…Ушастый не повернул головы – он не мог оторвать глаз от графина. На стеклянном дне покоились три крупных, сочных головки белого чеснока…
…Да, суть моя – я зверь, что зверя ест, Я – кровь сама, и я – освобожденье. Прошу, очисть меня – я этого так жду. Ты кровью истечешь – мне будет исцеленье…
Metallica, Bleeding Me
Глава I. Полукровки (Переулоку «Венозной» – центр Москвы)
… Я и клыком не успеваю шевельнуть. Милена, скользнув в сторону, плавающе отклоняется от серебряной пули словно в кино. Увы, не идеально – опасный металл успел чиркнуть ее по виску, от глаза до уха вздувается тонкая багровая ниточка. Реакция Зубковой молниеносна. Обеими руками схватив за шкирку лежащего на полу Карла, она закрывается его тощим туловищем – как щитом. Не мудрствуя лукаво, я прыгаю за ее спину. Двигаясь назад паровозиком, мы отступаем к закрытому окну. О, как я рад, что снимаю дешевую халупу с окнами, из бывшего человечьего жилфонда! Вот уж не подумаешь: оказывается, безденежье может идти на пользу. «Арбузный» вампир смущен – стрелять в Карла ему явно не хочется. И он не такой хороший стрелок, чтобы засветить мне в лоб даже с близкого расстояния, не задев приятеля из Службы вампир-ской безопасности.
– Слушай, отпусти его, – растерянно предлагает нукекуби.
– Ага, сейчас, – огрызается Милена. – Ничего умнее не придумал?
Вскинув руку с пистолетом из-за спины куклоподобного Карла, она стреляет в японца электрозарядом почти в упор. Увернувшись, голова нукекуби плавно съезжает в сторону, как ломтик ананаса. Обрубок шеи на этот раз не выплескивает крови, он сухой, словно пенек на поляне. Следует второй выстрел – безрезультатно. Голова победно взмывает к потолку. Электропистолет – трехзарядный, и я ощущаю всю сложность нашего положения: с пустой обоймой против «кольта», набитого серебром.
Милена застыла, глядя на нукекуби, – выпучила глаза, как болотная лягушка.
– Однако, – с трудом открывает она рот. – Такое не каждый день увидишь.
– А я ведь предупреждал, – сообщаю ей с долей меланхолии. – Убедилась?
Адреналин в крови диктует дальнейшее поведение: стиснув девицу за локоть, я тяну ее в сторону окна – открыть шпингалет. Не рассчитал – весь «шаровозик» опрокидывается на меня, смешно махая четырьмя руками. Падаем. Оконное стекло в хлипкой раме людской постройки, разумеется, не выдержало напора моей спины. Разлетаясь на крупные куски, оно освобождает путь: мы вываливаемся на улицу под аккомпанемент печального звона и ужасающего треска рамы. Со второго этажа не так больно падать – я уже рассматривал этот вариант, когда собирался улепетывать от кредиторов. Бедолаги тоже не смогли зайти в дом без приглашения – но, как пишут газеты, во второй раз банк обычно посылает к должнику эстри, еврейских вампирш: эти кровопийцы умеют гипнотизировать жертв на расстоянии… сам не поймешь, как откроешь дверь и радушно пригласишь в гости.
Полет недолог: бухаемся на крышу машины Службы вам-пирской безопасности – тяжесть трех тел оставляет на металле круглую вмятину. Милена падает на Карла, а я – снова на нее: хруст, уцелевший глаз упыря лезет из орбиты. Издав стон в стиле теннисистки Шараповой, Милена сокрушает врага удачным хуком в челюсть. Карл сползает на асфальт, экс-напарница срывает с его пояса ключи от машины.
– Садись, – по-хозяйски бросает она мне, и я плюхаюсь на серое сиденье – рядом с водительским. Ангельнувшись, Миле-на вставляет ключ в замок зажигания: мотор автомобиля ревет, как раненый лев. Что называется, вовремя – из подъезда вылетает голова нукекуби. С завыванием разрезая воздух, она мчится за нами. Но, конечно, это ей не полярный волк – с моделью «<мерседес-Ысюскискег» даже сверхъестественные существа не могут конкурировать. Благо, по-прежнему дневное время, машин на дороге почти нет. Нещадно крутя руль, Милена выезжает из переулка на трассу. Правит одной рукой – второй вытряхивает из пачки сигарету. Намертво зажимает ее кроваво-красными губами – клеем она, что ли, красится? Нукекуби превращается в исчезающую точку, оставшуюся далеко позади.
