— Может, потому, что они — друзья? И хотят поддержать тебя.
— Когда мне понадобится поддержка, я куплю себе «грацию».
— Пока она тебе ни к чему, — рука Флетча прошлась по грудям Мокси, ее плоскому животу, бедрам, — но у тебя есть возможность продвинуться в этом направлении, — он взял со стола тарелку с сэндвичами. — Не желаешь ли откушать?
— Нет. Я лучше посплю.
Флетч вернул тарелку на поднос.
— Апельсиновый сок?
— Не хочу.
— Составить тебе компанию?
— Хочу спать. И ни о чем не думать.
— Как скажешь. Кстати, Мокси, эта Роз Начман… ты помнишь, кто это?
— Да. Главный детектив.
— Умная, решительная женщина. Полагаю, мы можем ей доверять.
— Хорошо. Раз ты так считаешь.
Флетч уже открывал дверь, когда его позвала Мокси.
— Флетч?
— Да?
— А как быть с похоронами? Должна я идти на похороны Стива?
— Не знаю.
— Меня туда на аркане не затащишь.
— Пошли цветы.
— Я думаю о Мардж.
— Мокси, дорогая, если ты еще не поняла, чем вызвана поднятая мной в последние двадцать четыре часа суета, скажу тебе открытым текстом: пора тебе думать о себе.
После короткой паузы из кровати донеслось: «Сейчас мне хотелось бы забыться и ни о чем не думать».
— Слушай, Мокси, мне не хочется наступать на больную мозоль, но… — Мокси молчала, ожидая продолжения. — Ты только что подписала бумагу в темной комнате. Даже не попыталась прочитать, что в ней написано, — Мокси по-прежнему молчала. — С этим надо кончать, Мерилин. Сладких тебе снов.
Глава 14
— Марта? Это Флетч. Я в Ки-Уэст с Мокси Муни. Марти Саттерли промолчал. Он не отличался говорливостью, но получал информацию. И ждал, пока она не будет выдана до конца. Потом он переваривал полученную информацию. И действовал на ее основе. После чего он выдавал информацию.
— Через несколько часов к тебе подъедет Джон Мид, актер, и принесет бумагу, подписанную Мокси, согласно которой тебе предоставляется право ознакомится с ее финансовыми документами в конторе Стива Питермана. — Далее Флетч коротко обрисовал ситуацию: Стива Питермана убили ударом ножа в спину прямо на съемочной площадке, когда он сидел рядом с Мокси, Мокси тревожится из-за своих финансов, которыми распоряжался Питерман, опасается, что их состояние может оказаться столь плачевным, что в глазах правосудия может послужить мотивом для убийства. — Ты это сделаешь, Марти? Как ты понимаешь, речь может зайти о смертном приговоре или пожизненном заключении, — Флетч помолчал, раздумывая, все ли он сообщил Марти или что-то упустил. — И еще, дело срочное. Джон Мид согласился слетать в Нью-Йорк, чтобы передать тебе разрешение, подписанное Мокси. Он сейчас выезжает. Я предполагаю, что полицию тоже заинтересуют эти документы. Наверное, они уже обратились в суд, чтобы получить к ним доступ.
Вновь Флетч замолчал, но на этот раз решил, что более ему добавить нечего.
— Как ты думаешь, Марти, сколько нужно времени, чтобы понять, что Питерман использовал деньги Мокси для себя?
— Возможно, несколько часов. А может, и пару месяцев.
— Одного взгляда будет недостаточно?
— Разумеется, нет.
— Ты это сделаешь, Марти?
— Я найду себе помощников.
— Спасибо. Позвони, как только что-нибудь прояснится.
Флетч продиктовал Марти телефон Голубого дома.
Флетч вставал из-за стола в маленьком кабинете-библиотеке Голубого дома, когда зазвонил телефон.
— Buena [17] , — сказал он в трубку. — Casa Azul. [18]
— Флетч!
— No 'sta 'qui. [19]
— Я знаю, что это ты. Только посмей положить трубку. Я отверну тебе голову.
— Тед? — воскликнул Флетч. — Тед Стилл? Как хорошо, что вы нашли время позвонить домой.
— Я хочу…
— Я знаю. Как настоящий хозяин, вы хотите узнать, всем ли мы довольны, всего ли нам хватает… полотенец в ванной, чистых простыней на кроватях, кофе в буфете…
— Заткнись.
