечно содержать ее, что она уже взрослая и должна сама зарабатывать себе на жизнь, причем немедленно. Мюриел промолчала, но сестра не забыла об этом и за чаем опять завела разговор о работе.
— Я думаю, тебе надо согласиться на эту работу, пока еще не поздно, — поддержала ее миссис Патерсон. — Диль права: ты, Мюриел, не можешь бесконечно искать работу.
— Ее беда в том, что она слишком привередничает, — проворчала Диль. — Такая работа, видите ли, недостаточно хороша для нее.
— Дело не в этом. Ты же знаешь, что я бы согласилась на любую работу…
— Тогда почему ты не идешь? Господи, она сведет меня с ума! Мама, заставь ее согласиться на эту работу!
— В чем дело, Мюриел? — Фред говорил спокойнее, чем его жена, но тоже нетерпеливо. — Ты должна бы уже понять, что не можешь быть слишком разборчивой.
— А мы больше не можем содержать ее, — добавила Диль.