- Значит, вы собираетесь жить здесь?
- Мне кажется, этот дом принадлежит Фонду, - возразил Малко. - Но я не знал, что вы здесь живете. Не хочу вам мешать, устроюсь в гостинице...
- Нет, что вы, оставайтесь! - воскликнула она. - Я живу у матери, а приехала сюда, потому что люблю этот дом.
В ее глазах стояли слезы, голос дрогнул. Малко стало жаль ее. Неожиданно ему открылась в Тулле необыкновенная ранимость, и он устыдился той комедии, которую играл перед ней.
Тулла проглотила слезы и встала с принужденной улыбкой.
- Я устрою вас в папиной комнате. Места, правда, маловато, потому что все его вещи остались там. А завтра я уеду к матери.
Малко отправился за своим чемоданом, несколько смущенный столь неожиданным поворотом событий. Он ожидал чего угодно, только не того, что будет жить под одной крышей с предполагаемой сиротой девятнадцати лет, соблазнительной, как тропический плод. В его голове мелькнула мысль, что его невеста Александра никогда не поверит, что это просто игра случая, что волею судьбы он неизменно встречал на своем пути сказочных женщин.
Тулла ввела Малко в комнату еще более безликую, чем гостиная, с большой кроватью, застланной голубым стеганым одеялом.
- Пойду оденусь и приготовлю вам чай, - сказала Тулла. - Вы, вероятно, устали...
- Пожалуйста, не беспокойтесь! - начал возражать Малко. - Мы вполне можем съездить в город и выпить по рюмочке.
Девушка печально покачала головой.
- Все уютные кабачки взорваны, осталось несколько пивных. Да и люди избегают выходить по вечерам.
Малко проводил Туллу до ее комнаты. Когда она отворила дверь, он успел заметить стоящие в ряд на туалетном столике бутылки с молоком. Либо молоко стало в Белфасте редкостью, либо Тула принимала молочные ванны, чтобы сохранить цвет лица.
В джинсах и пуловере Тулла была еще привлекательнее. Черные с красным отливом волосы ниспадали до пояса. Малко пригубил очень крепкий чай. Теперь Тулла, похоже, перестала смотреть на него как на чужака.
Она слегка улыбнулась.
- Надеюсь, вам понравится Белфаст.
Малко отпил глоток чаю. Центральное разведывательное управление послало его в Ирландию на поиски пропавшего агента, оторвав от балов и приемов июньского великосветского сезона. Странное исчезновение. В Белфасте лихо шлепали друг друга, но, как правило, не утруждали себя сокрытием трупов, скорее наоборот. Он с грустью подумал, что в эту самую минуту Александра, вероятно, танцевала вальс на балу "Белых кроваток" с немецким бароном, напропалую волочившимся за ней последние несколько месяцев. Сделав над собой усилие, он опустился на грешную землю.
- Кто-нибудь брал на себя ответственность за похищение?
- Нет.
Малко внимательно посмотрел на девушку. Она вновь держалась скованно, хмурила лоб, на лице появилось прежнее выражение замкнутости. Знает ли она, чем в действительности занимался ее отец? Известно ли ей о его принадлежности к ЦРУ? По сведениям Компании, члены семьи Линча пребывали в неведении.
- Кому могло придти в голову убить или похитить вашего отца? Фонд организация благотворительная, мы не занимаемся политикой.
Малко удалось произнести эту тираду естественным голосом, засвидетельствовав этим, что душа его мало-помалу черствела.
Тулла потупилась, помолчала в нерешительности, потом сказала уклончиво:
- "Проды" всех католиков считают врагами, а папа передавал посылки членам ИРА, заключенным в Лонг Кеше. Этого достаточно.
Вновь наступило молчание. Малко вдруг спросил:
- Вы пьете чай без молока?
Тулла покачала головой.
- Без. Почему вы спрашиваете?
- Мне показалось, что вы питаете к нему пристрастие, - улыбнулся Малко.
Девушка густо покраснела, словно Малко сказал непристойность, опустила глаза и, не проронив ни слова, нервно скрестила ноги.
