— Как? — растерялся Стригалёв. — Как я вам в этом помогу? Я же врач, а не физик. Честно сказать, я мало что в этом понимаю. Почему вы обратились именно ко мне?
— Но вы же ученый, — произнес Никита с такой интонацией, словно это всё объясняло.
— Во-первых, мы решили, что вас нам будет легче всего убедить в том, что мы говорим правду, а не разыгрываем, — Паоло, как всегда, пустился в обстоятельное изложение сути вопроса.
— Легче всего вам было убедить вашего друга, — улыбнулся врач.
Серёжка тоже улыбнулся, шаркнул по полу подошвами ботинок и немного порозовел кончиками ушей.
— Если бы Серёжка мог нам помочь, мы бы никого другого не спрашивали, — уверенно заявил Никита.
— Командира отряда, с которым мы пришли в Беловодск, нам бы убедить точно было бы сложно, — констатировал Валерка.
— А кстати, расскажите, как вы сюда попали? И в Беловодск и вообще в наш мир, — попросил Стригалёв.
— Ну, вообще-то это получилось случайно, — осторожно начал Валерка. — Мы были в лаборатории научно-исследовательского института, в которой проводился эксперимент над релятивистскими суперструнами.
— Над чем, над чем? — заинтересовался Серёжка.
— Я тебе потом расскажу, — пообещал Никита. Он уже давно уяснил, что познания друга в физике микромира простираются не дальше смутного качественного представления о резерфордовской планетарной модели атома.
— Эксперимент уже закончился, нам просто лабораторию показывали, — продолжал Валерка. — Но неожиданно что-то сработало, и мы оказались вот тут, на Сипе.
— Невероятно, — оценил Стригалёв.
— Совершенно невероятно, — подтвердил Паоло. — Но тем не менее это произошло.
— А дальше что было?
— А дальше мы сразу вот Серёжку увидели.
— А я-то переживал, как это вы так незаметно появились, — признался пионер. — Я ведь наблюдал за лесом, был уверен, что поблизости никого нет. А тут вы… Получилось, что я плохой разведчик…
— Да хороший ты разведчик, — подмигнул Никита. — Это мы неправильно появились. Р-раз — и мы есть.
Серёжку такое заявление успокоило, и Валерка продолжил рассказ о том, как они добрались до Беловодска. Под конец подросток высказал своё мнение и о Мурманцеве:
— Он нам каким-то странным показался. Вроде и нормальный парень, вроде и нет. Как-то уж слишком он любит из себя главного строить, чтобы все вокруг него бегали. Словно родился для того чтобы командовать. А знаний у него, похоже, маловато. Во всяком случае, по астрономии и информатике.
— Валер, да ты чего, — чуть не поперхнулся Серёжка. — У Игоря знаний мало?! Да он же… Он же Селенжинский Лицей закончил!
Валерка вспомнил, что во время путешествия по лесу Серёжка об этом уже говорил. Но тогда подросток особого внимания этим славам не предал. Ну, лицей и лицей. Бывает. В Валеркиной России лицеями назывались школы, ориентированные на глубокое гуманитарное образование. Некоторые из них считались очень престижными, но это не означало, что каждый, кто его закончил — Александр Сергеевич Пушкин. Не говоря уж о том, что Сергей Есенин или Николай Рубцов стали великими поэтами и без всяких лицеев.
— Ну и что, что он его заканчивал?
— Да ты хоть знаешь, что такое Селенжинский Лицей?
— Понятия не имею, — честно признался Валерка. — Откуда мне знать?
— Ах, да, конечно. Ну, в общем это один из самых-самых лучших лицеев в России. Может даже самый лучший. Там такая подготовка, что…
За отсутствием подходящих слов Серёжка зажмурился. Так выразительно, что слова после этого в общем-то были и не нужны.
— И главного он из себя не строит, просто он лидер по жизни, понимаешь? За ним люди идти должны.
— Кому? — словно невпопад спросил Никита.
— Что — кому?
— Кому люди должны за ним идти?