– Как выглядела твоя сестра? – цедит она, почти не разжимая губ.
На этот вопрос легко ответить – образ Кати не выходит из моих мыслей.
– Мы с ней близнецы, – отвечаю я, тупо наблюдая череду новостроек из модного черного бетона: по бокам дороги, наподобие осиных гнезд, лепятся круглосуточные санре-киоски с быстрорастворимой кровью. – Можно сказать, она моя копия. По крайней мере, так папа с мамой говорили: у нас не было шансов увидеть себя в зеркале. Смотри внимательно – и ты поймешь, какова была внешность Катерины.
Милена бросает на меня серию коротких взглядов, словно фотографируя, – быстро-быстро, все-таки за рулем. Вампиры не умирают при авариях, но стоимость ремонта автомобиля удерживает водителей от катастроф.
– Заостренный-нос-большие-глаза. – Она выплевывает слова очередью, как пулемет. – Черные-волосы-ямочки-на ще-ках-розовые губы… что странно…
Ведь у нормального вампира вместо губ – бескровные, белесые ниточки.
Да. Вот все это замечают. Как тяжело быть упырем второго сорта.
– Мы полукровки, – безжизненно произношу я. – Отца укусил вампир буквально за сутки до того, как он зачал нас – еще не зная, что НЕ является человеком. Когда обращение уже началось, было поздно. Папа не трогал маму ни единым клыком, но каждую ночь выходил на охоту, чтобы нормально питаться. В таком противоестественном союзе они жили, пока не родились мы. Затем мама сбежала в лес вместе с детьми – нам тогда было два года на двоих. Как маман объясняла потом – боялась, счастья своего не понимала. Примерно год-полтора прожили в лесу, прятались в вырытой землянке, пока нас не нашел поисковый отряд упырей. Несмотря на кровь отца-вампира, симптомов вампиризма у нас с сестрой не оказалось. Поэтому нас укусили вместе с мамой. Превращение завершилось быстро, как у всех полукровок: примерно за тридцать минут…
Каждое слово дается с трудом – образ Кати не выходит из головы. Вот мы, весело смеясь, играем с ней на опушке леса вскоре после превращения. Ловим симпатичного, колючего ежика, вытаскиваем из его пузика кишочки, наперегонки пьем остро пахнущую кровь. Мама ругается: опять наелись перед обедом, прелестные детские шалости. Милая Катенька, часть меня: словно от моего тела отрезали половину. Что же случилось? Что они с ней сделали?
Милена тормозит служебный «мерседес» в стороне, под тенью вывески ресторана. Грязная улица – окурки, мусор, засохшие лужицы крови, смятые пакетики «Нестле». Сигарета сгорела до фильтра, на щеках – серый пепел.
– Ты знаешь, где Катя? – шепчу я, не слыша своего голоса.
– Вчера в Службу вампирской безопасности поступил анонимный звонок, – задумчиво произносит она. – Звонили из телефона-автомата, что установлен у дневного клуба «20 костей». Запись голоса у меня в компьютере. Абонент говорил с немецким акцентом, похоже на альпа. Это существо сообщило об автомобиле, врезавшемся в остановку у чернокнижного магазина «Москва». Два типа в черном вытащили девушку-водителя, затолкали в свою машину и увезли. Не уверена, что это Катя… но в общем, приметы совпадают.
… В глазах каскадом расплываются красные круги.
– Едем! – ору я и трясу ее за плечи. – Едем туда немедленно!
Пара сильных, хлестких оплеух несколько остужает мой пыл.
– А может, и не едем, – бормочу я, держась за щеку. – Да, чуток подождем…
Милена невозмутимо поправляет прическу – наугад, конечно.
