«Было страшно?
Убивать приходилось?
Смерть, какая она?»
Вот о чем мне хотелось спросить этого парня. Но мне не удалось его разговорить. Однако одно мне было совершенно ясно:
Майкл боялся смерти.
Не успела я выглянуть из аудитории, как мне на глаза попался Майкл. Он поджидал меня, а как только заметил, приветственно взмахнул рукой. Наши якобы случайные встречи становились все чаще. Возвращаясь из библиотеки, я часто замечала, как он подпирает дверь общежития, сжимая в руке тающее мороженое.
Но даже после нескольких совместных посещений концертов, походов в кино, после мороженого и долгих вечеров в кафе за чашкой кофе, когда мы сидели держась за руки, он не приставал ко мне. Мы все время где-то торчали вместе, но дальше этого дело не шло. Поначалу я думала, что он излишне робок, или я ему не слишком нравлюсь... Приходила даже мысль, что ему кое-что отстрелили там, во Вьетнаме... И лишь много позже я узнала, что все это время он старательно оберегал меня от мысли, что наши отношения – поверхностны и что он испытывает ко мне лишь «постельный» интерес. Но все это было потом...
...Как-то Майкл попросил меня помочь ему подобрать галстук – скоро должна была начаться беготня в поисках работы. Дело было вечером в пятницу... На мне, помнится, была тогда одна из самых вызывающих блузок. Из розового полупрозрачного нейлона. С карманами, нашитыми так, чтобы соблюсти минимум приличий.
– То, что надо, – удовлетворенно констатировал Майкл, встретив меня в холле.
– Ты так думаешь? – бархатным голосом переспросила я.
Майкл придержал дверь, и я прошествовала мимо него игривой походкой.
– Выглядишь очаровательно, – его голос звучал совершенно искренне.
Жаль, что Пайпер не может слышать, пришло мне в голову. Моя соседка решила почтить своим присутствием очередной феминистский съезд.
Продираясь сквозь толпу участников очередного анти-какого-то марша протеста, мы двигались по студенческому городку. Взвинченные молодые люди с безумными глазами что-то выкрикивали вокруг нас. Полицейские же, окружившие толпу, наоборот, выглядели лишь немного настороженными.
Мы прорезали это людское скопище, Майкл нежно сжимал мою руку, так, как когда-то это делал отец, когда старался не дать мне перебежать улицу в неположенном месте. На перекрестке мы остановились, ожидая, когда загорится зеленый свет. На улице машин было мало. Видимо, потому что участники подобных сборищ часто заканчивали их, разбивая витрины и поджигая автомобили. Наконец мы добрались до магазина мужской одежды. Майкл сразу же направился к нужной секции. Все его движения были выверены и сосредоточены. Ах, как мне хотелось раздеть его и отдаться ему тут же – на полу, прямо напротив вешалок со спортивными костюмами.
– Итак, какой образ ты хотел бы создать? – сбрасывая наваждение, спросила я.
Прямо перед нами возвышался стол, на котором разноцветьем рассыпались тысячи галстуков.
– Хочешь вызывать у окружающих доверие?
– По-твоему, без галстука я выгляжу подозрительно?
– Хорошо, тогда мы попытаемся придать иной оттенок твоей сногсшибательной индивидуальности, – предложила я и взяла галстук ручной работы. – По-моему, в нем есть элегантность и шик.
– По-моему, слишком много, – серьезно ответил Майкл. – Я буду стараться устроиться в маркетинговый отдел какой-нибудь рекламной фирмы. Поэтому я должен выглядеть солидно. Как исследователь.
– Может быть, подойдет этот, спортивный, – мои пальцы носились по разложенным галстукам, словно пальцы пианиста, порхающие над клавишами рояля во время концерта. Боже, как трудно совместить стиль галстука и индивидуальность сильного, уверенного в себе внимательного и сурового мужчины. Теперь мне ясно, почему я никогда не могла подобрать галстук отцу.
Майкл взял пестрый красноватый галстук.