— Ты чего тупишь? — насупился Серёжка.
— Я не туплю, я понять хочу.
— Чего тут непонятного? России!
— Должны России идти за ним? — переспросил Никита.
— Ну да.
— Так то что же, судьба всей России зависит от одного этого Игоря? Без него вся Империя рухнет?
— Да нет, — досадливо сморщился Серёжка. Было видно, что он очень огорчен непонятливостью друга. — Ну как тебе объяснить… Дело не лично в Игоре, а в том, что он лидер, понимаешь? В Императорских Лицеях их как раз таких и готовят. Не зря же их не Министерство Образования, а лично Его Величество… это… патронирует, во…
— Каких — «таких»? Лидеров, что ли готовят?
— Ну да, именно лидеров. Даже в приключенческих стерео, если там есть дети, то почти всегда командуют лицеисты-старшекласники или выпускники, — довольно подтвердил Серёжка. Было видно, какое облегчение ему принесло то, что друзья наконец-то поняли его объяснение. Пионер ещё не понял, что поторопился считать вопрос закрытым. — Это называется "элита Империи". А если проще, то про них говорят "отборные люди из отборного материала". Потому что там такие суровые испытания, что их только лучшие выдержать могут.
— А не лучшие? — поинтересовался Никита. На самом деле не столько потому, что его действительно интересовал этот вопрос, сколько по инерции: начав спрашивать, не так-то просто остановиться. Даже если заранее знаешь ответ: — Уходят в другие заведения?
— Кто-то уходит… А кто-то погибает на испытаниях.
— Как — погибает? — недоуменно хлопнул глазами Никита. — Что, по-настоящему?
— Ты думаешь, можно погибнуть понарошку?
— Бред… — других слов у Валерки не нашлось. — Не может быть.
— Нет, это всё правда, — подтвердил Стригалёв. — В программе Императорских Лицеев заложены опасные для жизни проверки и испытания. При их выполнении действительно случаются смертельные случаи. И довольно часто. Класс, дошедший до выпуска без потерь на таких испытаниях, это огромная редкость. Такого почти не бывает.
Серёжка кивнул в такт словам врача.
— Бред, — повторил Валерка. — Кому это нужно? Зачем?
— Не понимаете? А у нас это знают даже дети. Вот ваш друг вам объяснит.
— Это нужно, чтобы точно знать, может ли человек вести за собой других или нет. Способен ли? Достоин ли?
— А не слишком ли велика цена? — глаза у Валерки нехорошо сузились. Но Серёжка этого, кажется, в пылу разговора не заметил.
— Конечно, нет. Ведь от них будут зависеть судьбы всей Империи, миллионов людей. Разве у вас не так?
— Нет, конечно. У нас никто во время обучения не умирает.
— А как вы узнаете, кому можно доверить руководство, а кому нет? Или у вас каждый кто хочет, тот и командует?
По выражению Серёжкиного лица было видно, что такой подход он категорически не одобряет.
— Разумеется нет. У нас считается, что для того, чтобы руководить, нужно иметь знания и умение. Знания приобретаются во время обучения, а умения проверяются на предыдущей работе. Понимаешь, у нас не бывает так, чтобы человек, который раньше никогда ничем и никем не руководил, сразу получал бы ответственный участок. Если кто-то связывает свою жизнь с административной работой, то он должен пройти всю лестницу снизу вверх. Хочешь, например, руководить заводом, стань сначала на этом заводе лучшим начальником цеха.
— Ну, а если вот так, неожиданно… — протянул озадаченный Серёжка.
— Можно и неожиданно. Смотри сам: нас ведь никто к путешествиям в параллельные миры не готовил. Но, вроде как, ведем себя не худшим образом без всяких тестов на выживание. Это раз. А два… Вот попали мы в ваш отряд. Не начали же сразу права качать, чего-то там для себя требовать, власть у Игоря отбирать. Потому что понимали: он для вас самый верный шанс на то, чтобы благополучно выйти к своим. И для нас тоже.
