Нет такого смертного, кто не боялся бы Безымянных.
Арха промолчала, но глаза ее сверкнули; слова Манана показали ей окружающее в совершенно новом свете. Такими ужасными, спокойными, сильными казались Архе Тар и Коссил, что ей и в голову не приходило, будто они могут чего-то бояться. Но Манан был прав. Они были в ужасе от этих мест, от тех сил, частью которых была Арха, которым она принадлежала. Они боялись темноты, боялись быть съеденными в ней.
И вот теперь, когда Арха спустилась с Коссил по ступенькам Малого Дома и поднялась по ступенькам Тронного Зала, душа ее ликовала. Неважно, куда ее заведут, что ей покажут — она не испугается. Она узнает свой путь.
Шедшая немного позади нее Коссил заговорила:
— Одной из обязанностей моей госпожи, как она уже, несомненно, знает, является принесение в жертву узников, высокорожденных преступников, святотатством или изменой согрешивших против Лорда нашего, Божественного Короля.
— Или против Безымянных, — добавила Арха.
— Конечно. Но ребенку, хотя и съеденному, не подобает заниматься такими делами. Теперь моя госпожа выросла. В Зале Цепей сейчас как раз есть узники, присланные месяц назад милостью Лорда нашего Божественного Короля.
— Я ничего не знала про них. Почему?
— Древними обычаями и ритуалами Гробниц предписано, чтобы узников привозили ночью, тайком. По этому-то тайному пути мы и последуем, если пойдем по тропинке вдоль стены.
Арха свернула на указанную ей тропу. Камни, из которых была сложена стена, были огромны — наименьший из них мог легко перевесить человека. Хотя и неотесанные, они были тщательно совмещены и подогнаны друг к другу. В некоторых местах, правда, валуны лежали беспорядочными кучами. Только время могло произвести такие разрушения — столетия огненных пустынных дней и ледяных ночей, неуловимые глазом движения самой Земли.
— А на нее очень легко взобраться, — сказала Арха по дороге.
— У нас не хватит людей, чтобы перестроить ее!
— Но у нас достаточно людей, чтобы охранять ее!
— Только рабы. Им нельзя доверять.
— Можно, если их как следует запугать. Пусть наказание будет для них такое же, как и для человека, которому они позволят ступить на священную землю внутри стены.
— Что же это за наказание? — Коссил задала вопрос не для того, чтобы услышать ответ, который она сама подсказала Архе много лет назад.
— Отсечение головы перед Троном.
— Другими словами, Госпожа желает, чтобы вокруг стены была выставлена стража?
— Таково мое желание! — Арху переполняла злобная радость, и она с удовольствием сжала маленькие кулачки под широкими рукавами своего хитона. Ей прекрасно было известно, что Коссил не хотела выделять рабов, и так немногочисленных, для совершенно бесполезной работы — охраны стены. В самом деле: кому придет в голову нарушить священные границы? Никто не подойдет сюда и на милю — ни по ошибке, ни по умыслу. Но Коссил не могла спорить с Архой. Она могла только повиноваться.
— Здесь! — произнес холодный голос Верховной Жрицы.
Арха остановилась. Она часто проходила здесь раньше и знала Стену Гробниц также хорошо, как и остальные части Места — каждый камень, каждая растущая на ней травинка были ее добрыми знакомыми. Величественная стена возвышалась слева от нее на три человеческих роста; справа пролегла неглубокая каменистая долина, которая через несколько сот ярдов поднималась к подножиям холмов западной гряды. Арха осмотрелась и не увидела ничего, чего не замечала раньше.
— Здесь! Под красными камнями, госпожа…
В нескольких ярдах ниже по склону выход красноватой лавы образовал нечто вроде миниатюрного утеса на холме. Арха спустилась к нему и заметил, что камни отдаленно напоминают дверь, четырех футов высотой.
— Что нужно сделать? — Арха давно усвоила, что в святых местах не следует пытаться открывать дверь, если не знаешь, как это делается.
