– Скажу, – ответил Чарли. – Только сначала дай мне словесное подтверждение для записи.
Пока она повторяла цену и объем биржевой трансакции, он поглядывал из такси на дорогу, торопя время. Впервые он попал в КИК, когда был в отпуске в 1970 году. Тогда клуб был забит пьяными журналистами – от газет и телевидения, людьми из ЦРУ, военной разведки, британскими адмиралами в отставке, перенявшими местные нравы, из‑за чего их не жаловали в собственных клубах. Заходили смурные техасцы, занятые военными поставками, репатрианты, одинокие и жаждущие разговоров по душам. С тех пор весь Гонконг уж не раз был застроен, снесен и отстроен заново, но КИК спокойно себе стоял, затерявшись на одной из боковых улочек.
– Так, теперь надо сверить часы, – сказал Чарли Джейн, когда она закончила. – Сейчас в Гонконге начало девятого вечера, вторник. Который час в Лондоне?
– Начало третьего дня.
– Лондонская биржа будет открыта еще целый час?
– Да, – сказала Джейн.
– Нью‑Йорк начнет торговать через полчаса?
– Да.
– И я смогу наблюдать за курсом отсюда, Джейн?
– Да.
– Но ты будешь мне нужна в офисе для работы с Нью‑Йорком.
Она вздохнула.
– Мне еще сына надо из школы забирать.
– Хочешь новую машину?
– Всем нужна новая машина.
– Так потерпи, побудь в конторе еще пару часов, Джейн. А завтра можешь выбирать себе «мерседес» – счет предъявишь мне.
– Ты душка, Чарли.
– Я вполне серьезно.
– Ну ладно. А теперь ты мне скажешь,
– Миллиардер, заправлявший игорным бизнесом Макао, еще он вел серьезные переговоры с «ИТ»…
– Так‑так! – воскликнула Джейн. – Ты уверен?
– Да.
– А это не просто слух?
– Джейн. Ты имеешь дело со мной, с Чарли.
– Так откуда у тебя эта информация?
– Джейн, ты что – не доверяешь старине Чарли Равичу?
– Чарли, ну пожалуйста, у меня еще есть время сделать свою игру на этом!
– Я видел своими собственными…
– Черт, черт, черт!
– … глазами, Джейн. Он умер у меня на глазах.
– Цена падает! Ого! Уже шестьдесят четыре! – воскликнула она разочарованно. – Вот оно! Куплено девяносто тысяч акций! Уже кто‑то распустил слух! Шестьдесят три, и – господи, Чарли, ты опередил всех буквально на минуту.
Он сказал, что позвонит позже, вылез из кеба, стараясь не потревожить спину, и вошел в клуб, место настолько демократичное, что служитель приветствовал его простым кивком. Народ толкался здесь целый день. Напитки можно было получить в главном баре, – квадратной комнате со множеством знаменитых черно‑белых фотографий «Ассошиэйтед Пресс» и «Юнайтед Пресс Интернешнл». Это были фотографии из жизни Мао в Пекине, обнаженной вьетнамской девочки, бегущей прямо на камеру, – а на заднем плане ее деревня пылает от напалма; буддийского монаха, сжигающего себя в знак протеста; Никсона на Великой китайской стене. В баре сидело несколько десятков мужчин и женщин, дымя сигаретами и выпивая. Многие из этой братии были американскими и британскими журналистами, прочие – мелкими местными бизнесменами, которые давно уж стали алкоголиками, перегорели, опустились и никаких надежд, тем более перспектив, не имели.
Чарли заказал виски и уселся напротив ящика Блумберга, настраивая его, пока не добрался до нужного меню актуальных лондонских биржевых активов. Он уже нажил свои миллионы, а Нью‑йоркская биржа еще не открывалась. Что вы знаете о войне, мистер Равич? Пожалуйста, расскажите мне, мне любопытно.Ха! Крупные американские держатели акций «ИТ» или, точнее, работающие на них аналитики, финансовые советники и эксперты по бирже представляли собой в большинстве тридцатилетний молодняк. Пока им ни до чего нет дела: кто завязывает шнурки на ботинках, кто лыбится в зеркало или читает «Нью‑Йорк таймс». Но скоро – совсем скоро! – они усядутся за свои мониторы. Всего через несколько минут. Тогда им станет известно, что сэр Генри Лэй стал жертвой сердечного приступа и умер в Китайском клубе Гонконга в 8:45 пополудни по местному времени. Чарли ожидал, что все они немедленно сделают следующие заключения: поскольку Лэй управлял азиатской, семейного образца корпорацией и, естественно, в качестве патриарха всем верховодил – соглашение с «ИТ» будет отложено на неопределенное время. Наследники немедленно снизят цену контрольного пакета «ИТ», все еще заоблачной даже после некоторого ее падения в Лондоне.
Возможно, все так и произойдет. Он заказал еще виски, потом набрал номер Джейн.
– «ИТ» упали на пять пунктов. Нью‑Йорк вот‑вот откроется.
– Но я пока паникине заметил. На каком уровне продажи?
– В Лондоне этого не узнать, даже когда биржа в Нью‑Йорке откроется. Буду сидеть и ждать.
– Отлично, Джейн. Спасибо.
– Нет, это тебе спасибо.
– Да неужто?
– Я начала торговать со своего счета, когда ставка была шестьдесят четыре, а закончила, когда она опустилась до шестидесяти одного. Так что я сегодня неплохо подзаработала, Чарли.
– Отчего же ты не придержала?
– Видно, кишка тонка.
– Джейн, Джейн.Ты что же, думаешь, что старикан Чарли блефует?
– Вовсе нет. Позвони, когда будешь готов к распродаже.
Он дал отбой и взглянул на монитор. Цена на акцию «ИТ» в настоящее время колебалась в пределах пятидесяти девяти долларов. Никаких новостей по информационным службам, ни по Блумбергу, ни по Рейтеру, пока не поступало.
Он вернулся в бар, протиснувшись к стойке.
– Еще один? – спросил бармен, задержав взгляд на руке Чарли, обезображенной шрамом.
– Да, сэр. Двойной, – ответил он громко. – Я только что получил очень скверное известие.
– Заранее сожалею, – бармен поднял на Чарли сочувственный взгляд.
– Да, скверное, – с грустью подтвердил Чарли. – Сэр Генри Лэй сегодня умер в Китайском клубе от инфаркта. Трагическое событие. – Он послал купюру в сто гонконгских долларов по стойке бара.
Журналисты глазели на него.
– Простите, – спросил один из них, длинный англичанин с копной рыжих волос, – вы, кажется, сказали, что сэр Генри Лэй умер?
Чарли кивнул.
– Меньше часа назад. Ужасно. Все произошло на моих глазах. Так уж случилось, что я там оказался – в Китайском клубе. – Он отпил виски. – Извините.
Чарли вернулся к экрану Блумберга. Англичанин, как он заметил, проскользнул к телефону в углу бара. Нью‑йоркская биржа, это всемирное казино, была уже минуту как открыта. Чарли ждал. Три, четыре, пять минут. И наконец свершилось то, на что он рассчитывал: стоимость акций «ИТ» начала падать, количество акций на рынке возросло – полмиллиона акций, цена пятьдесят восемь, пятьдесят шесть каждая, два миллиона акций, цена пятьдесят пять с половиной каждая.