- Я люблю пить молоко ночью, - сказала она наконец неуверенным голосом.
Отпив чаю, она поставила чашку и сделала над собой явное усилие, чтобы казаться более непринужденной.
- Сколько времени вы пробудете в Белфасте?
- Пока не знаю. Я должен заменить вашего отца. Не думаю, во всяком случае, что останусь на этой работе.
Пролетел тихий ангел с саваном на крыльях. Глаза Туллы вновь наполнились слезами.
Вдруг она встала.
- Папина машина в гараже. Можете пользоваться. Только осторожнее! Нельзя ставить машину в "контрольной зоне". Сами увидите: желто-голубые знаки.
- Почему?
Губы девушки скривились в иронической усмешке.
- Из-за бомб. Все возят с собой бомбы. Поэтому запрещено оставлять машины без людей...
- Видимо, это не облегчает жизнь, - вздохнул Малко.
Тулла безнадежно пожала плечами:
- Белфаст, чего же вы хотите!
Вновь у нее появилось это выражение беспокойства, отчужденности. Пальцы Туллы то сплетались, то расплетались. Неожиданно она спросила:
- Вы католик?
- Да, но к службе хожу редко.
Словно с облегчением, Тулла слегка кивнула.
- Ну, я пошла спать.
- Я тоже.
Они вышли в коридор вместе. Тулла остановилась у дверей своей спальни. Соски ее грудей так туго натягивали шерстяной пуловер, что он готов был лопнуть. Хороша! В ней чувствовалась самоуверенность женщины, не знавшей любви. Взволнованный близостью этого великолепного тела, Малко не сводил с девушки загоревшихся глаз.
Тулла отвернулась с угловатостью подростка и открыла дверь в спальню. Малко заметил огромный топор, прислоненный к туалетному столику.
- Оказывается, вы ночью еще и дрова рубите? - пошутил он, улыбаясь.
Девушка, не ответив на его улыбку, быстро провела рукой по деревянному топорищу.
- Это из-за протестантов, - пояснила она. - Мы не имеем права держать огнестрельное оружие. Но это тоже годится!..
Судя но всему, угроза относилась не к одним протестантам. Тулла закрыла дверь, а Малко отправился в свою комнату. Вешая в шкаф костюмы, он размышлял. Странное было ощущение - занять место пропавшего, вероятно убитого человека. И еще было неприятное чувство, что он служит приманкой, словно привязанная к дереву коза для охоты на тигра. Он старался придумать какую-нибудь уловку, чтобы Тулла осталась в доме. Во-первых, она, вероятно, много знала, а во-вторых, при всей своей неприступности, была чертовски соблазнительна.
Ему хотелось, чтобы скорее наступило завтра и он встретился с неким Конором Грином, главой местного отделения ЦРУ, официально исполняющим обязанности заместителя консула Соединенных Штатов Америки в Белфасте. Официально же он должен был оставаться совершенно непричастным к этому делу.
Малко разделся, принял душ и поставил на столе панорамную фотографию лиценского замка, своей святой земли, ради которой он и сотрудничал с ЦРУ.
Ремонт его замка напоминал предание о Сизифе. Едва заделывалась течь в кровле, как начинали проваливаться полы... И Малко вновь и вновь колесил по свету в качестве внештатного агента ЦРУ.
Уставший за день, он протянул руку к выключателю. В ту же секунду стена словно подалась внутрь, и грянул изрыв такой силы, что у него едва не лопнули барабанные перепонки. Весь дом содрогнулся.
Он соскочил с постели, выбежал в коридор и стал, как вкопанный: через проем сорванной с нетель двери из спальни Туллы валил густой белый дым.
Глава 3
Едкий белый дым, переслоенный черным, большими клубами выходил из спальни девушки. Малко, прибежавший в чем мать родила, набрал в грудь воздуха и нырнул в комнату. Он закашлялся от резкого запаха селитры, ударившего ому в нос. В одном месте над полом поднимались языки пламени. Малко бросился туда и увидел распростертое тело девушки. Свитер на ней уже занялся.