Доктор стал аккуратно складывать инструменты в потертую кожаную сумку. Вика, воспользовавшись моментом, осторожно спросила:
– А почему не позвали ее мужа? Кажется, я его даже не видела.
Доктор на минуту замер. Венчик волос над его головой слегка дрогнул. Однако ответил он ровным, спокойным голосом:
– Костя в рейсе. Его не будет до завтрашнего утра.
– Он шофер?
– Дальнобойщик. Устроился на работу в городе. Здесь у нас заработать особенно негде. К тому же…
Матвей Игнатьевич почему-то не пожелал закончить фразу, очевидно, не захотел вмешивать в семейные дела своих односельчан постороннего человека. А ведь Вика догадалась, что он хотел сказать: Константину хотелось поменьше бывать дома с – увы – нелюбимой уже женой, и с этой точки зрения работа шофера дальних рейсов устраивала его как нельзя лучше.
Перед уходом доктор еще раз взглянул на лежащую с закрытыми глазами Катю и проговорил:
– Все-таки ей очень, очень повезло.
Ждать пришлось недолго: Катя открыла глаза почти сразу же после ухода доктора. Она повела мутным взглядом вокруг, приподнявшись на локте, как будто не узнавала собственную комнату. Вика сидела в ногах кровати, не шевелясь, пока рассеянный взгляд подруги не остановился на ней в изумлении.
– Ты? – выдохнула Катя. – Что ты здесь делаешь?
– Сторожу твой покой, – попыталась отшутиться Вика. – Знаешь, стоит мне только покинуть свой пост, как вся толпа любопытных, что толчется под окнами, ворвется в твой дом и замучает тебя расспросами. Сегодня ты героиня местных сплетен.
– Мне казалось, что я уже давно героиня, – слабо усмехнулась Катя.
Вика тактично промолчала.
– А что случилось? Что это со мной?
Теперь пришел Викин черед удивляться.
– Разве ты не помнишь? – спросила она осторожно.
– О чем?
– Я нашла тебя в колодце, барахтающейся где-то там, в глубине. Теперь мне бы очень хотелось знать, как ты туда попала?
Катя наморщила лоб и потерла виски руками, словно никак не могла ничего припомнить. Вика ее не торопила. Она отметила маленькую тревожную морщинку, прорезавшую гладкий лоб Кати и терпеливо ждала, когда та заговорит.
– Да, кажется, я начинаю вспоминать. Эти скользкие стены. Мне никак не удавалось за них уцепиться. Ступеньки обрывались гораздо выше того места, до которого я могла дотянуться. И еще – было холодно. Так холодно, что у меня сводило судорогой ноги…
– Вот об этом вспоминать как раз не стоит, – остановила подругу Вика, видя как та содрогается, переживая кошмар заново. – Все что я хочу знать, это имя того, кто столкнул тебя вниз. Кто это был?
Катя быстро взглянула на девушку, испуганно и упрямо сжав губы.
– Скажи мне, – мягко продолжала настаивать Вика. – Неужели не ясно, что ты подвергаешься опасности?
– Ты ничем не сможешь мне помочь. Никто не сможет, – прошептала Катя. Она печально покачала головой и даже умудрилась изобразить жалкое подобие улыбки.
– А я и не собираюсь брать эту почетную обязанность на себя, – успокоила ее Вика. – Ты должна рассказать обо всем Федору Карпычу, а уж он разберется в чем тут дело.
– Он не станет меня слушать.
– Это как это? Ну, хорошо. Он по-твоему не станет. Но я-то не отказываюсь. Кто это был, Катя? Скажи мне.
– Никто.
Вика застыла с открытым ртом. Интонация Кати подсказала ей, что она говорит правду, но тогда… Это же абсурд какой-то! С чего бы это Катерине падать в собственный колодец среди бела дня? Вика продолжала вопросительно смотреть на Катю, но та молчала.
– Ты что, собиралась достать воды из колодца?
– Нет. Ничего такого. Я давно не пользуюсь этим колодцем. У меня в огороде шланг, а в дом давно провели воду. Я вышла во двор… не помню зачем. Кажется, покормить собаку… Потом мне вдруг стало плохо. Перед глазами все завертелось и я, словно помимо своей воли пошла к колодцу. Не хотела, а пошла, понимаешь?