– Никогда не хватай меня руками, – шипит она, награждая взглядом придавленной гадюки. – Мне это ох как не нравится. Поверь, я искренне сочувствую неприятной ситуации с твоей сестрой – похоже, у нее огромные проблемы. Однако советую включить соображалку, ибо я уже устала думать за нас двоих. Вдумайся, оцени текущий момент. Карл – мой старый напарник. Мы работаем вместе полсотни лет. Месяц назад, во время облавы на контрабандистов серебра, он прикрыл мою задницу от серебряной пули, засадив разряд в лоб словацкому ублюдку. Не спорю, порой я вела себя с ним, хм… жестко. Но это ж любя! И вот из-за непонятной флэшки, якобы похищенной твоей сестрой-близнецом, Карл посылает все в Рай: карьеру в СВБ, положение и остальное. Поневоле задумаешься – что же за инфу содержит ангелова флэшка? Оки-доки. Клуб «<20 костей» – дневной, закрывается с заходом солнца – сейчас стемнеет. Перекантуемся где-нибудь в укрытии. А уже потом, с первыми солнечными лучами, навестим альпа – обычно это существа с характерной внешностью. Кроме того, неподалеку от телефонной кабинки закреплена камера наблюдения.
Ее слова заставляют меня насторожиться.
– И какого хрена, – скромность исчезла, я не выбираю выражения, – ты не позвонишь к себе на работу, не доложишь начальству об инциденте с Карлом? Почему мы сидим здесь, попусту теряя время? Срочно сообщи по рации приметы арбузного и нукекуби… пусть их объявляют в розыск!
Милена крутит головой, восхищенно цокнув языком.
– Чувак, я просто в восторге от степени твоего ума. – Она хлопает себя по бедру. – А я-то, дура, перед тобой распинаюсь! Подумай, кому в Службе я теперь могу довериться? Вампир, которого я знаю, как облупленного, без проблем сдал меня киллерам, чтобы получить доступ к флэшке. Более того, изначально он не собирался со мной, но ему позвонили на мобилу – и Карл тут как тут! У меня есть чувство, что после звонка в Службу сюда опять примчится урод со слоеной башкой.
Я опускаю стекло машины. Этот мир несправедлив. Почему если женщина умна, то она непременно жуткая стерва? Извращенный закон природы.
Плазменный экран у ресторана «Упырефф» мигает рекламой: фотомодель в белом платье, блистая клыками, жирно отрыгивает кровь после еды, но «Порошок не оставляет пятнам ни единого шанса!». О Дракула, как же много в обществе вампиров рекламы стирального порошка… Только и слышим отовсюду – отбеливатель, стирка, пятновыводитель. Ну да, образ питания упырей делает чистящие средства культовыми. Самые богатые компании Московии – кроведобывающие и кровечистящие. Костюм Зубковой покрыт красными кругами, как леопард-мутант… Пока ее это не очень беспокоит.
– Хорошо, понял, – злобно говорю я. – У тебя в запасе есть другое решение?
Зубкова лезет в похудевшую пачку за новой сигаретой.
– Вариантов негусто, – признается она. – Нам нужно выяснить – во что именно вляпалась твоя сестра? С какого бодуна она вдруг стащила флэшку у клана вампиров, обладающего столь значительными связями? Какую инфу содержит украденная флэшка? На кого работают нукекуби и арбуз? От тебя помощи на копейку, малыш: ты в ситуации не шаришь. Тогда плиз – хотя бы уж не мешай. Подождем восхода солнца и проявимся в «20 костях». Разрази меня в артерию, да кто же хозяин японца и того парня, проглотившего язык? Любопытство замучило: готова минет сделать, чтобы получить флэшку…
Она прерывается.
– Но не тебе, – поспешно добавляет офицер Зубкова, заметив искру интереса в моих потухших глазах.
Конечно. С моей зарплатой мне не дождаться любви и от мышиного фарша.
Включается мотор. Милена мучительно раздумывает.
– Ладно, ты меня убедил. – Она признается в этом нехотя, под тяжелым давлением обстоятельств: так говорит жена, которую застали в постели с любовником три свидетеля. – Тебя реально пытались убить. Но относительно всего остального, как говаривал труп Станиславского: НЕ ВЕРЮ. Это миф, понимаешь? Злые сказочные создания. Я сама в детстве носила их маски, когда мы праздновали Хэллоуин. Тебе всё померещилось, обычный шок.