Вошедшие в вагон двое патрульных инквизиторов сразу определили в ней сильную колдунью, но задерживать её не стали, а лишь спросили, кто она и куда направляется. Кристина назвала вымышленное имя и сказала, что едет на Грань Бьюккен, где живут её дед и бабушка. Такой ответ вполне удовлетворил патрульных, и они пожелали ей счастливого пути.
То же самое с незначительными вариациями повторялось и при следующих досмотрах. Девушка понимала, что её скорее всего запомнят, и, когда обнаружится, что она исчезла, поиски рано или поздно приведут к этому двухдневному отрезку Магистрали, где её видели по меньшей мере десятка три инквизиторов, а она потчевала их сказками о родственниках на далёком Бьюккене. Вряд ли её опознанию помешает то, что после отъезда из Вечного Города она сделала свои волосы вьющимися и перекрасила их в ярко-рыжий цвет. Оставалось лишь надеяться, что к тому времени, когда её станут искать, она будет уже далеко отсюда, и оставленный ею след ни к чему не приведёт...
К облегчению Кристины, это был не очередной пост Инквизиции, а долгожданная остановка на Сельте. Поезд съехал с основного пути на вспомогательную колею и остановился перед широкой площадью, занимавшей весь соседний «лоскут». Проводник открыл дверь вагона, чтобы пассажиры могли выйти, а для тех, кто собирался ехать дальше, но решил немного размять ноги и проветриться, он сообщил, что стоянка продлится полчаса.
Кристина вышла в числе последних, подозвала носильщика, чтобы тот взял её поклажу, и в его сопровождении направилась к стоянке местных экипажей. Там она наняла двуколку, которая по короткому трактовому ответвлению доставила её со станции Сельта на собственно Сельту. Таможенный досмотр при въезде на Грань оказался чистой формальностью: загруженные работой таможенники даже не стали ни о чём расспрашивать Кристину – увидев в экипаже молодую девушку, которая выглядела слишком невинно, чтобы быть контрабандисткой, они велели быстрее проезжать и не задерживать движения.
В городе Вильяреаль, столице Сельты, был ранний вечер. Кристина сняла номер в не слишком роскошной, но вполне приличной гостинице под претенциозной вывеской «Райские кущи», и спросила у хозяина, не останавливался ли у него на днях человек по имени Жером Ласлан.
– Есть у меня такой постоялец, – подтвердил хозяин. – Приехал вчера утром.
– Сейчас он в гостинице?
– Нет, сударыня. Пару часов назад вышел. Что ему передать, когда он вернётся?
– Что я уже приехала.
Распорядившись принести ей чуть позже ужин, девушка поднялась в свою комнату, где расторопная горничная уже наполняла водой ванну. Для Кристины это было весьма кстати: хотя поезда на этом отрезке Магистрали ходили часто, она, стремясь поскорее попасть на Сельту, ни разу не делала остановок, чтобы немного отдохнуть и помыться, поэтому сейчас чувствовала себя вконец разбитой, а вдобавок грязной и ужасно растрёпанной. Отчасти Кристина даже обрадовалась, что Жером Ласлан куда-то отлучился, тем самым дав ей время привести себя в порядок перед их встречей.
Следующие полчаса девушка блаженствовала в горячей воде, прогоняя усталость и тщательно обмывая своё тело. Из ванны она выбралась взбодрённая и посвежевшая, с аппетитом съела весь ужин, который принесли ей к концу купания, затем надела самое нарядное из своих платьев и, усевшись перед небольшим зеркалом возле кровати, принялась наводить на себя красоту.
За этим занятием её и застала горничная, пришедшая сообщить, что в гостиницу вернулся Жером Ласлан и желает засвидетельствовать ей своё почтение. Кристина попросила ещё минутку подождать, второпях закончила расчёсывать волосы, подвела тушью брови и ресницы, слегка напомадила губы и, наконец, пригласила его войти.