Вика откровенно не понимала. Как это "не хотела, но пошла"? Она ж не зомби.
– На какое-то время пелена спала с глаз и я обнаружила, что сижу на краю колодца, – продолжала рассказывать Катя. – А потом вроде бы кто-то позвал меня…
– Вот с этого места поподробнее, пожалуйста! – встрепенулась Вика. – Кто позвал? Откуда?
Катя посмотрела на Вику долгим тяжелым взглядом. От шеи начала подниматься краснота, щеки заалели.
– Голос звучал из колодца, – ответила она через силу. И поспешно добавила:
– Конечно, мне это могло только показаться.
Вика, услышав про такую чушь, как зовущий из глубины колодца неведомый голос, поперхнулась и громко закашлялась.
– Продолжай, – попросила она хрипло, помахав в воздухе рукой.
– Собственно, это почти все, что я помню. Голос звал меня и я не могла ему противиться. Меня неудержимо тянуло наклониться над колодцем все ниже… ниже… Не было сил, не было желания защищаться…
– Защищаться от кого?
– Не знаю.
– Ты же сказала, что никого не было?
– Не было наяву, но там, в колодце… Кто-то требовал, чтобы я пришла. Нет, я неправильно выразилась. Это не было приказом… Голос убаюкивал, укачивал, хотелось слушать его снова и снова.
– Вместо того чтобы слушать, лучше бы позвала на помощь, – проворчала Вика.
– Я не могла. У меня пропал голос. Да и не хотелось.
Вика только покачала головой.
– Испугалась я только потом, когда ударилась головой обо что-то твердое…
– А вот в это я охотно верю, – пробормотала Вика еле слышно, но Катя услышала и усмехнулась:
– Вот видишь, даже ты считаешь меня сумасшедшей, что же тогда скажет Федор Карпыч?
– М-да, с этим к нему соваться не стоит, – вынуждена была согласиться Вика. – По твоему рассказу выходит, что это и в самом деле был несчастный случай. Естественно, историю с голосами нельзя принимать всерьез…
– Я знаю, кто сделал это со мною, – неожиданно выпалила Катя. Викины глаза округлились, рот приоткрылся. В эту минуту она остро пожалела, что позволила доктору уйти. Похоже, у подруги начинался параноидальный бред и ей требовалась срочная госпитализация.
– Да не смотри ты на меня как на сумасшедшую, – рассерженно попросила Катя.
– Извини. – Вика поспешно отвела глаза.
– Я говорю совершенно серьезно.
– Ага, я понимаю.
– Вот опять. Прекрати говорить со мной, как с придурочной.
– А что, разве ты не…
Вика осеклась, натолкнувшись на яростный взгляд потемневших от гнева глаз.
– Конечно, нет, я говорю совершенно серьезно. Все это – дело рук Эммы Вальтер, любовницы моего мужа.
– Интересно, как ей удалось столкнуть тебя? Или, по-твоему, она сидела в колодце?
– Чушь какая. Я уже говорила, что никого поблизости не было, я была совершенно одна.
– Тогда как же…
– Помнишь, о чем мы говорили в прошлый раз?
– Кажется, припоминаю. Ты назвала ее ведьмой, сказала, что она приворожила твоего мужа… Но ты же не говорила об этом всерьез, разве нет?
– Как раз да! Да, да, и еще тысячу раз да! Это ее проделки! Она и не на такое способна. Ты еще не все знаешь! Неделю назад я застукала ее у своего забора. Она шныряла вокруг и что-то вынюхивала. Знаешь, что интересовало ее больше всего? Мой колодец! Она смотрела на него, не отрываясь.
– Как же ты сумела все это заметить?
– Ха! Она-то меня не видела. Эта стерва все рассчитала. Я должна была быть у Гаевской, обычно она отпускает меня не раньше пяти. А в тот день я освободилась раньше и могла вдоволь налюбоваться на эту ненормальную.
– И что произошло дальше?
– Что и должно было произойти. Я едва не вцепилась ей в волосы, но эта дрянь позорно сбежала. Можешь мне не верить, но эту сцену наблюдало полдеревни.