– Вот то, что мне нужно, – уверенно произнес он.
– То, что нужно? Но ведь ты даже не приложил его к рубашке? Не прикинул, подходит ли он к твоему костюму.
– Дорогая, но ведь это только галстук.
– Прекрасно, но учти, излишняя поспешность часто подводит.
Он удивленно поглядел на меня.
– Я решил, что пора пригласить тебя в гости.
– Похвальное решение, – отметила я и направилась вместе с ним к кассе, сгорая от желания.
Майкл никогда не рассказывал, как он живет. И я не ожидала, что окажусь в подвале одного из домов на Десятой стрит. Из окон его квартирки, если и можно было что увидеть, так это туфли и ботинки, спешащие по своим делам. Все апартаменты состояли из прачечной, переделанной в кухоньку, и комнаты, где главенствовала печь. Заботливыми руками Майкла здесь образовалось что-то вроде гостиной. Он заставил все пространство книжными полками, не забыв, однако, про торшер и два кресла с алой обивкой. В углу стояла большая пластмассовая голубая миска. Она была полна воды.
– Ничего квартирка, – констатировала я.
– Главное – дешевая, – согласился Майкл.
– Из-за пожелтевших стен, что ли?
— Просто хозяин добрейшей души человек.
И хоть мне и не приходилось встречать добреньких домовладельцев, я воздержалась от комментариев. Оказалось, что площадь с Майклом до последнего времени делил кот, и это его миска, там, в углу. Но недели две назад он смылся.
– Надеюсь, вернется, – заключил удрученно Майкл. И добавил подумав: – Впрочем, все мои кошки однажды сбегали.
– Так чего же ты их заводишь?
– Нравятся.
Прежде чем я успела поинтересоваться причинами столь страстной, но неразделенной любви, Майкл открыл дверь, как бы предлагая насладиться роскошной обстановкой его спальни. С первого взгляда она напомнила мне Тадж-Махал. Темное манящее пространство с голубыми стенами. Стену над огромным ложем украшал кремовый ковер. По обеим сторонам кровати в прозрачных подсвечниках торчали маленькие свечи.
Не прошло и мгновения, как наши руки сплелись в объятии, а тела слились. Но, даже отдаваясь ему, я не переставала думать о том, понравится ли ему мое тело? Вдруг мои бедра не придутся ему по вкусу. Но эти страхи только подстегивали меня, и я старалась скорее избавиться от одежды.
– Не спеши, – нежно попросил меня Майкл, когда я возилась с пуговицами его рубашки. – Наслаждение не терпит суеты.
Он обращался со мной как с драгоценным хрустальным сосудом. Ласково теребил мои волосы, нежно целовал шею, трепетно обнимал... Казалось, он боится, что я исчезну из его спальни.
– Тебе приятно? Хорошо? – временами спрашивал он, одними губами.
Мне нравилось ласкать его, а он любил, когда его гладили. Его тело было сильным, красивым и полным здоровья. И только на правой ягодице белел маленький круглый шрам – след пули. Тело Майкла просто сводило меня с ума. Впервые в этот день я поняла – что значит любить и быть любимой, слиться воедино...
Потом мы заснули, а когда я открыла глаза, то почувствовала, что в постели со мной никого нет. Прохладный воздух ласкал разгоряченные груди... Майкл, прекрасный как античный бог, появился в дверях спальни... Трудно было поверить, что такая красота только что любила меня. Его плоский живот, широкие плечи и мускулатура рук могли украсить любой атлас анатомии.
– Привет, – произнес он, склоняясь надо мной. Потом нежно поцеловал мне грудь. – Есть хочешь?
– Наверное, – ответила я. Я утратила контроль за временем, ведь на дворе была уже глубокая ночь.
– Поспи еще, – он осторожно укрыл меня, и я вновь погрузилась в дрему.
Когда я вновь открыла глаза, передо мной стоял Майкл с тарелкой, полной восхитительно пахнущего омлета, двумя вилками в одной руке и бутылкой вина в другой.
– Обед подан, – важно провозгласил он.