Марджори, осторожно приоткрыв дверь, заглянула в комнату. Уставившись в одну точку на противоположной стене, ее подруга оставалась неподвижна вот уже который час.
— Дорогая, Эйнджел звонил. Он очень беспокоится о тебе.
— Беспокоится?! — На губах Полы возникла горькая усмешка. — Моего мужа волнует только общественное мнение. Брось, Мардж, Эйнджел прекрасный актер. Я просто уверена в том, что он чувствует себя превосходно.
— По-моему, ты несправедлива к нему, — возразила Марджори, печально покачав головой. — Он любит тебя и…
— Довольно! — жестко прервала ее Пола. — Эйнджел Тейт не знает о существовании такого чувства, как любовь. Ему привычнее получать, чем отдавать. В погоне за счастьем я выстроила свой волшебный замок на зыбучем песке. Это была ошибка, и я исправлю ее.
— Мне кажется, что ошибку совершаешь именно ты.
Подруга взяла поднос с едой и, тяжело вздохнув, вышла. Пола осталась одна.
Когда я впервые увидела тебя, мое сердце сказало: «Вот он, тот человек, которого ты так долго ждала». Я поверила своему сердцу, еще не зная, что горько об этом пожалею.
Ты дал мне все: меха, драгоценности, изысканные наряды. Вселил в меня уверенность…
Возможно, если бы не случай, я так и оставалась бы во власти иллюзий. Но, став невольной свидетельницей твоего разговора с Филом, мне пришлось узнать всю боль разочарования. Оказалось, что твои признания в любви, нежность и ласка объяснялись практическим интересом. Тебе нужна была не жена, а «ширма», способная защитить твое имя от всевозможных слухов. Что ж, ты подписал важный для тебя контракт и моя роль оказалась сыграна.
Я получила сполна, и мне нет больше нужды изображать твою жену. Единственное, что меня заботит, — это желание, как можно быстрее забыть о нашем браке. Можешь не волноваться, я не собираюсь устраивать из расставания с тобой сенсацию. Если же тебе понадобится официальный развод, ты всегда сможешь связаться со мной через Марджори. Прощай!
Пола Дайвелл.
Р. S. Мне кажется, будет лучше, если я верну себе девичью фамилию.
Он еще раз пробежал глазами письмо Полы и довольно ухмыльнулся. Видимо, судьба все же благоволит к нему.
Как хорошо, что этот конверт попал в его руки прежде, чем был обнаружен Эйнджелом.
О, как радовался он этой неожиданной случайности, идеально вплетающейся в сеть сотканной им паутины. Еще одна возможность вонзить ядовитое жало в сердце ненавистного Тейта, который имеет то, что ему не принадлежит. Главное не спешить. Месть — это блюдо, подающееся в охлажденном виде.
Эйнджел торопливо разорвал конверт и развернул тонкий листок бумаги, почему-то склеенный в нескольких местах скотчем. Но он не придал этому значения. Со времени ухода Полы это была первая весточка от нее.
Ты дал мне все: меха, драгоценности, изысканные наряды. Вселил в меня уверенность…
Я получила сполна, и мне нет больше нужды изображать твою жену. Единственное, что меня заботит, — это желание, как можно быстрее забыть о нашем браке. Можешь не волноваться, я не собираюсь устраивать из расставания с тобой сенсацию. Если же тебе понадобится официальный развод, ты всегда сможешь связаться со мной через Марджори. Прощай!
Пола Дайвелл.
Р. S. Мне кажется, будет лучше, если я верну себе девичью фамилию.
Эйнджел мучительно застонал, выпуская письмо из рук. Лист, медленно перевернувшись в воздухе, плавно опустился у его ног на ковер. Каждое слово, написанное Полой, подобно острому кинжалу било точно в цель — в сердце. Все стало на свои места и получило разумное объяснение. Господи, разве мог он предположить, что когда-нибудь боль предательства коснется его!
Впервые в жизни Эйнджел полюбил и был жестоко обманут. Пола, его нежная Пола оказалась обычной охотницей за богатством.