– И все-таки я не понимаю, какая связь… Возможно, она просто хотела посмотреть на свою… соперницу?
– Зная наверняка, что соперницы нет дома? – Катя презрительно прищурилась. Говорю тебе, она смотрела только на колодец. И ее взгляд мне еще тогда не понравился. Она уже тогда знала, что заставит меня упасть вниз! Ты хотела знать, как утонула Софья? Почему она поперлась среди ночи в сад с нелепым зонтом в обнимку? Это тоже дело рук Эммы. Я уверена! Ее сила так велика, что она может воздействовать на человека на расстоянии!
У Вики на этот счет было иное мнение – она прекрасно помнила о следах крови на острие зонта, – но возражать подруге она не стала. В конце концов, чем черт не шутит? В ее словах была определенная логика.
В эту минуту Катя, с растрепанными, не до конца просохшими волосами и горящими глазами особенно сильно напоминала сумасшедшую, и в то же время была в ее словах такая убежденность, что Вика просто не смогла отмахнуться от них, как от мухи.
– Ладно, ладно, – примирительно проговорила она, заставляя Катю лечь головой на подушку. – Пусть будет Эмма. Мы в этом разберемся. А пока тебе надо поспать. И, ради бога, не шастай ты больше по двору, пока окончательно не оклемаешься.
Неожиданно Вика заметила, что Катин взгляд прикован к ее оголившемуся предплечью. Девушка немедленно отдернула руку и поспешно опустила широкий рукав рубашки. Надо же, а она почти забыла о мучительно зудящей коже, настолько велико было ее волнение за подругу.
– Что это с тобой? – подняла на нее изумленные глаза Катя. – Как ты умудрилась так сильно обгореть?
Отпираться было бессмысленно. Вика вкратце изложила подруге историю нынешнего утра, опустив только подробности, связанные с ее внезапным спасителем. Почему-то ей не слишком хотелось делиться с кем-либо своими впечатлениями от этого сумрачного, но чертовски обаятельного субъекта.
Когда Вика закончила свой рассказ, глаза Кати наполнились неподдельным ужасом.
– Вот видишь, она и до тебя добралась! – прошептала она побелевшими губами.
– Перестань. Я просто уснула на солнце, – соврала Вика с невозмутимым лицом.
– И часто ты засыпаешь на пляже и обгораешь до костей? – поинтересовалась Катя, пытливо глядя на нее.
– Да я и на пляже-то бываю крайне редко. Некогда вести статистику, – попыталась Вика свести разговор к шутке. Но Катя даже не улыбнулась.
– Мне кажется, тебе надо бросить все это дело и уезжать отсюда как можно скорее, – сказала она убежденно.
– Вот еще – фыркнула Вика возмущенно, – я никого не боюсь.
– Храбрость – еще не залог безопасности. Ты сама не знаешь, с кем связалась.
– Ты снова об Эмме Вальтер? – уточнила девушка.
Катя кивнула.
– Вот возьму и поговорю с ней начистоту прямо сегодня. Ты меня заинтриговала. Очень хочется взглянуть на эту таинственную Эмму.
– Вряд ли тебе это удастся, – спокойно возразила Катя.
– Это еще почему? – нахмурила Вика тонкие брови.
– Потому, что Эмма живет не одна…
– Ну и что?
– …она живет с огромной собакой. Кажется, порода называется Фила бразилейро или что-то в этом роде.
– Какая еще фила? Почему ты говоришь о какой-то собаке с таким ужасом?
– Потому что ЭТА собака мне его внушает. Я специально ездила в районную библиотеку и прочитала в энциклопедии, что эта порода была выведена специально для охоты на людей, на рабов, если говорить точнее. Рабы иногда убегали с плантаций и по их следу пускали этих тварей. Спастись от них было невозможно, они настигали жертву и рвали на куски живьем. У этого пса, можешь мне поверить, гены убийцы сохранились великолепно, достаточно взглянуть ему в глаза…
– Ну, не станет же она натравливать на меня собаку, в самом деле.
Катя ничего не ответила, но по ее взгляду Вика поняла, что подруга в этом сильно сомневается.