— Госпожа владеет всеми ключами к погруженным во тьму местам.
С ритуала совершеннолетия Арха носила на поясе железное кольцо, к которому были прицеплены маленький кинжал и тринадцать ключей.
— Вот этот, — указала Коссил на один из них, а потом на крошечное углубление в красноватом камне.
Ключ, длинный железный прут с двумя резными головками, легко вошел в скважину, и Арха, не прилагая почти никаких усилий, повернула его справа налево.
— А теперь?
— Вместе…
Арха и Коссил нажали на шершавую скалу слева от замочной скважины. Тяжело, но бесшумно и нигде не застревая, каменный блок пошел внутрь, пока перед женщинами не открылась узкая щель, явив за собой непроглядную тьму.
Арха нагнулась и вошла.
Коссил, женщине тучной и тепло одетой, пришлось с трудом протискиваться внутрь. Очутившись в подземелье, она тут же закрыла за собой дверь.
Абсолютная тьма. Ни малейшего проблеска света. Казалось, тьма имеет вес и давит, давит на открытые глаза.
Они согнулись почти вдвое, потому что высота прохода, в котором они стояли, не превышала четырех футов, и был он такой узкий, что, вытянув руки, Арха могла дотянуться одновременно до обоих стен.
Шепотом, как свойственно людям разговаривать в темноте, Арха спросила:
— Ты захватила свечу?
— Нет, — ответила стоящая за ее спиной Коссил. Она тоже говорила пониженным тоном, но в голосе ее чувствовался какой-то странный оттенок, словно он улыбалась. Сердце Архи сжалось, кровь забилась в висках, но она упрямо повторила про себя: «Это мои владения! Мне нечего бояться!»
Вслух она ничего не сказала и пошла вперед — другого пути не было. Туннель вел вниз, под холм. Коссил двинулась за ней, тяжело дыша и шелестя одеждами по каменному полу.
Коридор сразу же стал выше и шире — Арха выпрямилась и, разведя руки, не нащупала стен. В затхлом, сыром воздухе чувствовалось движение, указывавшее на то, что перед ними — большое открытое пространство. Арха осторожно сделала несколько шагов вперед, в полную темноту. Потревоженный камешек ударился о другой, и слабый этот звук пробудил тысячекратное эхо, тоже едва слышимое. Пещера должна быть невероятных размеров, но не пустая
— что-то в темноте, поверхность или предмет, разбило эхо на множество мельчайших частичек.
— Наверное, мы уже под Монументами, — прошептала девушка. Шепот ее убежал в черную пустоту и разделился на отдельные нити, которые тут же сплелись в тончайшую, прилипающую к ушам паутину.
— Да, это Подземелье-Под-Гробницами. Пойдем, я не могу оставаться здесь. Держись левой стороны и пропусти три коридора.
Коссил говорила свистящим шепотом, и эхо шипело ей в ответ. Да, ей и в самом деле было страшно, ей не хотелось задерживаться здесь, среди Безымянных, их могил во тьме. Это место было для нее чужим.
— Нужно прийти сюда с факелом, — сказала Арха, шагая вдоль стен пещеры, легко касаясь ее пальцами и удивляясь странным формам камня. На нем были впадины. Некоторые места были шершавы, как кружево, другие — гладки, как полированная медь. Безусловно, это работа резчиков… а может, и вся пещера — произведение древних мастеров?
— Свет здесь вне закона, — шепот Коссил напоминал остротой хорошо отточенный нож, и Арха сразу же поняла, что так и должно быть. Это был родной дом тьмы, центр вечной ночи.
Трижды пальцы девушки нащупывали отверстия в невидимой скальной стене. На четвертый раз она остановилась, ощупала очертания прохода и вошла в него. Коссил последовала за ней.
В этом, идущем под небольшим углом вверх туннеле, они прошли одно ответвление налево и на перекрестке коридоров повернули направо — все это наощупь, среди полной темноты и безмолвия.