Она играла с ним, лицемерила…
Неожиданно Эйнджел почувствовал, как что-то влажное пробежало по его щеке. Слеза. Еще одна. Еще… Нет! Усилием воли он загнал боль в самый глухой угол своей души. Он не позволит Поле восторжествовать над ним, он вырвет ее из сердца. Да будет так!
4
Клиника «Кленовый приют» расположилась в одном из живописных мест Восточной Англии неподалеку от залива Уош и получила свое название из-за множества кленов, росших в парке. Именно здесь после недолгих переговоров с руководством клиники Пола обрела пристанище. Вдали от шумных городов, в тиши зеленых аллей она стремилась забыть прошлое, целиком окунувшись в работу.
Пациенты, по большей части молодые люди, проходили здесь курс реабилитации после сложнейших хирургических операций. Всех их в свое время буквально собирали по кускам после катастроф и несчастных случаев. Вернувшись в прямом смысле с того света, они должны были заново приспосабливаться к жизни.
Помогая им, Пола одновременно исцеляла и себя. Учитывая большой опыт работы сиделкой, ее попечению поручали самых сложных пациентов. Таких, как, например, Ричи Ларк.
В двадцать девять лет у него было все: богатство, красота, слава гонщика номер один и невеста-модель. В тридцать в результате аварии его лицо обезобразили страшные шрамы, невеста сбежала к более удачливому сопернику и он замкнулся в себе. Пола не представляла, как сможет пробиться сквозь стену отчуждения, которой Ричи окружил себя. Молодой человек не то чтобы отказывался от помощи, нет, он просто не замечал ее. Но Пола и не думала сдаваться. Помог случай.
Однажды во время прогулки, когда она сопровождала Ричи, до их слуха донеслась запись песни в исполнении Эйнджела Тейта.
Одна из пациенток, расположившихся поблизости, оказалась его фанаткой. Из ее магнитофона и доносилось настойчивое: «Давай, детка, давай…».
Заметив, как изменилось лицо Полы при звуках голоса Эйнджела, Ричи насмешливо поинтересовался:
— Мисс Дайвелл не в восторге от великолепного мистера Тейта? Почему? Разве он не является мечтой всех женщин?
Несмотря на неприязнь, сквозившую в голосе Ричи, Пола не обиделась. Она понимала, что устами молодого человека говорит озлобленность на всех тех, кто предал его, — кто не познал того отчаяния, которое пришлось испытать ему. Как это было знакомо ей!
Возможно, оттого, что ощущала некое эмоциональное родство с Ричи, Пола не сочла нужным скрывать от него свою боль.
— Я не люблю Эйнджела Тейта, потому что он с легкостью играет чувствами людей. Заставляет их доверяться ему, а потом обманывает…
— Вы говорите об этом с такой уверенностью, словно лично знакомы с ним, — заметил Ричи, которого несколько удивили слова Полы.
— Я имела несчастье быть его женой, — коротко ответила она и, повернувшись, торопливо направилась к главному корпусу.
Ричи несколько секунд стоял, ошеломленный услышанным, затем, догнав Полу, взял ее за руку. Он заметил, что на глазах женщины сверкнули слезы.
— Ради Бога, простите меня! Мне не следовало так язвительно разговаривать с вами. Но когда твое лицо страшнее самой ужасной маски, невольно начинаешь завидовать тем, кому повезло больше. Вчерашние друзья сторонятся меня. Девушки вздрагивают от одной мысли о прикосновении к шрамам. — Впервые он не стал скрывать ту муку, что терзала его.
Пола подняла ладонь и нежно провела по его щеке.
— У вас очень красивые глаза, Ричи. Я вижу в них вашу душу, израненную, истерзанную, но живую. Ведь самое главное, когда душа живая. Однажды какая-нибудь девушка увидит это, и вы обретете счастье. Надо только верить в то, что вслед за бедой всегда приходит радость. Вера помогает…
Неожиданно Ричи схватил руку Полы, прижался к ней губами и затрясся в беззвучных рыданиях.