Жером Ласлан оказался молодым мужчиной лет тридцати, может чуть старше, среднего роста, коренастого телосложения, с коротко остриженными чёрными волосами и пронзительными карими глазами. Он был одет в скромный дорожный костюм полувоенного покроя и высокие сапоги для верховой езды, а на широком кожаном поясе висел короткий меч в простых, без всяких украшений, ножнах. В целом его внешность была довольно заурядной – чего нельзя было сказать о сильной магической ауре, которая свидетельствовала о наличии у него полноценного (так называемого «инквизиторского») дара.
Войдя в комнату, мужчина поклонился:
– Приветствую вас, барышня.
– Здравствуйте, господин Ласлан, – сказала Кристина. – Рада вас видеть. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. – А убедившись, что за дверью их никто не подслушивает, она добавила: – Насколько я понимаю, Жером Ласлан не ваше настоящее имя.
– Конечно, нет, – ответил посетитель, присаживаясь на стул в двух шагах от кресла, в котором сидела девушка. – На самом деле меня зовут Эдвин ван дер Мер.
– Отец Эдвин?
Он удивлённо взглянул на неё:
– Как вы догадались?
– Отчасти по вашей строгой одежде и военной выправке, – с улыбкой объяснила Кристина. – К тому же у вас хорошо поставленный командный голос. Но когда вы садились, меч вам мешал, и вы поправили его слишком уж нервным, неловким движением. Значит, к оружию вы непривычны. Вот я и решила, что вы священник.
Эдвин ван дер Мер немного растерянно покачал головой:
– Неужели это так очевидно?
– Вовсе нет. Сама я догадалась об этом лишь потому, что знала, кто вас послал. А первым моим предположением было, что вы инквизитор – такой же приверженец несторианства, как и...
Молодой священник жестом остановил её.
– Прошу вас, – сказал он, – не называйте никаких имён. Мне известно, что один из наших братьев по вере занимает весьма влиятельный пост в Инквизиции, но знать, кто он, я не хочу. Это меня не касается. И вообще, нам не следует упоминать о некоторых вещах, пока есть хоть малейший риск, что наш разговор могут подслушать.
– Да, вы правы, – согласилась Кристина. – К тому же не исключено, что мой путь проследят до этой гостиницы. – И она вкратце рассказала о досмотрах на Магистрали.
Эдвин ван дер Мер кивнул:
– Да, я знаю. И боюсь, что эти непредвиденные обстоятельства сильно усложнят наше путешествие. Сейчас вам нельзя рисковать, показываясь на Магистрали, поэтому какое-то время нам придётся ехать верхом по дикой Равнине, в обход населённых Граней.
– И долго?
– Если повезёт, то недели две, но скорее не меньше месяца. А когда эта суета наконец уляжется, мы вернёмся на Магистраль. Не думаю, что в поисках исчезнувшей фрейлины Инквизиция вновь начнёт останавливать и досматривать поезда. Главное, чтобы вашему бегству не придали большого значения и не связали его... ну, вы знаете, с чем.
– Думаю, что не свяжут. Прошло уже достаточно времени, а кроме того, я устроила всё так, что меня отпустили, ни о чём не расспрашивая. Принцесса с радостью дала добро на мой отъезд – как я подозреваю, она очень не хотела брать меня в свою поездку по Граням, и моё отсутствие во дворце было ей на руку. А в письме к родителям – я отправила его обычной почтой, и оно придёт не раньше, чем через неделю, – я сообщаю им, что встретила человека, который обещает мне захватывающую, полную приключений жизнь. Уж этому они точно поверят, я всегда мечтала о такой жизни. – Тут Кристина лукаво улыбнулась. – И если мой путь проследят до этой гостиницы, то обнаружат, что здесь меня ждал молодой, привлекательный мужчина, очень похожий на искателя приключений. Это лишь укрепит моих родителей в мысли, что я сбежала из-за всяких романтических бредней.
На щеках отца Эдвина проступил лёгкий румянец смущения.