— Ну…
К некоторому удивлению Серёжки, никто не торопился обрывать возникшую паузу. Его ответа терпеливо ожидали. И если такое поведение друзей, чудесным образом обернувшихся пришельцами, можно было понять, то почему молчание врача пионера откровенно обижало. Всё-таки эти оппозиционеры нехорошие люди. Точнее даже не нехорошие, а ненадежные. Вроде бы всё при них, но в самый неподходящий момент на помощь не придут. Разве это честно?
— Понимаете, вы справились, но ведь могли бы и не справиться, — произнес Серёжка наконец. — Ведь могли бы?
— Ну, могли и не справиться, — согласился Валерка. Всякое ведь бывает. Никогда не стоит обещать то, что зависит не только от тебя.
— Вот, — обрадовался Серёжка. — А Игорь не мог. Он бы справился всегда?
— Всегда-всегда? — уточнил Никита.
— Угу.
— Потому что окончил этот самый Лицей и не умер на испытаниях?
— Ну да.
— То есть теперь ему можно доверить управление любым делом, и он обязательно справится?
— Конечно.
— Например, руководить этой больницей?
На Серёжкином лице отразилось неудовольствие. Руководство в сознании мальчишки было связано с чем-то важным и интересным. Возглавить экспедицию к неизвестной планете или хотя бы по изучению неизвестной части известной планеты, например. А больницей руководить — что может быть скучнее. Хотя, вопрос был законный: кто-то ведь и больницей руководить должен, иначе в ней никакого порядка не будет.
— Конечно, может.
— А космической станцией?
— Разумеется.
— А вот строительством моста через реку, на которой стоит этот город?
— Ну да, конечно.
— И всё это у него обязательно получится?
— Обязательно получится, — убежденно ответил Серёжка.
Никита тяжело вздохнул и почесал макушку. Последний раз в жизни он видел такую убежденность лет семь назад, когда соседка Анжела доказывала ему. Что к ней на Новый Год приходил самый настоящий Дед Мороз. Нет. Не семь, а шесть — им с Анжелкой тогда было по пять лет. А вот на следующий год, когда им уже исполнилось шесть, такого спора не возникло: Анжелка была уже большой девочкой и знала, что настоящего Деда Мороза не бывает. Жаль, конечно, что не бывает, с ним бы жизнь была интереснее, но раз нет — значит нет.
Описанная Серёжкой картина была столь же нереальной. Руководство каждым из названных Никитой процессов требовало специальных знаний и специфического опыта, который можно было получить только путем работы в низовой должности. Руководитель, если это действительно хороший руководитель, должен понимать, чем дышат его подчиненные. И не по отчетам, и даже не по задушевным беседам в кабинете или на рабочих местах, а по собственным впечатлениям. Считать, что всё это автоматически есть у Мурманцева по окончании его Особого Супер Лицея просто глупо. Вот выживать его научили, да, Никита очень проникся тем, как грамотно и умело Игорь руководил походом. Но командовать отрядами убегающих от врага — это не профессия. Во всяком случае, в нормальном обществе. Жить там, где профессией становится уводить детей поселенцев от желающих убить их аборигенов, Никита бы не хотел. Потому что там с руководством не в порядке на самом высоком уровне. И в очень большом непорядке.
Разговор разбавила длинная пауза, которую прервал Паоло:
— Может быть, Игорь может вырасти в очень хорошего руководителя. Со временем. Но вот сейчас знаний у него явно не хватает.
— Говорю же: не может у него знаний не хватать. Это невозможно, точно так же как полететь, вращая ушами, — Серёжка начал злиться. — Говорю же, он Селенгинский Лицей закончил. А там самое лучшее образование в Империи. Сколько раз надо повторять?
— Насчет полетов за счет ушей не знаю, а вот знания по астрономии у него практические нулевые. В нашем мире ему не то, что космической станцией командовать, ему туда в младший обслуживающий персонал туда, скорее всего, не устроиться: отбор для работы в открытом космосе у нас довольно строгий. Не пройдет по конкурсу.