Не думай, как все могло сложиться. Невыносимо. Если бы я не напорта-чила, сейчас бы, наверное, пила кофе в компании Таркина. И скоро, совсем скоро могла бы стать пятнадцатой в списке самых богатых женщин Британии.
А теперь… что теперь?
Я по уши в долгах. В понедельник я должна быть на встрече с менеджером банка. И я понятия не имею, что мне делать. Ни малейшего.
Я скорбно отхлебываю кофе и разворачиваю шоколадку. Есть не хочется, но я все равно за-пихиваю шоколад в рот.
А хуже всего то, что Таркин мне теперь нравится. По части внешности, конечно, не подарок, но он очень добрый и по-своему забавный. И брошка эта очень милая.
И ведь он не сказал Сьюзи, за каким гадким занятием меня застукал. И так доверчиво слу-шал, когда я врала про Вагнера и про этих дурацких скрипачей. Ужасно наивный.
Господи, вот сейчас я действительно заплачу.
Я быстро вытираю глаза, допиваю кофе и встаю. На улице сначала замедляю шаг в нерешительности, но потом снова ускоряюсь. Может, хоть встречный ветерок сдует эти жуткие мысли.
Но я все иду и иду, а легче не становится. Голова болит, глаза красные, и мне срочно нужно выпить. Нужно хоть что-нибудь сделать, чтобы полегчало. Выпить, закурить или…
Я поднимаю глаза и понимаю, что стою напротив «Октагона». «Октагон» – мой самый любимый в мире магазин. Целые этажи с одеждой, аксессуарами, украшениями, подарками, кофейнями, барами и цветочными салонами, где тебя посещает внезапное желание заполнить весь свой дом цветами.
И со мной мой верный кошелек.
Мне нужна какая-нибудь мелочь, чтобы приободриться. Футболка или что-то еще. Да хоть зубная паста. Мне нужно что-нибудь купить. Много тратить не буду. Просто войду и…
Я открываю двери. Господи, какое облегчение. Это тепло и этот свет. Вот где мой мир. Моя среда обитания.
Но даже направляясь в отдел футболок, я не чувствую привычного удовольствия. Огляды-ваю полки, пытаясь вызвать в себе то волнение, которое сопровождает процесс покупки, но почему-то сегодня его нет. Я все равно выбираю топ с высоким воротом и серебряной звездой на груди, перекидываю его через руку и убеждаю себя, что мне уже легче. Потом вижу полку с халатами. Вообще-то новый халат не помешает.
Ощупывая белоснежную махровую ткань, я слышу тихий приглушенный голосок: «Не делай этого. Ты вся в долгах. Не делай этого».
Да, все так.
Но, откровенно говоря, сейчас это не имеет никакого значения. Поздно что-то менять. Я уже в долгах, а больше долг или меньше – не важно. Я почти яростно перекидываю халат через руку. Потом мне попадаются на глаза тапочки из такой же ткани. Понятно, что покупать только часть комплекта нет смысла.
Налево от меня находится касса, но я прохожу мимо. Я еще не все выбрала. Иду к эскалатору и поднимаюсь на этаж выше. Пора купить новое одеяло. Белое, под цвет халата. И пару подушек, и покрывало из искусственного меха.
Каждый раз, когда сдергиваю с полки очередную вещь, меня накрывает волна восторга, как вспышка салюта. И на несколько секунд все кажется прекрасным. Но потом искры гаснут, я снова погружаюсь в холодную мглу и лихорадочно оглядываюсь в поисках чего-то еще. Огромная ароматизированная свеча. Ароматический гель для душа и молочко для тела. Мешочек сухой отдушки. Беру того, и другого, и третьего. И всякий раз – теплая вспышка света, а потом снова тьма. Вот только вспышки все слабее и слабее. Ну почему это приятное ощущение не задерживается? Почему мне не становится радостнее?
– Вам помочь? – Незнакомый голос прерывает мои мысли, и я вижу девушку в униформе – белая рубашка, льняные брюки. Она смотрит на кучу вещей, сваленных возле меня на полу. – Может, я подержу кое-что, пока вы выбираете?
