— Вы шутите, — прошептала Розмари.
— Нет, все это вполне серьезно: через несколько лет началось знаменитое дело Кита Кеннеди, и к двадцатым годам дом наполовину опустел.
— Я слышал про Кита Кеннеди и Перл Эймс, но не знал, что там жил еще и Адриан Маркато, — сказал Ги.
— И эти сестры… — Розмари передернуло.
— Только из-за второй мировой войны и нехватки жилья, — продолжал Хатч, — в дом снова начали вселяться жильцы, и постепенно он вернул себе былой престиж, а в двадцатые годы его называли «Черный Брэмфорд», и разумные люди старались держаться от него подальше. А дыня у нас для дамы, да, Розмари?
Официант расставил закуски. Розмари вопросительно посмотрела на Ги, тот нахмурил брови и неопределенно потряс головой.
— Ерунда, пусть это тебя не пугает. Официант ушел.
— На протяжении многих лет, — рассказывал Хатч, — в Брэмфорде происходили ужасные события. И, к сожалению, не все они относятся к далекому прошлому. В 1959 году, например, в подвале нашли мертвого младенца, завернутого в газеты.
— Но ведь ужасные вещи происходят время от времени и в других домах, — заметила Розмари.
— Время от времени, — согласился Хатч. — Но дело в том, что в Брэмфорде это случается куда чаще, чем «время от времени». Есть и еще кое-какие несоответствия. Там, например, произошло значительно больше самоубийств, чем в других жилых домах такого же размера.
— В чем же дело, Хатч? — спросил Ги, притворяясь очень серьезным и озабоченным. — Должно же быть какое-то объяснение.
Хатч несколько секунд молча смотрел на него.
— Не знаю, — проговорил он. — Может быть, дурная слава сестер Тренч привлекла туда Адриана Маркато, а его слава, в свою очередь, — Кита Кеннеди, и постепенно дом стал… вроде как местом обитания таких людей, которые склонны к разным извращениям. А может быть, существует нечто иное, чего мы пока не знаем — магнитные поля, или какие-то электроны, или что-нибудь подобное, и место от этого становится зловещим. Но вот что я знаю наверняка: Брэмфорд в этом отношении не уникален. В Лондоне на Прэд-стрит был дом, в котором в течение шестидесяти лет произошло пять жестоких убийств. Ни одно из них не было связано с другим — ни убийцы, ни жертвы, ни мотивы преступлений. И тем не менее все это было реальностью. Дом представлял собой небольшое строение с магазином внизу и квартирами в верхних этажах. В 1954 году его снесли без особых на то причин, и это место пустует до сих пор.
Розмари рассеянно водила ложкой по дыне.
— Но, может быть, есть и хорошие дома, — предположила она. — Дома, в которых люди постоянно влюбляются, женятся, и у них рождаются дети.
— И где они становятся знаменитыми, — вставил Ги.
— Наверное, есть, — сказал Хатч. — Но только никто об этом не знает. Обычно ведь лишь плохое становится явным. — Он улыбнулся, глядя на Розмари и Ги. — Но все равно мне бы очень хотелось, чтобы вы подыскали себе другой дом, хороший, вместо этого Брэмфорда.
Розмари собиралась съесть кусочек дыни, но ее рука с ложкой застыла на полпути ко рту.
— Вы серьезно решили нас отговорить? — спросила она.
— Милая моя девочка, — ответил Хатч. — На сегодняшний вечер у меня было назначено свидание с очаровательной женщиной, но я его отменил только ради того, чтобы встретиться с вами и высказать свое мнение. Я в самом деле пытаюсь вас переубедить.
— Бог ты мой, но, Хатч . — начал было Ги.
— Я не утверждаю, — перебил Хатч, — что как только вы переедете в Брэмфорд, вам на голову свалится рояль, или вас съедят старые девы, или кто-нибудь обратит вас в камень.
— начал было Ги.
— Я не утверждаю, — перебил Хатч, — что как только вы переедете в Брэмфорд, вам на голову свалится рояль, или вас съедят старые девы, или кто-нибудь обратит вас в камень. Я просто сообщаю факты, с которыми, по-моему, следует считаться так же, как с размером квартплаты или наличием камина: в доме происходило множество неприятных вещей. Зачем же сознательно входить в столь опасную зону? Можно ведь переехать в Дакоту или в Осборн, если уж вы так помешались на красотах девятнадцатого века.
— Дакота — кооперативный дом, — возразила Розмари, — а Осборн собираются сносить.
— Хатч, а вы, часом, не преувеличиваете? — спросил Ги. — Разве за последние годы там произошли какие-нибудь «ужасные события», не считая, конечно, того ребенка в подвале?
— Прошлой зимой там убили лифтера, — сказал Хатч, — при обстоятельствах, которые не принято обсуждать за столом. Я сегодня специально ходил в библиотеку, просматривал подборки статей из «Тайме» и три часа просидел за микрофильмами. Вы еще хотите послу шанс?
Розмари взглянула на Ги. Тот отложил вилку и вытер рот.
— Все это глупости! Даже если там и произошло много неприятных вещей, это вовсе не значит, что они будут продолжаться и дальше. Я не понимаю, чем Брэмфорд опаснее любого другого дома в городе. Можно бросать монетку и получить пять «решек» подряд, но из этого совсем не следует, что и следующие пять тоже будут «решки», или что моя монетка чем-то отличается от других Это совпадение, вот и все.
— Если там что-то по-настоящему неладно, — поддержала мужа Розмари, — то его бы снесли. Как тот дом в Лондоне.
— Домом в Лондоне, — уточнил Хатч, — владела семья последней жертвы. А Брэмфордом владеет соседствующая церковь.
— Ну вот, — оживился Ги, прикуривая сигарету, — значит, у нас будет Божественное покровительство.
— Оно не всегда срабатывает, — хмуро возразил Хатч. Официант унес пустые тарелки.
— Я и не знала, что домом владеет церковь, — сказала Розмари.
Ги тут же добавил:
— По правде говоря, она владеет всем городом.
— А вы пробовали снять квартиру в Вайоминге? — осведомился Хатч. — Он ведь находится в том же районе, что и Брэмфорд, насколько я помню.
— Хатч, — взмолилась Розмари, — мы перепробовали все. И нигде ничего нет, абсолютно ничего, кроме новых домов, где все комнаты похожи одна на другую, а в лифтах установлены телекамеры.
— Неужели это так страшно? — спросил Хатч, улыбаясь.
— Да, — кивнула Розмари, а Ги пояснил:
— Мы чуть не въехали в такой дом, но потом удалось поменять на этот.
Хатч молча посмотрел на них, потом откинулся на спинку стула и хлопнул ладонями по столу.
— Все! Достаточно. Буду заниматься своими делами. Я должен был понять это с самого начала. Разводите себе на здоровье огонь в камине; я вам подарю дверной засов и с сегодняшнего дня буду держать рот на замке. Я настоящий идиот, простите меня.
Розмари улыбнулась.
— На двери уже есть один засов. И цепочка тоже есть, и глазок.
— Тогда пользуйтесь всем этим сразу, — посоветовал Хатч. — И не стоит шататься по коридорам и знакомиться со всеми подряд. Это вам не Айова.
— Не Омаха, — с улыбкой поправила Розмари.
Официант подал горячее.
На следующий день, в понедельник, Розмари и Ги подписали договор об аренде квартиры 7Е в Брэмфорде сроком на два года. Они дали миссис Кортез чек на пятьсот восемьдесят три доллара — месячную ренту и залог за месяц вперед.