Билл Дикманн, сидевший в одном из передних рядов, согнулся от боли. Закрыв глаза, он сжимал голову обеими руками. Бледное, как полотно, лицо блестело от пота.
Проходя по проходу, Флетч наклонился к Фредди.
— Ты не знаешь, что с Биллом Дикманном?
Фредди приподнялась.
— С ним это бывает.
— Что?
— Приступы. Иной раз он стонет. Я думаю, даже теряет сознание. Наверное, иногда он не отдает себе отчета в том, что делает.
Флетч задумчиво смотрел на Дикманна.
— Мы можем ему чем-нибудь помочь?
— Полагаю, нет.
Флетч покачал головой.
— В этом автобусе полно чудиков.
— Сказывается напряжение избирательной кампании, — ответила Фредди, не отрываясь от романа Джей Дейли «Стены».
Флетч положил руку на плечо Дикманну.
— С вами все в порядке, Билл? — Дикманн поднял голову, посмотрел на Флетча влажными от слез глазами. — Может, мне остановить автобус? Вызвать доктора Тома?
Дикманн крепко сжимал голову обеими руками.
— Нет.
— Если надо, я остановлю. Что с вами?
Глаза Дикманна закрылись, он отвернулся от Флетча.
— Оставьте меня в покое, — хриплый шепот.
— Вы уверены?
Дикманн не ответил. Он страдал.
— Ладно, — Флетч пожал плечами. — Как скажете.
И прошел к Бетси, читающей монографию Джасти Каплан «Уолт Уитмен». Наклонился к ней.
— Мне доложили, что несколько дней назад вы завтракали с женщиной, убитой прошлым вечером, — говорил он тихо, ибо сказанное предназначалось только для ушей Бетси.
— Совершенно верно. В столовой было много народу. Поэтому официантка посадила нас вместе. Двух одиноких женщин. — Вы разговаривали?
— Конечно. Вежливая болтовня ни о чем.
— Вы — журналист, Бетси. Полагаю, вам удалось узнать некоторые подробности ее жизни.
— В общем-то, нет.
— Но кое-что узнали?
— Обычная, ничем не выделяющаяся миловидная женщина. Работала продавцом в универмаге в Чикаго. Кажется, в книжном отделе.
— Это все?
— Любила читать. Говорила, что прочитывает в неделю три-четыре книги. Спросила меня, читала ли я произведения Уилльяма Максвелла, Джин Риз, Хуана Алонсо. Сказала, что как-то раз к ее прилавку подошел Сол Беллоу [5] , но нужной ему книги у них не оказалось. Очень хвалила «Мороз в мае» Энтони Уайт, потому что сама училась в католической школе. Кажется, святой Мэри Маргарет.
— Это все, что она рассказала?
— Нет, — Бетси порылась в памяти. — Ее отец погиб, когда ей было девять лет. Он работал на чикагском водопроводе. И стоял в траншее, когда с крана сорвалась труба. Потому-то она и не мечтала о колледже.
— Ясно. Что еще?
— Ее мать так и не оправилась от трагической гибели мужа, тронулась умом, и через пять лет ее пришлось поместить в психиатрическую клинику.
— Однако, вы выяснили немало.
— Жила она одна, в маленькой квартире. Сестра у нее в Торонто, замужем, четверо детей. Муж — владелец оружейного магазина. Салли, так называла себя Элизабет Шилдз, пару раз обручалась. В том числе с чикагским полицейским. Но тот обрюхатил другую девушку и женился на ней. Салли замуж так и не вышла.
— Можно подводить черту?
— На ее банковском счету было три тысячи семьсот долларов. Она уволилась с работы, села в «фольксваген» и поехала по стране.
— Немного же вы вызнали.
— Обычная болтовня за завтраком.
— Вы знаете ее номер в Службе социального обеспечения?
— По-вашему, я сую нос в чужие дела?
— Вы же журналист.
— Я не брала у нее интервью.
— Почему она избрала тот же маршрут, что и ведущий предвыборную кампанию губернатор Уилер?
— В тот момент я этого не знала.
— За завтраком она не упомянула кого-либо из команды кандидата?
Бетси задумалась.
— Нет. Но она, похоже, знала, что я — репортер.
Автобус на полной скорости вписался в левый поворот, и Флетчу, чтобы не свалиться на Бетси, пришлось ухватиться за спинку сидения.
