– Конечно. – Я изо всех сил стараюсь не выдать восторга.
В гримерную! Круто!
– Должна вам сообщить, что планы немного изменились. Беспокоиться не о чем… От Бел-лы ничего не слышно? – спрашивает она администратора.
Та качает головой, и Зелда бормочет что-то вроде: «Вот дура».
– Пойдемте, – она направляется к дверям. – Боюсь, сегодня это место больше обычного похоже на сумасшедший дом. Одна наша постоянная соведущая подложила нам свинью, нужно ее кем-то срочно заменить. Потом на кухне несчастный случай произошел… – Мы идем по коридору с зеленой ковровой дорожкой, здесь снуют целые толпы. – Кроме всего прочего, у нас сегодня выступают «Вестлайф», их фанаты уже все телефоны нам оборвали. Придется искать в гримерке место для кучки юнцов с раздутым самомнением.
– Ясно, – беспечно говорю я. А сама даже взмокла.
«Вестлайф»? Но они же… жутко знаменитые! И я буду выступать с ними в одном шоу! И смогу с ними познакомиться и все такое? И потом мы, может, даже сходим куда-нибудь пропу-стить по рюмочке и вообще очень подружимся. Они, конечно, немного младше меня, но это не-важно. Я буду им как старшая сестра.
И может, я даже буду с одним из них встречаться! Точно! С этим красавчиком-брюнетом. Натаном. (Или Итоном? В общем, не знаю, как там его зовут.) Он поймает украдкой мой взгляд после шоу и тихонько пригласит меня поужинать в ресторане. Мы пойдем в маленький и тихий ресторанчик, и сначала наши отношения будут развиваться в полной тайне, но потом пресса пронюхает о них и мы станем известной парой – из тех, что вместе ходят на все премьеры. И я буду надевать…
– Вот мы и пришли, – говорит Зелда, и я, очнувшись, оглядываюсь.
Мы стоим на пороге странной комнаты: сплошь зеркала и лампы. Перед зеркалами в креслах сидят трое, на них накидки-пелерины, и им на лица наносят грим девушки в модных джинсах, еще одному человеку делают укладку. Играет негромкая музыка, воздух полнится гулом приглушенных голосов и смесью ароматов лака для волос, пудры и кофе.
В общем, именно так я себе представляю рай.
Зелда подводит меня к рыжеволосой девице.
– Хлоя сделает вам лицо, и потом мы отведем вас в гардеробную. Хорошо?
– Отлично. – Я не могу сдержать восхищенной улыбки, оглядывая косметическую кол-лекцию Хлои. На столике миллион кисточек, баночек и тюбиков, и все как на подбор хороших марок – в основном «Шанель» и «МАК».
Боже, какая профессия! Я всегда знала, что мне нужно было стать стилистом-визажистом.
– Теперь по поводу вашего интервью, – продолжает Зелда, когда я усаживаюсь в крутя-щееся кресло. – Как я уже говорила, с тех пор как мы с вами все обсудили, кое-что изменилось…
– Зелда! – слышится мужской голос из коридора. – Белла на телефоне!
– Вот черт. Слушайте, Ребекка, мне надо отлучиться – срочный звонок, но я вернусь, как только смогу. Хорошо?
– Ну конечно! – радуюсь я.
Хлоя накидывает на меня пелерину и забирает волосы широкой мягкой повязкой. По радио передают мою любимую песню Ленни Кравитца. Лучше и не придумаешь.
– Я очищу вам кожу, протру тоником, а потом нанесу тон, – информирует Хлоя. – Пожа-луйста, закройте глаза…
Я закрываю глаза и через несколько секунд чувствую, как в мое лицо втирают прохладный крем. Самое приятное ощущение в мире. Я могла бы тут весь день просидеть.
– И для чего вас пригласили на шоу? – интересуется Хлоя.
– Финансы. Я буду говорить про финансы. Если честно, я так расслабилась, что с трудом припоминаю, зачем я тут.