– Ой, – говорю я и тоже смотрю на кучу у своих ног. Хм, немало набралось. – Нет, не волнуйтесь, я… просто оплачу то, что уже выбрала.
Хм, немало набралось. – Нет, не волнуйтесь, я… просто оплачу то, что уже выбрала.
Кое-как нам вдвоем удается перетащить все барахло к стильной кассе с гранитным прилав-ком в середине зала, и кассир начинает пропускать товар через сканер. На подушки снизили цену – а я и не знала, – и, пока она уточняет их стоимость, за мной выстраивается очередь.
– Всего триста семьдесят фунтов, – говорит кассирша и улыбается. – Как будете распла-чиваться?
– Э-э… карточкой, – отвечаю я, роясь в сумочке. Пока она проверяет карточку, я смотрю на пакеты и думаю, как же все это допереть домой.
Но тут же отметаю эту мысль – не хочу вспоминать о доме. Не хочу вспоминать о Сьюзи, о Таркине и вчерашнем вечере. Вообще ни о чем.
– Простите, – извиняется кассирша. – Но с вашей карточкой проблемы. – Она возвращает мне карточку. – Что-нибудь другое у вас есть?
– Ой, – суечусь я, – да… есть еще «ВИЗА».
Господи, как неловко. И кстати, что там с моей карточкой случилось? По-моему, с ней все нормально. Надо будет в банк пожаловаться.
Банк. Завтра утром у меня встреча с Дереком Смитом. Боже. Нет, не думай об этом. Быстро подумай о чем-то другом. Посмотри вокруг.
За мной стоит несколько человек, и некоторые уже начинают демонстративно покашливать. Все ждут. Я оглядываюсь, встречаю взгляд женщины позади меня и неловко улыбаюсь.
– Нет, – говорит кассирша. – Эта тоже не годится.
– Что? – в шоке оборачиваюсь я к ней.
Как это моя «ВИЗА» не годится? Почему? Это же «ВИЗА», в конце концов! Ее принимают по всему миру. Что тут происходит? Ерунда какая-то. Что за…
Мысли мои внезапно спотыкаются, по спине пробегает неприятный холодок. Те письма. Те письма, что я засовывала в комод.
Они же не могли… Не могли заблокировать мою карточку. Не могли?
Сердце задергалось в панике. Ну да, я знаю, что не слишком регулярно платила по счетам, но мне нужна моя «ВИЗА». Просто необходима! Они не могут вот так просто заблокировать ее. Меня начинает трясти мелкой дрожью.
– Вас ждут люди, – говорит кассирша, указывая на очередь позади меня. – Так что если вы не можете оплатить товар…
– Конечно, могу, – задыхаясь, говорю я и понимаю, что опять краснею. Трясущимися ру-ками достаю серебристую кредитку «Октагон». Она лежала за другими карточками, и я давно ею не пользовалась. – Вот. Запишите все на этот счет.
– Хорошо, – резко бросает кассирша и проводит карточку через магнитное устройство.
Пока мы ждем авторизации запроса по карточке, я стараюсь вспомнить, оплатила ли свой счет в «Октагоне». Они ведь присылали мне гневное письмо? Что-то про долги. Но я наверняка давно все оплатила. Ну если не все, то хотя бы часть…
– Мне придется позвонить, – говорит кассирша, глядя на экран кассы. Она быстро берет трубку и набирает номер. – Если я продиктую вам номер счета…
Позади меня кто-то громко вздыхает. Чувствую, как кровь все больше и больше приливает к лицу. Я не в силах ни оглянуться, ни сдвинуться с места.
– Понятно. – Кассирша кладет трубку. Она смотрит на меня, и у меня подкашиваются ко-ленки. Теперь на ее лице нет ни тени вежливости или учтивости – одна лишь враждебность. – Наши финансовые службы просят вас срочно связаться с ними, – сердито говорит она. – Я дам вам их номер.
– Хорошо. – Я стараюсь говорить как обычно. Как будто это вполне нормальная просьба. – Хорошо, я им позвоню. Спасибо. – И протягиваю руку за карточкой. Покупки меня уже не интересуют. Единственное, чего я сейчас хочу, – поскорее отсюда убраться.
– Простите, но ваш счет заблокирован.