— То есть меня она ни о чем не спрашивала, — докончила мысль Бетси, когда автобус выровнялся.
— А была у нее такая возможность?
— Мы же просто беседовали.
— Пока вы завтракали, никто из команды кандидата с ней не поздоровался, не кивнул ей, проходя мимо столика?
— Я такого не припоминаю. Она показалась мне очень одинокой.
— И жаждущей выговориться.
— С исповедью она, однако, не навязывалась.
— Вчера вечером вы были в баре мотеля?
— Да. Пила ромовый пунш.
— С кем сидела в баре Салли? С кем она ушла?
— После нашего разговора в Спрингфилде я ее больше не видела. Даже не подозревала, что она следует за нами.
— Но вы же видели ее «фольксваген».
— Я не отличу «фольксваген» от авианосца.
— Морские чайки редко сопровождают «фольксваген».
— Так что теперь я знаю, как связаны Шилдз и предвыборная кампания.
— Как?
— А никак. Нет ни единой точки соприкосновения, а потому и писать не о чем. Пока. Вы скажете мне, если обнаружится такая связь?
— Скорее всего, нет.
— После того, как я вам столько рассказала?
— Немного. Ваши слова.
— А теперь у меня к вам личный вопрос.
— Я весь внимание.
— Уолш не женат, не так ли?
— Да, он предпочитает девушек.
— Отлично. Почему бы вам не представить меня ему? Вы — его друг.
— Разве вы не знакомы?
— По существу, нет. То есть меня не представляли ему, как женщину. Он, конечно, знает, что я — репортер и освещаю избирательную кампанию.
— Понятно.
— Мне думается, ему может приглянуться женщина, стремящаяся создать крепкую семью.
— А вы как раз такая?
— Во всяком случае, смогу такой стать. Особенно, если наш дом будет находиться на Пенсильвания-авеню.
— В квартале 1600? [6]
— Вот именно.
— Там же полным-полно комнат. Их все придется убирать.
— Вы еще не видели, как ловко я управляюсь со шваброй. Летаю, как молния. Раскрасневшись от возбуждения. В полном экстазе. Вы должны представить нас друг другу.
— Будет сделано.
— Кто-то из президентской семьи должен жениться на Гинзберг. Мы лучше всех умеем накрыть стол.
— Я вам верю.
— Скажите ему, что мы вместе работали в Атланте.
— Я никогда не работал в Атланте.
— Зато я работаю.
— Ну, хорошо.
— Ирвин! — выкрикнул водитель.
— Ирвин! — эхом отозвался Рой Филби. — Какое счастье, что это не мое имя.
— К телефону! — добавил водитель. Черный шнур змеился вдоль приборного щитка и исчезал за спинкой сидения.
— У нас телефон? — удивился Флетч.
— Не для репортеров, — пояснила Бетси. — Воспользоваться им может лишь пресс-секретарь. Хотите услышать, что говорил Джеймс насчет ксерокса?
— Уже слышал.
Флетч направился к водителю. Тот протянул ему телефонную трубку.
— Привет, — поздоровался Флетч. — Как хорошо, что вы позвонили.
Ответил ему голос Барри Хайнса.
— Вам бы лучше перейти вперед, Флетчер.
— Я и так впереди.
— Я имею в виду наш автобус. Вам надо бы посмотреть полуденный выпуск новостей.
— Я с удовольствием. Но зачем?
— Мне только что сообщили из Нью-Йорка, что нас ждет неприятный сюрприз.
— Какой?
Но Хайнс уже разорвал связь.
Вспыхнули тормозные огни первого автобуса. Плавно сбросив скорость, он съехал на обочину. Флетч поискал, куда положить трубку.
— Короткая остановка. Мне надо перейти в другой автобус.
Автобус с прессой повторил маневр автобуса с кандидатом и его командой.
— Положите трубку мне на колени, — пришел на помощь Флетчу водитель. — Больше звонков не будет.
Флетч так и сделал.
— Как вы узнали, что меня зовут Ирвин?
— Догадался, — ответил водитель.
Глава 13
— Мы опаздываем на митинг в Уинслоу, — заметил кандидат.
— Оркестр поиграет подольше, папа, — успокоил его Уолш.
Вновь губернатор попытался взглянуть на окружающий мир через запотевшее, заляпанное грязью окно.
— Но на улице холодно.