– Ах да. – Хлоя колдует над моим лицом. – Финансы. – Она тянется к палитре теней, смешивает пару цветов, потом берет кисть.
– Так, значит, вы финансовый эксперт?
– Ну, – скромно пожимаю я плечами, – вроде того.
– Здорово! – восхищается Хлоя. – А я ничего не смыслю в денежных вопросах.
– Я тоже, – поддакивает темноволосая девушка с другого конца комнаты. – Мой бухгалтер бросил все попытки объяснить мне, что к чему. Стоит ему сказать «отчетный период», как я впадаю в ступор.
Я уже готова воскликнуть: «Вот и со мной та же история!» – и втянуться в милую девичью болтовню, но вовремя вспоминаю, что такие слова прозвучат не особо профессионально. Я же тут вроде как в роли финансового эксперта.
– На самом деле все просто, – улыбаюсь я, – нужно только понять три основных принципа.
– Да? – Черноволосая девушка замирает с феном в руках. – А какие?
– Сейчас. – Я медлю и тру кончик носа. – Так, первый принцип… – Господи, у меня в голове совершенно пусто.
– Извините, Ребекка, – говорит Хлоя, – но придется вас прервать. (Слава богу.) Я думаю, помада подойдет малиново-красная. Как вам?
За всей этой болтовней я не слишком много обращала внимания на то, что она делала с моим лицом. Но теперь, вглядываясь в свое отражение, не верю тому, что вижу… У меня огромные глаза... и скулы потрясающие… Честное слово, я себя не узнаю. Почему я не крашусь так каждый день?
– Ух ты! – выдыхаю я. – Просто фантастика!
– Было легко, потому что вы такая спокойная. – Хлоя берет косметичку. – Некоторые тут так трясутся, что сложно грим накладывать, даже знаменитости нервничают.
– Правда? – Я навостряю уши в ожидании сплетен.
Но нас прерывает голос Зелды:
– Простите, Ребекка! Ну, как у нас тут дела? Грим отличный. А волосы?
– Стрижка хорошая. – Хлоя перебирает несколько прядей моих волос. – Я только уложу их феном и блеском пройдусь.
– Прекрасно. А потом мы пойдем в гардеробную. – Она заглядывает в свою папку, приса-живается на крутящийся стул рядом со мной. – Так, Ребекка, нам нужно обговорить вашу тему.
– Хорошо, – отвечаю я так же деловито. – Я подготовилась. Все очень просто и доступно.
– Возникла небольшая проблема. Вчера на совещании мы обсудили этот момент и решили не упрощать все так сильно, – улыбается она. – Вы можете углубляться в профессиональные подробности сколько угодно! Графики, цифры…
– А… понятно, – испуганно бормочу я. – Ну что ж… отлично! Правда, я все равно по-стараюсь сохранить доступность…
– Мы бы не хотели обращаться к зрителям, как к несмышленым детям. Они же не конченые идиоты! – Зелда понижает голос: – К тому же вчера нам сообщили результаты опроса, и оказалось, что восемьдесят процентов телезрителей чувствуют, что все или некоторые телеведущие общаются с ними, как с тупицами. Словом, нужно исправлять ситуацию. И вместо простой беседы мы устроим горячие дебаты!
– Горячие дебаты? – спрашиваю я тоном, который не выдает и сотой доли моей тревоги.
– Вот именно! Мы хотим очень напряженной дискуссии! Обмен мнениями, спор. Что-то в этом духе.
Мнения? Но у меня нет никаких мнений.
– Ну как, согласны? – хмурится Зелда. – Вид у вас немного…
Срочно возьми себя в руки!
– Все в порядке. Просто… жду с нетерпением! Горячие дебаты. Прекрасно! И… с кем у меня будет дискуссия?
– С представителем «Флагстафф Лайф», – торжественно сообщает Зелда. – Лицом к лицу с противником. Прекрасное получится шоу, живое!
– Зелда! – доносится голос из коридора. – Опять Белла!
– Да господи боже мой! – вскакивает Зелда.