— Лопесы — изумительные люди. Они так радушно приняли нас.
— Я хочу…
— Держу пари, вы хотите сказать мне, что один из моих четвероногих мешков с дерьмом победил в очередном заезде.
— Флетчер!
— Сколько я выиграл на этот раз? Два доллара и тридцать пять центов?
— Флетчер, я хочу, чтобы ты убрался из моего дома и убрался немедленно.
— Тед, да вы, похоже, говорите серьезно.
— Еще как серьезно! Чтоб через час и духа твоего не было!
— Тед, я сделал что-то не так? Перерасходовал горячую воду? Не знал, что она тут в дефиците.
— Что ты несешь, Флетчер? Я видел по Ти-би-эс, что ты устроил в Голубом доме. В моем доме! Фриззлевит сказал, что он слышал об этом в утреннем выпуске новостей, но я ему не поверил. Ты же говорил, что хочешь пожить несколько дней в тишине и покое.
— Для того я и приехал сюда. Сбросить напряжение. У владельца скаковых лошадей легкой жизни не бывает.
— Мокси Муни! О Боже!
— Сейчас спит в вашей постели. Как там ваш «молодец»? Не зашевелился в штанах?
— Фредерик Муни!
— Заказывайте бронзовую табличку на входную дверь. «Муни, Фреде…»
— Выгони их из моего дома!
— Но почему, Тед? Их пребывание здесь наверняка увеличит стоимость дома, если вы захотите его продать. Как минимум, на двенадцать тысяч долларов.
— Флетчер, благодаря тебе в моем доме поселились подозреваемые в убийстве.
— А, вот вы о чем.
— Об этом.
— Это ерунда.
— Что? Ерунда?
— Конечно, вам следовало бы побыть с нами. Если вам хватит денег снять комнату. Тут Эдит Хоуэлл. Джон Мид. Правда, сейчас он ненадолго отъехал. Джерри Литтлфорд. Сай Коллер. Джефф Маккензи.
— Ты превратил мой дом в отель для подозреваемых в убийстве! Скрывающихся от правосудия!
— Тед, ну почему вы воспринимаете происходящее, как личную обиду? Должны же они где-то скрываться.
— Только не в моем доме, черт побери. Я хочу, чтобы ты и вся эта банда знаменитостей покинули Голубой дом. В течение часа.
— Нет.
— Нет? Что это значит?
— Вы упустили одну деталь, Тед.
— Я ничего не упускаю.
— Вы забыли, что я не просто поселился в вашем доме. Я его снял. Если б я въехал сюда, получив ваше дозволение пожить здесь день-другой, разумеется, у меня не было бы иного выхода, как уступить вашим желаниям. Но, заплатив ренту, я приобрел определенные права…
— Ничего ты не заплатил. Чека у меня нет.
— Нет? Очень уж нерасторопная у нас почта.
— Сделка несовершенна. Чек я не получил. И тебе нечем доказать, что ты послал его мне.
— Но, Тед, я же в Голубом доме. Это что-то да доказывает.
— Это означает, что ты — мой гость. И я вышвыриваю тебя вон.
— Разве так обращаются с гостями?
— Я не получил денег и за корм.
— Их привезут. Десятицентовиками и четвертаками. На грузовике.
— Флетчер, слушай меня внимательно. Я позволил тебе пожить в Голубом доме…
— За бешеные деньги.
— Я вообще не хотел его сдавать. Ты не говорил, что собираешься поселить в нем скрывающихся от правосудия!
— Откровенно говоря, таких намерений у меня не было.
— Это мой дом. Мой. Я не хочу, чтобы его фотографии появились на первых страницах полицейских газет и скандальных журналов.
— Кто бы мог подумать, что вы такой чувствительный.
— Убирайся. Убирайся. И выпроводи всех этих людей. Всех. Немедленно, — в трубке раздались гудки отбоя.
Флетч задумчиво смотрел на телефонный аппарат.
— Величайшее достижение человеческой мысли, — пробормотал он, — создано специально для тех, кто желает оставить за собой последнее слово.
В дверях библиотеки возникла миссис Лопес.
— Принести вам что-нибудь, мистер Флетчер?
— Нет, благодарю, миссис Лопес.
— Кофе? Лимонад?
Флетч взял со стола сценарий «Безумия летней ночи».
— Если я захочу лимонада, я загляну на кухню.
Миссис Лопес улыбнулась.